Клавдий, Нерон, Агриппина Младшая. День в истории
13 октября 54 года нашей эры жена императора Клавдия Агриппина Младшая на пиру отравила Клавдия грибами. В этот же день Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик объявлен императором Римской империи под именем Нерона.
Произошла смена эпох: от плохой — к ужасной.
Императорский пир
Римская трапезная, украшенная резными мраморными колоннами и потолком, сияющим в мягком свете свечей, наполнилась ароматами роскошных яств. Император Клавдий, расплывшийся в довольной улыбке, возлежал на мягком ложе рядом с женой, Агриппиной Младшей. В этот вечер пир представлял собой поистине грандиозное зрелище. За длинными столами из дорогого дерева лежали приближённые императора: Вителлий, один из "спинтриев" Тиберия, остроумный Петроний по прозвищу: Арбитр прекрасного, военачальник Афраний Бурр, наставник пасынка императора Луция — философ Сенека.
Рабыни с обнажённой грудью и прекрасные юноши носили блюда из жареного поросёнка, виноградных улиток и разнообразных десертов, приготовленных с изысканными соусами.
В зале, наполненном ароматом вин и жареного мяса, император Клавдий с удовольствием лежал на ложе, жадно поглощая поданные блюда. Его тучное тело едва удерживалось на роскошных подушках, но это не мешало ему веселиться. Он широко улыбнулся, обращаясь к своим гостям, сидящим вокруг.
— Вот это да! Как же великолепно приготовлены эти устрицы! — он громко рассмеялся, обмахивая себя полотенцем. — И грибы... Ах, Агриппина, дорогая, ты знаешь, чем меня порадовать! — он с любовью посмотрел на жену, которая сидела рядом, спокойная, как мраморная статуя.
Агриппина лишь слегка улыбнулась, её взгляд был отстранённым, холодным. Она скользнула глазами по столу, а затем вновь вернулась к лицу мужа. В её мыслях витали воспоминания, оживлявшие старые раны.
Клавдий, довольный, махнул рукой слуге:
— Принесите ещё вина! Сегодня мы должны отпраздновать так, чтобы запомнить на века! — с громким хохотом он схватил кубок.
Агриппина, не обратив внимания на очередной крик мужа, едва слышно прошептала, как будто для самой себя:
— Запомнят на века, Клавдий. Запомнят...
Её глаза устремились в прошлое, когда она была сестрой императора Калигулы — развратного, жестокого правителя.
Воспоминания Агриппины
В её голове всплыли сцены из далёких лет, когда Калигула ещё был жив. Агриппина нахмурилась, её пальцы дрогнули.
— Он был чудовищем... — пробормотала она, чувствуя, как ненависть вновь начинает душить её. — Калигула. Сначала он любил нас — своих сестёр. Любил... Нет, это было что-то другое, что-то мерзкое и отвратительное. — Она смотрела в пустоту, её губы тряслись, но голос оставался ровным. — Он делал нас участницами своих извращений, заставлял служить ему, унижал... А потом сослал. Понтийские острова в Тирренском море... Помню, как я, сестра императора, ныряла в холодные воды за губками, чтобы не умереть от голода, и продавала добычу солдатам гарнизона...
Она прикрыла глаза, мгновенно перенесённая в то время. Её голос, тихий и сухой, прозвучал в пустоте:
— Помню рождение Луция. Моего сына. Я знала, что он будет императором и придумала ему тронное имя: Нерон! Я помню, как тогда пришёл прорицатель и сказал: "Твой сын убьёт тебя". Я ответила: "Пусть убьёт, лишь бы царствовал". — Агриппина усмехнулась. — Я знала, что ради его власти я готова на всё. Даже на свою погибель.
Клавдий, не замечая внутренней борьбы своей жены, продолжал смеяться, шутить с гостями и лакомиться изысканными блюдами. Он схватил с блюда горсть грибов в соусе, не подозревая, что это последний раз, когда его любимое блюдо будет у него на столе и в желудке.
— Агриппина, ты только посмотри! Эти грибы просто восхитительны! — сказал он с набитым ртом, протягивая ей один из грибов. — Попробуй!
Агриппина холодно отвергла предложение, взгляд её был неподвижен.
— Нет, милый, ты ешь. Для меня они слишком... тяжелы, — ответила она, и её голос прозвучал странно спокойно.
Клавдий лишь пожал плечами и продолжил неряшливо поглощать пищу.
Отравление Клавдия
Прошло несколько минут. Клавдий сначала не заметил никаких странностей, но вскоре почувствовал лёгкое недомогание. Он схватился за бок, нахмурившись.
— Что-то… странное, — пробормотал он, сморщившись, словно ему внезапно стало нехорошо. Его лицо начало бледнеть.
Он огляделся, и на мгновение их взгляды с Агриппиной встретились. В её глазах он увидел что-то непонятное, холодное, чужое. Клавдий попытался встать, но его тело стало слабеть.
— Что со мной? — произнёс он, кашляя и хватаясь за стол. — Агриппина? Что происходит? — в его голосе появились нотки паники.
Агриппина лишь молча смотрела на него, в её лице не было ни малейшего признака тревоги.
— Это ты... — он внезапно всё понял. Его глаза расширились от ужаса. — Это... ты...
— Да, Клавдий, — Агриппина наклонилась к нему, её голос был ровным и холодным. — Я. Это моё решение. Ты слишком долго царствовал. Теперь пришло время для моего сына Луция. Для Нерона. Отправляйся к Аиду!
Клавдий, дрожа, пытался что-то сказать, но уже не мог. Его тело замерло, а глаза затуманились. Последнее, что он увидел, была его жена, стоящая над ним, без единой капли жалости вглядывающаяся в его начинавшие тускнеть глаза.
Провозглашение Нерона императором
Префекты претория Афраний Бурр и Сенека вошли в зал, и в их глазах у них читалась только одна цель — утвердить нового императора. Они подошли к молодому Нерону, сидевшему в стороне.
— Луций, — громко и торжественно произнёс Сенека, — с этого дня ты — император Рима. Матушка выбрала тебе имя: Нерон. Пусть твоя власть будет крепкой, пусть Рим процветает под твоей рукой. Прислушивайся к нашим советам.
Нерон, несмотря на юный возраст, поднялся с достоинством, приняв это звание с лёгкой улыбкой.
— Я благодарен вам, Сенека. И тебе, Бурр, — сказал он, обращаясь к своим верным наставникам. — Рим теперь в моих руках, и я сделаю всё, чтобы оправдать ваше доверие, друзья.
Захват сената
Преторианцы, чьи лица были суровы и решительны, направились к зданию сената. В их руках блестели мечи, а доспехи глухо звенели в тишине. Они вошли внутрь, где сенаторы в своих белых тогах с широкой пурпурной каймой дрожали перед лицом вооружённой силы.
Один из сенаторов попытался что-то возразить, но преторианец его прервал, резким голосом произнеся:
— Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик объявлен императором. Вы должны признать его правителем, или ваше молчание будет истолковано как предательство.
Тишина охватила зал. Сенаторы обменялись взглядами, понимая, что выбора нет. Один за другим они поднялись и склонились перед именем Нерона, который теперь стал властителем величайшей империи мира.
— Да здравствует Нерон, император Рима! — заговорили они, их голоса, полные страха, эхом разнеслись под сводами величественного здания.
Так завершилась одна глава истории и началась другая — тёмная, непредсказуемая, управляемая юным наследником престола. Впереди будет череда убийств, первой жертвой которых станет его мать Агриппина, затем умрут Афраний Бурр и Сенека, приведшие его к власти, будет Великий пожар Рима, и император-актёр, играющий на арфе на фоне пылающего Вечного города. И будут львы, терзающие на арене цирка первых поклоняющихся Кресту и Рыбе.
