Нет, она ничего против «своей моды» не имела, тем более, что сарафаны да душегреи привычнее смотрелись, нежели в рюмочку затянутая талия, да так сильно, что дышать нельзя было. Зато ее стройность подчеркивала пышная юбка в несколько слоев. Поэтому порой хотелось как иноземные барышни выглядеть…
Если нельзя корсет затянуть, то хотя бы чулочки с подвязками примерить. Но не позволяется. И дело даже не в супруге. Глеб Иванович никогда слова поперек не скажет. После рождения сына, услышал Господь Бог и Сергий Радонежский ее молитвы, и вовсе, как на икону молится, а вот вороги тут же во всех грехах обвинят и распутницей называть станут... Но более всего ей нравилось в далекой от двора Казани сыночком Ванечкой, ставшим единственным наследником морозовских богатств, заниматься.
Каждый день с Ванечкой на руках, малыша никому из нянек не доверяла, отправлялась на берег Волги. Несколько слуг, приставленных к ней по распоряжению Глеба Ивановича, следовали на неком расстоянии. Боярин серьезно опасался, что злые люди обидеть могут, потому и не разрешал без охраны из дома выходить. Она обычно смеялась:
— Меня с Ванечкой Бог защит!
Но особо не перечила. Так и впрямь спокойнее было. Усаживалась на зеленой траве, сыночек рядом с игрушками игрался, что-то на своем, только ему понятном языке лепетал, а она природой любовалась. Красоты здесь такие были, что душа просто замирала. В воздухе скошенной травой и разогретыми цветами пахнет, чайки на водой летают. И кажется, что в этом мире только она и Ванечка, от чего душу такая радость безмерная заполняла, что от умиления даже слезы на глазах выступали.
Потом, когда боярыня Морозова, грязная и съедаемая заживо вшами, будет умирать с голоду в земляном погребе Боровского монастыря, только эти светлые воспоминания помогут не лишится рассудка. Вот оно, настоящее счастье, к чему стремиться каждому следовало, будет упорно в голове биться станет. Оно в семье заключается, в улыбке дитя твоего да в муже заботливом, все остальное лишь в приложении значится.
Именно это Господь Бог дает на радость всем, да только не все это замечают, зачастую воспринимают, как нечто постоянное, никогда не закончивающееся. Но тогда, во время пребывания в тереме, из окон которого можно было восходом над Волгой любоваться, о плохом не думалось. Жизнь казалась прекрасной и удивительной!
Все шло настолько хорошо, что в душе страх поселился. Феодосия стала бояться дня, когда все закончится. Кроме того, ее беспокоили редкие встречи с родными. Очень тосковала по сестре любимой да батюшке. Братья-то нет-нет и заглядывали, а вот Евдокии явно до нее дела не имелось. Иногда даже обидно до слез становилось. Когда маленькая была, минуты без нее прожить не могла, надоедливым хвостом всюду бегала, кричала, что с сестрой одну жизнь на двоих проживут, а сейчас, месяцами не видятся, так даже короткой весточки не присылает.
Хотя с другой стороны, чего обижаться. Матушка верно сказывала — не могут люди одной дорогой идти. Каждому своя начертана. Тем более, что Дунечку родители, как и хотелось, удачно замуж выдали. Супругом ее стал потомок любимого военачальника Тамерлана и правителя Золотой Орды Едигея Мангита и троюродный брат самого царя Алексея Михайловича, князь Петр Семенович Урусов, а бабка была родной сестрой деда Алексея Михайловича, патриарха Филарета.
Даже при самом беглом взгляде на шурина сразу становилось очевидным — в жилах шурина течет татарская кровь. Смуглое, сильно скуластое лицо, раскосые карие глаза, да и сам какой-то приземистый… Внешне он сильно уступал красавице Евдокии, но все это с лихвой компенсировалось любовью к молодой супруге. К тому же был предан царю, что тот сразу оценил. Ходили упорные слухи, что собирается назначить своим кравчим. Правда сделает это лишь после того, как отец его Семен Андреевич в отставку пойдет. Сия должность, свидетельствует о высоком доверии, но есть в ней подводные камни. А коли сопьется? Краем уха слышала, любит Петр Семенович прикладываться, не боится греха.
Несколько раз пыталась об этой опасности сестре донести, но та проигнорировала ее беспокойства. Вроде как никого это не касается... Ее с Петечкой дела только. да разве она против этого? Просто следует заранее на это внимания обращать. А коли бес пьянства заселится в его тело и что тогда? Его, как известно, очень трудно потом изгнать!
Публикация по теме: Феодосия-Федора, часть 32
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке