Воду в Древнем Риме, нужно сказать, воровали с таким размахом и выдумкой, что просто диву даешься. И с одной стороны, это, конечно, ужасно плохо. Ведь человек, обворовывающий своих соседей, позорил честное имя квирита и звание Римского гражданина. Но с другой стороны, жить на голодном водяном пайке в центре античного мегаполиса было тем еще испытанием.
Все мы слышали истории про средневековые города, утопающие в грязи, и рассуждения о том, что ни один из них не мог сравниться по чистоте улиц и общественной гигиене с Вечным Городом. И это правда. Отчасти. Реальность же была несколько сложнее. Крупнейший город античности с миллионным населением, не был образцом чистоты и санитарии. Вот даже не близко. Особенно сильно страдали окраины, располагающиеся в низинах холмов, через которые проходили многочисленные клоаки, выводившие отходы жизнедеятельности Рима за его стены.
Хотя тут, конечно, с чем сравнивать. Оглядываясь на весь остальной античный мир, очень легко понять, что в Риме с его инфраструктурой, канализацией, банями и многоэтажками можно было отлично устроиться. Ну, конечно, в том случае, если у тебя была возможность заработать себе на еду и на воду. Потому что без воды в столице Империи было не выжить.
Воровство воды в Риме было древней традицией. И началось оно сразу после того, как закончилась постройка первого римского водопровода Aqua Appia. Долгое время, едва ли не до конца II века д. н. э. вся вода, доставляемая в Рим водоводами, считалась общественной и использовалась на благо города. и никак иначе. Граждане Вечного Города должны были ходить за водой к ближайшей цистерне или колодцу, а самое главное - платить за нее. И это было невыносимо. Особенно, когда ты понимал, что сотни и тысячи совершенно бесплатных секстариев воды проносятся мимо тебя по трубам акведука.
Впрочем, до начала I века д. н. э. все было более-менее прилично. Частным лицам было в принципе запрещено получать общественную воду. Поэтому в те далекие и благословенные времена Кураторам Водопровода, Curator Aquarum оставалось только наблюдать за неприкосновенностью каналов и траншей, что они с большим удовольствием и делали, довольно легко ловя преступников, решивших поживиться общественной водой.
Самым популярным и едва ли не единственным способом воровства воды в то время, было незначительное повреждение канала за городом, в тех местах, где он проходил мимо частных полей, вилл и пастбищ. Воду даже не нужно было собственно воровать, таская ведрами и амфорами. Несколько ударов по укрепленному стыку труб или каменных плит, нарушали его герметичность и позволяли воде из акведука проникать в почву, орошая ее таким образом. И тут главное было не перестараться.
- Но также и многие из землевладельцев, мимо чьих полей проходит водопровод, проделывают отверстия в акведуках. Таким образом, вода из общественных акведуков задерживается либо для частного пользования, либо для орошения полей. Неисправности, часто возникают из-за злоупотреблений землевладельцев, которые причиняют вред многим потокам. Главное, что пространство вокруг акведука, которое по постановлению Сената нужно оставлять пустым, они занимают постройками или деревьями. Больше вредят деревья, их корни разрушают строений и боковые стенки. (О водопроводах города Рима. Фронтин)
Даже просто сочащаяся из трещины в трубе вода, резко повышала урожайность полей, а особенно садов растущих вдоль акведука. А если еще прорыть небольшую и почти незаметную канаву, то получалось вообще замечательно. Но, в общем-то, и без всяких дополнительных устройств водоотведения все было тоже неплохо. Садовые деревья корнями своими качали воду, пшеница вызревала не в пример лучше, да и скот замечательно чувствовал себя на отлично растущей на мете протечки воды траве. В общем, все были довольны. Кроме римских чиновников.
Эти неприятные люди приходили на принадлежащую честным гражданам землю и заявляли, что постройки и деревья, что находятся вдоль тоннелей акведука, должны были уничтожены, а пространство должно было быть расчищено на пятнадцать футов за городом и пять футов внутри его. Что запрещено строить любые ирригационные сооружения рядом с водоводом, даже если очень хочется.
Если владелец садов, полей и недвижимости не понимал с первого раза, в дело государственные рабы с кирками, мотыгами и лопатами. А чтобы им не мешали возмущенные хозяева, наблюдала группа силовой поддержки в виде пары ликторов. Хотя чаще всего до прямых столкновений дело не доходило. Никто не был готов противится воле Сената и народа Римского. Да и штрафы за порчу акведука были такие, что проще пойти и самому повесится.
- Если кто сознательно со злым умыслом пробурил или нарушил или повредил потоки, каналы, арии, трубы, трубки, резервуары или водоемы относящиеся к общественным водам, кои приводятся в город – тот пусть будет обязан отдать римскому народу 100.000 сестерциев. (О водопроводах города Рима. Фронтин)
Сто тысяч сестерциев - это стоимость полусотни сильных рабов, огромного овечьего стада или небольшой виллы в не самой занюханной провинции. Даже если и не удавалось доказать, что повреждение акведуку нанес хозяин окрестных земель, то простое наличие строений, садов и полей ближе предписанного законом расстояния все еще штрафовалось. И хотя сумма в десять тысяч сестерциев была не такой ужасающе огромной, но это были все еще очень большие деньги.
И да, половину от нее получал тот сознательный гражданин, что обратил внимание властей города на эту важную для всех квиритов проблему.
С начала I века д. н. э. Рим, любивший и умевший в законы и юриспруденцию, ничуть не хуже чем в войну и геноцид, выработал все необходимые регламенты для подключения граждан к центральному водопроводу. И выглядело это следующим образом.
Для подключения своего дома к водоводу нужно было подать письменное прошение принцепсу, который после получения его должен был отправить архитектора, чтобы тот оценил техническую возможность такого подключения. После этого, прошение уходило Куратору Водопроводов, тому самому Curator Aquarum, который его визировал, назначал водяную цистерну - "кастеллум" к которому надлежит подключить страждущего. А так же определял размер "каликса" - то есть патрубка, через который должна была отводиться вода.
Нужно сказать, что все каликсы, при помощи которых частные водяные линии врезали в общественную систему водопровода, регламентировались по величине, были сертифицированы и отмечены соответствующим клеймом. Поэтому выдавались они строго подотчетно и исключительно сертифицированным специалистам, за которым должен был присматривать специальный смотритель. И делалось это для того, чтобы человек, заплативший за один объем воды, не смог получить ее больше положенного. Теоретически.
А практически.... Вы ведь тоже чувствуете этот ни с чем несравнимый запах коррупционной составляющей, что начал уже витать в воздухе?
На практике предписания нарушались, кажется, сразу на всех уровнях.
Самым популярным способом мошенничества являлась замена каликса на точно такой же, но несколько большего диаметра. Некоторые городские мастерские открыто выпускали копии государственных патрубков, делая их неотличимыми и даже клеймя очень похожими клеймами. И это был, пожалуй, самый безопасный способ для всех. Даже просто добраться до места забора воды, находящегося в глубине кастеллума, а тем более замерить его диаметр, было нетривиальной задачей. Не говоря уже о том, что такую оплошность всегда можно было свалить на ошибку в бумагах, тупых кладовщиков или, в худшем случае, на невнимательность.
- О если бы мы не наблюдали и ныне все такой же преступный произвол! Обнаружили мы и орошаемые поля, и трактиры, и даже верхние этажи, и даже, наконец, публичные дома — все снабженные постоянно действующими фонтанами. (О водопроводах города Рима. Фронтин)
Самое же плохое было то, что концов в этой истории было не найти. Было решительно неясно, кто и на каком этапе подменил патрубки и кого за это нужно наказать. Слишком длинна оказывалась цепочка людей - от завизировавшего прошение Куратора Акведуков до аквария, который, собственно, и проводил работы. Даже владельцев мастерских было почти невозможно привлечь к ответственности. Их каликсы хотя и были похожи на государственные, но не были их копиями, да и клейма на них ставились сильно задним числом.
Другим популярным способом воровства воды стала установка труб большего диаметра. Даже при каликсе нормального размера, большая труба уменьшала давление в частной водоотводной линии, позволяя проталкивать водному потоку через короткое сужение большее количество воды, чем предписывалось в разрешении.
- Кое-где каликсы были с клеймом и законного размера, но непосредственно к ним были присоединены трубы большего размера. Происходит то, что вода не сдерживается на протяжении установленной законом длины, а проталкивается через короткое сужение, чтобы без труда наполнить близко расположенную более широкую трубу. Поэтому-то всегда, когда ставится клеймо на каликс, следует позаботиться о том, чтобы клеймо было поставлено также и на прилегающую трубу той длины, какая указана в приведенном нами постановлении сената. Ибо только когда смотритель будет знать, что нельзя устанавливать никаких, кроме клейменых, у него не останется никаких оправданий. (О водопроводах города Рима. Фронтин)
А еще можно было поставить патрубок в водоводе как можно ниже и развернуть его по течению потока. Так давление в месте забора будет еще больше.
- Что касается установки каликсов, то следует наблюдать, чтобы они были выстроены в один ряд, а не так, что один каликс ниже, а другой выше. Каликс, расположенный ниже, берет больше воды, а каликс, расположенный выше, получает меньше, так как течение воды захватывается нижним. (О водопроводах города Рима. Фронтин)
Вообще, "правильно" установленный патрубок не просто увеличивал количество отводимой воды, он позволял даже торговать ей ниже указанной Сенатом цены, наживаясь на городе и его гражданах. При этом чисто технически это было даже не нарушением, потому что долгое время расположение каликса в трубе вообще никак не регламентировалось.
Еще один способ похищения воды был основан на том, что после смерти гражданина, подавшего прошение, оно считалось утратившим силу. И для получения этого права вновь нужно было новое прошение и, соответственно, новое подключение к кастеллуму или водопроводу. Старый патрубок должен был быть заделан, а новый - врезан только после того, как будут закончены все технические и юридические действия.
Но, конечно же, приличные люди могли помочь решить тебе эту проблему другим способом. За совершенно небольшие деньги можно было оставить оба подключения и получать вдвое больше воды. А если вдруг нагрянут смотрители, свалить все на тупого государственного раба. Который ничего не сделал из-за своей врожденной тупости и лености.
- Вдобавок к этому, есть еще такой недопустимый вид мошенничества аквариев: когда право на воду передается новому владельцу, они делают новое отверстие в резервуаре, но также оставляют старое, из которого тянут воду на продажу. Я бы думал, что это куратор должен пресекать в первую очередь. Ведь здесь дело касается не только сохранения самой воды, но также и поддержания резервуара, который портится из-за того, что в нем часто и без причины делают отверстия. (О водопроводах города Рима. Фронтин).
Ну и, конечно же, можно было просто плюнуть на все эти условности с документами, налогами, официальными подключениями и без лишних рефлексий сделать подкоп и врезаться в уже существующую трубу, проходящую под мостовой. Свято веря в то, что никто в переплетении римских улочек просто никогда не найдет эту маленькую симпатичную врезку. Ну, на самом деле, как ее вообще искать, если она непонятно где, да еще и закопана на полметра в землю?
- Нужно пресекать и такой еще вид заработка аквариев, который зовется проколы. Скрытые под мостовыми города трубы простираются на большие расстояния во всевозможных местах. Я выяснил, что эти трубы были повсеместно пробуравлены теми людьми, что получили свое наименование от слова проколы, чтобы по дороге снабжать все лавки водой по специальным трубам. Таким образом, получалось, что для общественного пользования вода поступала лишь в малом объеме. О том, как много воды разворовывали таким образом, я сужу по тому, как много свинца было собрано при уничтожении этих ответвлений. (О водопроводах города Рима. Фронтин).
Говорят, что после одного такого рейда по отключению чрезвычайно честных и крайне благородных римлян от общественного водопровода, удалось собрать около тонны свинцовых, керамических и бронзовых труб. В основном свинцовых, конечно.
И ты, конечно, мой друг, спросишь, - да как со всем этим бардаком справлялась, в общем, небольшая команда Curator Aquarum? Ведь понятно, что дюжина человек, назначенных к нему в подчинение, чисто физически не смогла бы разгрести все это кипящее варево из мелких продажных чиновников, ленивых рабов, вороватых аквариев, обходчиков и смотрителей кастеллумов? Да все просто, им помогала старая добрая коллективная ответственность.
- Постановили, чтобы местные эдилы назначили в каждом округе по два человека из числа тех, кто там проживает или владеет недвижимостью, дабы те следили за течением общественной воды. (О водопроводах города Рима. Фронтин).
Поняв, что воровство не остановить, было решено свалить ответственность за все это на местное городское самоуправление. Куратор Акведуков, чрезвычайно жестко, если не сказать жестоко, спрашивал за найденные нарушения с городских эдилов. Отстраняя их от службы, если нарушений на их участках было неприлично много.
Эдилы, в свою очередь, не давали спокойно жить назначенным ими ответственным, что выбирались из самых влиятельных людей в квартале. Сами же влиятельные же люди, не желавшие портить отношение ни с местной властью, ни с не последним в Риме человеком, работали не за страх, а за совесть, надеясь, что при таком их рвении власть закроет глаза на их мелкие грешки. Впрочем, и за страх они тоже работали.
Вот так примерно и обстояло дело с воровством воды в Древнем Риме. И больше мне рассказать вам про это нечего. Ну, кроме разве того, что, по оценкам современных историков, из примерно миллиона кубометров воды, поступающий в Вечный город ежедневно, каждый десятый была украден тем или иным способом. Такие дела.
