Глава 6. Дубчек
Двейн Рейни. 16 Февраля
— Привет, малыш! — раздался в трубке зычный бас. — Как ты там поживаешь без меня?
— Помяни чёрта! — ответил Рейни, невольно расплываясь в улыбке.
Трудно было найти женщину, более не похожую на голливудский стереотип агента ФБР, чем Джина Дубчек. Когда его только распределили к ней в партнеры, он был в шоке и очень хотел уйти к кому-то другому. К счастью, это не получилось. Сотрудники за спиной называли их красавица и чудовище, причем «красавицей» в этой паре был Рейни. Она вышла на пенсию три года назад, и ему очень не хватало её все эти три года. Он давно понял, что её суровый вид только маска, которой она с успехом пользовалась. На голову выше Рейни и в два раза его шире, в игре «плохой агент — хороший агент» она всегда была «плохим», или даже «самым плохим агентом, который выпал на твою долю, ты мерзкий псих, говори мне всю правду прям щас!» Ни одному человеку ещё не удалось сохранить присутствие духа, когда над ним нависала эта мама-гризли. Хотя на самом деле они редко применяли этот метод, потому что обычно при допросах больше требуется умение слушать, замечать, анализировать, что она тоже делала мастерски.
— А! Ты думал обо мне! — воскликнула она.
— Ещё бы, — ответил Рейни. — Я представлял идиллическую картинку с тобой в роли начальника отдела. Почему ты отказалась?
— Помяни чёрта… Ты знаешь кстати, что твоё начальство на тебя жалуется?
— Теперь знаю. Откуда информация?
— Птичка на хвосте принесла.
— Откуда ты берешь таких птичек?
— Где я беру, там больше нет.
— Ты их ешь.
— Ты не хочешь этого знать, — прогудела Дубчек, и Рейни чувствовал, что она улыбается.
— Да, начальство меня не любит, и некому меня защитить, — сказал Рейни печально, — зато я готовлю страшную месть.
— Ты не можешь, ты хороший коп, ты воплощение вселенской доброты и сострадания. Месть это моя работа.
— Ты ушла, и эту дыру в мироздании теперь заполняю я. Впрочем, я не жадный, можешь взять эту миссию на себя. Я всё равно уже хотел тебе звонить.
— И что за месть? — спросила она, стараясь не показывать интерес.
— Хочу два слегка закрытых дела перевести в одно открытое.
В трубке воцарилось долгое молчание.
— Дубчек? — осторожно спросил он.
— Которые? — так же медленно протянула она, всё еще желая угадать раньше, чем он скажет.
— Безумный профессор.
— Что? Ты вышел на его след?
— Нет, боюсь кое что получше. Или похуже. Зависит, как посмотреть.
— Я вся внимание.
— Не могу, — вздохнул Рейни. — Вернее не хочу. Я в плену у странной гипотезы, и если начну говорить, то буду подавать под своим углом. А мне бы хотелось, чтобы ты посмотрела сама, независимо. Разные МО, но похоже, что… Похоже что есть роспись… В общем, приходи, распутывай меня. Тогда обменяемся гипотезами.
— Вот как? — удивилась Джина.
— Ты даже не представляешь!
— Хорошо! — протянула она. — Ты знаешь, чем взять моё старое сердце. Дай мне пару часов, и я вся твоя. Не знаю, обрадует ли это тебя, — закончила она глубоким басом.
Она появилась даже раньше; позвонила с проходной и Рейни спустился, чтобы оформить ей временный пропуск и провести внутрь.
Совершенно седая, одетая в необъятный серый свитер и джинсы и сияя как полная луна, она приветствовала встречных сотрудников, обнимая, пожимая ладони, и Рейни казалось, он слышит, как эти ладони хрустят.
— Ну рассказывай, — заявила она устраиваясь в его кубике. — И давай пропустим мелкий разговор про жизнь, я про это не хочу!
Год назад она похоронила мужа, так что Рейни тоже не хотелось трогать эту тему.
— Хорошо, сразу к делу! — он открыл коробку.
Сколько часов прошло, они не заметили. Наконец она откинулась на спинку кресла, которое жалобно заскрипело:
— Однако, — прогудела она. — Какое месиво!
Они долго молчали, пили кофе и снова молчали. Наконец Дубчек выпрямилась.
— Пора открывать дело заново. И ты прав, это теперь одно дело, а не два. И почему у меня такое чувство, что у нас на свободе бегает маньяк? Считай, что твоя месть удалась…
— Ещё не совсем, — ответил Рейни, тоже откидываясь на спинку кресла и закладывая руки за голову. — Я жду еще одного результата.
В тот же момент в его кубик задыхаясь влетел восторженный Стивен с красными от бессонной ночи глазами, и по его лицу Рейни уже знал ответ…
— Похоже у нас теперь три образца ДНК? — спросил он улыбаясь.
— П-полотенце! — выдохнул практикант, яростно кивая.
*
Глава 7. Снегопад
Маркус Левин. 17 Февраля
Сидя на кухне с чашкой кофе и глядя в белое зимнее небо Маркус вдруг поймал себя на том, что напевает имперский марш из “Звездных войн”, и подумал, что сейчас позвонит начальница. И точно — сотовый телефон на столе ожил, на экране появилась фотография лошади в очках, и синхронно с мычанием Маркуса зазвучала тема Дарт Вейдера. Маркус подождал несколько аккордов дирижируя чайной ложечкой — «Там! Там! Там! Там та-там! Там та-там!» прежде, чем ответить.
— Привет, Маркус, как здоровье? — спросила Ванесса.
Маркус вдруг почувствовал, что скорее всего она уже хочет видеть его на работе. Четвёртый день на больничном, он уже чувствовал себя неплохо; голова не болела, простуда тоже почти прошла. Фиолетовый цвет на лбу и под глазами уступил место жёлтому, но в зеркало смотреть было ещё страшновато.
— Чувствую себя неплохо, спасибо. Намного лучше, — сказал Маркус.
— Хорошо, я очень рада. Жаль, что так получилось. В следующий раз будь аккуратнее.
— Я был аккуратен, спасибо. Я всегда аккуратен, — ответил он с мягким наездом в голосе, напряжённо ожидая продолжения.
— Я имела в виду… э… ну ладно. Маркус, ты смотрел прогноз погоды?
— Сегодня? Нет, не смотрел. Опять что-то серьёзное?
— Увы, — вздохнула Ванесса. — И у нас большой недокомплект, что во время возможного аврала… Ну ты и сам знаешь. Начальство собиралось приглашать команды из соседних штатов, но сейчас у всех та же проблема. Везде на уровне чрезвычайной ситуации…
— Да, я понял. Могу выйти. Нужно сегодня?
— Да, вечером после семи-восьми ожидается очередное светопреставление. Мокрый снег, много снега. Можешь появиться скажем к шести? Поедешь с Линдой. У тебя ведь полноприводная машина, если что? Ты точно в порядке?
— Думаю да, если на меня не смотреть… — и вдруг вспомнил, — у меня же машина всё ещё на базе! Пусть кто-то меня подхватит. Я дома у Тали.
— А, понятно! Позвоню ребятам. Пока!
Маркус с тревогой посмотрел в окно. С погодой творилось что-то странное. После проливного дождя, природа вспомнила, что ещё февраль. Наступило резкое похолодание и пошёл снег. Его хватило, чтобы завалить город с головой. Весь следующий день по улицам ездили очистительные машины, а соседские дети начали делать снеговиков. Неужели будет вторая волна?
Маркус вздохнул и включил телевизор. Прогнозы были невесёлые. Через весь континент ползла огромная туча. Снег покрыл уже все западные штаты и явно собирался похоронить восточное побережье тоже. Новости сладострастно рассказывали о количестве домов, оставшихся без света, отменённых школьных занятиях, затем информация прерывалась бесконечной рекламой.
Маркус выключил звук и стал придумывать, как объясниться с Тали, которая обязательно начнет возмущаться. Внезапно на экране появились смутно знакомые лица, и Маркус снова включил звук.
— Была доставлена в критическом состоянии, — говорил диктор, — после операции её состояние тяжёлое, но стабильное. У сержанта Андерсона, перелом обеих ног…
Это были они — те самые полицейские, с которыми Маркус был на последнем вызове всего несколько дней назад. Он даже не знал их имен. Сержант Андерсон был тот, кто застрелил собаку и с которым они нашли покойного.
— Его жизнь вне опасности, — продолжала диктор. — Машина после столкновения скрылась с места происшествия и разыскивается. Полиция просит сообщить любую информацию, которая…
Следом на экране мелькали кадры ночной съемки с видеорегистратора полицейской машины. Слева в кадре появлялся борт обгоняющего чёрного джипа, затем сотрясение от удара, и полицейскую машину повело в кювет. Дорога исчезла из кадра и ролик обрывался, но сразу повторялся снова.
«Так странно,» подумал Маркус. И сам не понял, что именно. Но только сам факт, что он недавно видел этих людей в одной опасной ситуации, а теперь они пострадали в другой, его почему-то задел. Он вспомнил, как Андерсон сказал, что пора менять работу.
С другой стороны — что странного? Профессия повышенного риска. Но тем не менее это его встревожило. И вдруг подумалось, что может надо выбраться и зайти навестить сержанта?
Маркус приготовил легкий обед и прилёг подремать перед сменой. Проснулся от того, что в дверь барабанил толстяк Крис.
— Да, да, это мы! Просыпайся спящая красавица! Как жизнь? Не торопись, мы уже закончили, никуда не спешим. У нас где-то час свободы. У тебя есть бутылка воды?
— Воды? — спросил Маркус открывая, — бабушка говорила старинное солдатское присловье: «Хозяйка, дай попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде!»
— А что, есть что поесть? Мы сегодня практически без обеда!
Габриель и Крис ввалились усталые, но довольные. Маркус быстро опорожнил холодильник, где обитали картофельное пюре, засоленный лосось и жареные в сухариках баклажаны.
— Что б я так жил! — восхитился Крис, заправляя солидную порцию в микроволновку, пока Маркус готовил кофе.
— Тебе так не надо, — ответил Габриель, — Тебе худеть надо, дорогой.
— Да ладно, скорая близко! Откачаете! — ухмылялся Крис.
— Почему без обеда? — спросил Маркус.
— День сумасшедший, авария за аварией! Только однажды заскочили поесть, а тут урод попался! — ответил Крис, — Ты представляешь, какие бывают придурки!
— Заехали в кафе, — подхватил Габриель, — закупили поесть, думали удастся посидеть, а тут вызов, — он начал наливать себе кофе.
— Мы выскакиваем, — Крис вытащил дымящееся блюдо, — со своими коробками и стаканами, а тут на выходе какой-то подонок, прости не знаю как ещё назвать!
— Что? — спросил Маркус.
— Ставит ему подножку! — он показал на Габриеля, который тоже начал собирать еду себе на тарелку, — И говорит: «Ой, простите!»
— Ага, — возмутился Габриель. — Я лечу с размаху об землю, всё рассыпалось, кофе через всю парковку, локоть разбил в кровь! — Он показал разорванный и запачканный рукав.
— А он стоит и улыбается! — продолжил Крис, — Скотина! Я ему чуть не заехал! Мы в униформе! Бежим на полной скорости к машине! Явно, что-то где-то случилось. И тут этот поц!
Он сел за стол и начал с аппетитом поедать картошку, ловко подхватывая вилкой розовые лепестки лосося и продолжая возмущаться:
— Вот ведь люди бывают! Протягивает мне двадцатку и улыбается. Я плюнуть хотел, жаль удержался. Его счастье, что у нас был срочный вызов. Пришлось прыгать в машину и уезжать под сирену, но ведь бывают же уроды! Так что мы одну порцию на двоих… Как твое-то здоровье?
— Хорошо, — улыбнулся Маркус. — Всё в порядке!
— Выглядишь, как ёлочная игрушка! Местами шарообразный и в разводах! Красив!
— Что, тёмные очки нужны или так сойду? — спросил Маркус смеясь.
— Я думаю, если у кого что случилось, им будет не до твоей рожи!
* * *
Дальше была обычная программа дня: роды в машине, которая застряла в снегу, сердечный приступ, перелом руки и сотрясение мозга от падения на льду. Ещё развозили раненых в двух авариях. К счастью машины, как правило, в такую погоду ездят медленно, и ранения были неопасные.
Вызов пришёл в час ночи. Замёрзший ребенок.
Оставив недопитый чай и набрасывая куртки, они выскочили в ночь и снежную канитель. Снег кружился сплошным неостановимым потоком, совершенно равнодушный к человеческим драмам и трагедиям. Разбрызгивая фонтаны снежной каши из под колёс, они добрались относительно быстро. Едва сумели протиснуться среди беспорядочно брошенных полицейских машин, местных автомобилей и больших куч слежавшегося снега.
По указанному адресу стояли одинаковые трёхэтажные дома красного кирпича с узкими окошками. Здания больше напоминали тюрьму, чем жильё. Одной стороной комплекс примыкал к лесу, где мелькали чёрные силуэты людей и фонарики.
— Вон они! Туда! — воскликнула Линда, указывая на группу полицейских, которые яростно махали им.
Она выскочила первой, готовая броситься к ним, но они уже сами бежали навстречу машине скорой помощи, один нёс на руках ребёнка, закутанного в одеяло.
Маркус открыл машину и они быстро уложили девочку лет пяти на носилки в салоне, и Линда стала делать искусственное дыхание, а Маркус приготовил инъекцию. Они работали быстро и слаженно, а трое полицейских мрачно и напряженно стояли рядом ожидая результатов. Где-то поодаль с пьяным криком «Пустите меня!» пробивалась женщина. Она мычала что-то неразборчивое, и можно было понять только «Убежали! Убежали в лес! Пустите меня, я мать!» Потом она начала выть, но рыдания у неё не получались. Её не подпускали к машине. По разговорам было слышно, что полиция пытается выяснить, где ещё один ребенок. Кто-то рядом суетился и громко объяснял: “Да он часто убегает, чуть что не так и убегает. То и дело в лес… Они там все время бегают без присмотра…”
Рядом шериф кричал в сотовый телефон:
— Мне нужны собаки прямо сейчас. Один ребенок уже почти замёрз! Через час будет слишком поздно!... В лес, говорят, убежал в лес!.. У меня уже два десятка прочесывает… Нет… нет! Только начали. Мне нужно больше!.. Да, я знаю, что ночь! Знаю, что снег! Именно! Следы заметает! Поднимай всех, кого можешь! И собак прямо сейчас!
Девочка вздохнула и пошевелилась. Линда тяжело и радостно дыша, спросила её, как она себя чувствует. Полицейские вокруг тоже приободрились, и слово «жива!» полетело от одного к другому. Шериф пробился к ним, отодвинув остальных.
— Спроси у неё, куда побежал брат… Таша, — обратился он прямо к девочке, — куда побежал Малик?
— В лес, — тихо и вяло ответила она, — он сказал, что в лес. Я пошла за ним.
— Ты видела, куда?
— Не-е-е-т, — так же вяло и робко отозвалась Таша. — Филипп дрался, Малик убежал. Я побежала тоже.
Маркус почувствовал странное напряжение:
— То есть ты сама не видела, куда?
— Нет… Я думала в лес… Он сказал.
Маркус выскочил из машины.
Он подбежал к тому месту за домами, где начиналась опушка. Лес был негустой, голые стволы чернели на темно-сером фоне снега; в глубине было видно мелькание фонариков и черные фигуры, которые двигались, утопая в сугробах.
Снег усиливался. Он ложился решительно и бесповоротно, окрашивая ночь в серый и скрывая все следы.
— Маркус, — окликнула его Линда, — нам пора ехать!
— Да, — сказал Маркус не слыша её, — да…
«Где?» думал он, чувствуя в груди страшное напряжение, «Где? ГДЕ?!!»
Лес молчал.
«Где!?» снова спрашивал Маркус, и чувствовал, что не лес. Он не знал, откуда взялось это чувство, но ощущал мурашки по коже, и снова спрашивал: «Где?!»
И увидел койота. Совсем недалеко от него около снежной кучи стоял зверь и смотрел на Маркуса, словно выжидая чего-то.
— Маркус! — окликнула Линда, — Надо ехать! Срочно!
— Да, — тихо сказал Маркус, даже не надеясь, что она услышит.
Койот наклонился и стал что-то нюхать в основании этой кучи, потом посмотрел на Маркуса и побежал в лес. И Маркус бросился к тому месту, где был койот, уже не слушая окриков Линды. Он подбежал к снежной горе, и у подножия её увидел несколько больших комьев и остатки снеговика. Он стал расшвыривать эти комья и заметил углубление — пещерку, какие он сам любил делать в детстве, а комья служили чем-то вроде двери.
Мальчик сидел в глубине, свернувшись в калачик, в старой куртке и шапочке и в спортивных штанах.
— Малик! — крикнул Маркус, забираясь вглубь пещерки, — Малик! Ты меня слышишь?
Он не отвечал и не двигался. Маркус выдернул ребенка из его укрытия, прижал к себе и бросился к машине под взглядами потрясенных полицейских. И только услышал как кто-то сказал приглушенно: «Нашёл!» и громче: «Нашёл! НАШЁЛ!». Слово полетело дальше волной во все стороны. И кто-то добавил:
— Он же был тут все время!
Продолжение следует...
Автор: Соня Эль
Источник: https://litclubbs.ru/articles/58108-kolesnica-zla-glava-6.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: