Мрачным семилетием называли последние семь лет правления российского императора Николая I. Этот период получил разные оценки современников, да и потомки относились к нему достаточно разнообразно, хотя в основном негативно. Анненков, например, полагал, что это начало царства мрака.
Очень не любили этот период Герцен, Добролюбов и Ленин.
Как и почему всё это началось?
1848 год философы и историки часто называют «Весной народов». Это был период буржуазных революций в разных государствах Европы: от Франции, уже привычной к революционным событиям, случавшимся здесь с незавидной регулярностью, минуя Австрию и Венгрию и вплоть до многочисленных государств Италии и Германии.
Где-то волнения привели к установлению конституционных монархий, где-то обернулись чисто декоративными переменами, а в третьем случае события на первый взгляд не казались чем-то серьезным, но на деле перемены оказались достаточно глубокими. Так, по некоторым оценкам, именно революционные события середины века привели к объединению Италии и Германии, а впоследствии — и к освобождению славянских народов Балкан от турецкого владычества.
В России на революцию всегда смотрели с опаской и страхом. Николай I подозревал, что в стране, где значительное большинство населения были бесправными рабами, одной конституцией дело не кончится. Он решил действовать. Первым шагом было издание манифеста, провозгласившего империю бастионом европейского консерватизма.
Но одними манифестами сыт не будешь — и очень скоро в России стали ужесточать цензуру, правила въезда и выезда из страны. Где-то в отдаленной, но стремительно приближавшейся перспективе маячил даже запрет на французский язык и литературу (как средство избежать враждебной пропаганды, оставив её за пределами империи).
А началось с паспортно-визовых вопросов.
- Русским запретили выезжать за границу. Тем же, кого издание царского манифеста застало за границей, было рекомендовано в кратчайшие сроки вернуться на русскую землю — в противном случае имение их подлежало конфискации, а чины, звания и награды уничтожались. Более того, невозвращенцев даже лишали подданства!
- Николай I и его режим отныне больше не желали видеть у себя в стране иностранных граждан. Прежде всего французов и англичан, но досталось и всем остальным — просто потому, что пожар революции стремительно распространялся. Пострадали даже дипломаты: штат посольств и консульств в Петербурге и городах империи был сокращён, а для уборки, охраны и готовки дипломатам пришлось нанимать местных специалистов.
Следующим этапом было ужесточение цензуры. Если до этого в стране цензура осуществлялась постфактум и касалась лишь учебной и церковной литературы, теперь ввели предварительную.
Все новые и старые произведения печати надлежало самым строжайшим образом проверить и извести всё, что не укладывалось в представления цензоров о морали и нравственности. Многие цензоры относились к исполнению своих обязанностей с известным рвением, злоупотребляя полномочиями или допуская (в силу глупости и малой образованности) нелепые ошибки.
Например, Дмитрий Бутурлин подвергнул цензуре акафист Покрову Пресвятой Богородицы, так как походя отыскал там оскорбления небесному величию.
Влияние на государство и общество
Ещё одной жертвой консервативного угара стало образование. Университеты ограничили количественно и качественно; вместо наук приоритетом стало богословие, а задачей высшего образования стало подведение всевозможных законов — природных и человеческих — под религиозные постулаты, овладевшие умами царя и его окружения.
В каждом университете теперь могло учиться не более 300 студентов, все «лишние» подлежали исключению, лишь настоянием министра просвещения Уварова им позволили доучиться. Это, к слову, стоило ему места: новым министром стал князь Ширинский-Шахматов.
Вскоре учиться в университетах разрешили лишь дворянам, установили имущественный ценз и отменили льготы для одаренной молодежи. Каждую лекцию теперь нужно было печатать и, заверив подписью профессора, доставлять в Публичную библиотеку для цензуры.
Среднее и начальное образование претерпевало аналогичные драматические перемены — в народных школах почти перестали учить считать и писать, считалось, что достаточно знать Закон Божий.
Чиновниками повсеместно назначались военные.
Влияние на литературу
Больше всего мы знаем об этих тёмных годах благодаря критике и школьным учебникам по литературе. Шутка ли — жертвами царской цензуры и режима в целом стали такие известные писатели, как Салтыков-Щедрин, Тургенев и Достоевский! Последнего за чтение письма Виссариона Белинского на собрании кружка петрашевцев даже приговорили к смертной казни через расстрел. Лишь в последний момент — трудно сказать, из каких соображений — смерть заменили на каторгу и «гражданскую казнь».
Вместо лишения жизни — публичное унижение и поражение в гражданских правах с отправкой в Омск.
Известно, что этот эпизод перевернул душу Федора Михайловича, оставив неизгладимое пятно на его душе, определив во многом творчество.
К этому же периоду относится «Обломов» Ивана Гончарова; многие критики сходятся в том, что автор пытался показать, как мрачные годы николаевской «вечерней зари» отразились на отечественной литературе, поставив лучшие её образцы на полулегальное положение.
Война и конец
Очередным важным этапом стала Крымская война. Николай I почитал себя большим мастером международной политики, и, начиная ближневосточную авантюру против Турции, он был убежден, что, прорываясь к проливам и создавая марионеточные государства южных славян, будет пользоваться союзнической помощью австрийцев (они же должны были быть ему благодарны за унижение венгерской революции!), и пруссаков, и благожелательным нейтралитетом Великобритании. Сомнения он испытывал только по поводу французов, и то не очень серьезные — в Петербурге считали, что Наполеону III будет достаточно проблем с Африкой и Мексикой.
Результат обескуражил: не прошло и нескольких месяцев, как против Российской Империи сложилась самая широкая коалиция, включавшая не только французов и англичан, но даже сардинцев, контингенты ещё нескольких мелких итальянских государств и, конечно же, Турцию.
Пруссия и Австрия мобилизовали армии и если не нападали напрямую, то как минимум шантажировали такой возможностью.
Ослабленный за годы мрачного семилетия государственный механизм Российской империи не смог справиться с вызовами. Поражение следовало за поражением, несмотря на героизм народа и армии. На горизонте замаячил уже призрак той самой революции, которой так опасался Николай, получивший у современников прозвище «Палкин».
Но не случилось — по крайней мере, тогда. Здоровье самодержца, подорванное, как и государство, тяготами войны, не выдержало — весной 1855 года Николай умер. Вскоре цензуру отменили, писателей вернули из ссылки, издательства заработали, а военных чиновников из числа наиболее коррумпированных сменила блестящая плеяда управленцев. Наступила эпоха великих реформ Александра II.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на наш YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал
Читайте также:
