«Великий комбинатор» все время подчеркивал, что он играет строго по правилам, принципам:
В данном посте будем говорить как о литературном образе, созданном в книгах Ильи Ильфа и Евгения Петрова, так и о кино-типажах, показанных в их экранизациях – советских комедиях Леонида Гайдая, Марка Захарова и Михаила Швейцера.
Ведь Остап Бендер для нас уже давно стал обобщенным книго-кино-персонажем.
Кстати, кадры из этих лучших комедий СССР использованы в нашей статье.
- перед тем, как направить Ипполита Матвеевича на дело, Остап Ибрагимыч его наставлял – мол, «без уголовщины, Кодекс мы должны чтить». Причем подразумевался не какой-нибудь там «легкий» административный, а самый что ни на есть жесткий Уголовный кодекс.
Так, в другой раз он уточнял – «я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость»;
- Воробьянинова же он весело упрекал во время торга насчет процентов о будущем распределении барыша со стульев – дескать, «вы любите деньги больше, чем надо»;
- конкретизируя детали, он уточнял на предложение Кисы – «типичное пижонство: грабить бедную вдову». И предлагал более сложный вариант – жениться на ней.
Всё это были своего рода сделки с судьбой – Остап позволял себе шалости в духе «на дороге лежали деньги. Я их подобрал», но он же по правилам, установленным им самим, эти шалости отрабатывал, оплачивал.
В итоге каждый получал свое:
1) Остап – деньги и азарт игры;
2) обманутые им граждане и гражданки – неожиданный сюрприз. Или, как бы мы сказали сегодня – финт ушами…
Ну, наподобие ночи, которую «суслик» подарил «своей курочке».
Будем честными: если бы не он – вряд ли вдовушку в ее начале возрастного увядания и с ее не самой стройной комплекцией ждала еще одна такая ночь. А так Грицацуева хоть небольшую радость получила – судя по оценке «Знойная женщина… мечта поэта. Провинциальная непосредственность. В центре таких субтропиков давно уже нет, но на периферии, на местах еще встречаются»;
3) судьба – отработку Остапом полученных им денег. И отрабатывал он тем, что каждый раз устраивал целые представления. То есть он не просто так грабил людей, а тратил при этом интеллектуальные («Надо мыслить. Меня, например, кормят идеи»), организационные («Бензин ваш, а идеи наши»), временны́е («Скоро только кошки родятся») и прочие усилия.
Во всяком случае, так рассуждал сам «сын турецкоподданного». Не зря он себя называл «идейный борец за денежные знаки». Заметьте: не просто вор, грабитель, жулик и т. д., а гордое «борец».
Даже в экранизации герой песенно призывал: «Вы оцените красоту игры».
Однако всегда ли сам Остап соблюдал собственные принципы, о которых он буквально кричал на каждом шагу?
Вот вспомните, как он прихватил «сувенир на память» о мадам Грицацуевой –ситечко.
Между прочим, оно было не простое, а… ну, вы в курсе.
Будь ситечко простецким алюминиевым – еще со скрипом можно было бы закрыть на это глаза. Но тут банальное умыкание мелочевки перешло на уровень уголовки. Не зря Ильф и Петров в книге вскользь упоминали: «Ипполит Матвеевич в горе даже не сообразил, что стал соучастником обыкновенной кражи».
Да и Ворфоломея Коробейникова наш герой ограбил без особых усилий. Взял карточки с данными по столовому гарнитуру, интеллектуально потратившись только на историю о своем якобы родителе и памяти о нем, которая, ну, никак не могла состояться без ее подкрепления любованием гарнитуром.
И никакой «красоты игры», просто усмешка на пороге: «Вы, кажется, спросили меня про какие-то деньги?» Так какие же идеи его «кормили»-то в данном случае?
А когда незадачливый статистик-самоучка выразил слабый протест, Остап просто выдал вторую усмешку: «Клянусь честью покойного батюшки, забыл снять с текущего счета. Ну, пока! Пишите письма!..»
Кстати, Грицацуеву этот женишок ограбил не просто после ночи, но даже после женитьбы на ней. Причем свадьба была официальная, а не просто отпразднованная в кругу близких.
Не верите? Думаете, Бендер устроил с мадам исключительно неформальные посиделки в кругу ее многочисленных родных и своего единственного на текущий момент близкого – Воробьянинова?
А вы вспомните, как в «Золотом теленке» Остап мимоходом иронично, но практично размышлял: «…старгородский загс прислал мне извещение о том, что брак мой с гражданкой Грицацуевой расторгнут по заявлению с ее стороны и что мне присваивается добрачная фамилия О. Бендер».
Стало быть, поход в загс состоялся. Пусть и в условиях общей неразберихи, царившей в те годы, но все же. А это противоречило еще и такому принципу «великого комбинатора», как уход от официализации.
Да и контору «Рога и копыта» он открыл вполне официально.
Правда, тут формальным подставным лицом был зицпредседатель Фунт, который потом и в тюрьме сидел, когда контора прогорела. Но в самом начале старик сам пришел и почти навязал свои услуги, а Остап воспользовался.
Причем Бендер среагировал на него не только, а может, и не столько как на подставное лицо, номинального руководителя фирмы-однодневки, сколько как на обладателя данных по фирме, с которой был связан «подследственный» Александр Корейко. То бишь наш герой больше хотел выведать эти данные, чем обезопасить себя на предмет вероятного ареста (скорее, он просто не думал, что его могут ждать какие-то социальные санкции).
Если б Фунт не разрекламировал себя, вероятно, «великому комбинатору» пришлось самому отсиживать. Так себе следование собственным принципам.
Укажем и на отход от другого правила. Когда Балаганов при знакомстве признался, что только за последний год был судим дважды, Бендер укоризненно его учил: «Почему вы продаете свою бессмертную душу? Человек не должен судиться».
Однако сам же Остап имел отсидки в тюрьме, как минимум одну. Вспомните, как он по-быстрому брал бесплатные места в театр. Тогда билетера при общении с ним постигло дежавю: «…эти чистые глаза, этот уверенный взгляд он видел в Таганской тюрьме в 1922 году, когда и сам сидел там по пустяковому делу».
То бишь у Остапа дело было мелкое, отсидка – явно быстрая, но они все же были.
Да что там говорить? Только-только призвав голодного спутника «не делайте из еды культа», Остап отнял у него добытый одинокий огурец и… съел его сам.
Словом, «гроссмейстер» вовсю нарушал собственные же принципы как «по гамбургскому счету», так и по мелочи.
Так отчего ж он вовсю кричал о них?
А оттого, что он был, как сказали бы психологи, демонстративной личностью, любителем устраивать из каждого шага представление.
Вот поэтому книги Ильфа и Петрова и экранизации по ним получились настолько яркими, колоритными, отточенными, неповторимыми – это настоящие шедевры литературного и кино-искусства!
Ну, а исчерпавшись на всю катушку, Остап перешел на новый социальный уровень: «Графа Монте-Кристо из меня не получилось. Придется переквалифицироваться в управдомы».
И это, уточним напоследок, было нарушением еще одного его правила – о разногласиях с советской властью: «Она хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм».
Устроившись же в управдомы, Остап рисковал долгие годы идти в ногу с социализмом. Даже с учетом, что он наверняка будет на этой должности подворовывать и проч.
П. с. Дорогие товарищи-граждане-читатели, делитесь: что думаете насчет принципов Остапа вы?
И на близкие темы читайте посты «Бендер был евреем? Сын турецкоподданного не всегда турок», плюс «Карьера Воробьянинова, или Чем занимались реальные предводители дворянства», а также «2 главных просчета Остапа: ляпы или хитрый замысел?», ну и «7 героев кино и мультов СССР с завышенной самооценкой».
+ отвечайте на тест «Чувствуете ли вы различия книги Ильфа и Петрова и комедии Гайдая?».
#книги #кино #юмор #культура #телевидение #психология