— Ведь ты же учитель!
— Нет, я всего-навсего ученик!
— Но ведь ты же учишь!
— Я сама учусь вместе с ними!
— Это что? Петербургская скромность?
— Это моя сущность!
— А тебе хочется стать учителем?
— Мне хочется изучать и учиться..
В школе очень я любила математику. Всё чётко, понятно и всегда доказуемо. Не скрою — была одной из лучших в классе по части алгебры и геометрии. Теоремы не учила дома, учитель расскажет у доски, а я запомню с первого раза.
Нашей математичке уже тогда было почти 70. Хрупкая женщина, невысокого роста и очень маленького веса. Я не понимала тогда, что острые углы её лица — это просто возраст.
Мы прозвали её — Мориарти. Мария Андреевна, так её звали. Лидерство математички сквозило в каждом слове, даже наши двоечники знали математику. Её ненавидели, её боялись и на её уроки ходили все, никто не прогуливал. Месть «Мориарти» могла быть такой страшной, что никто не рисковал.
Я не помню от неё нежности, чуткости или добрых слов. Она вела свои предметы жёстко, твёрдо и без лишних сантиментов. Может поэтому мы их и знали?
Она любила математику. Доказывая нам раз за разом, что это величайшая истина и наука на нашей Земле. И именно поэтому я полюбила её тоже.
Её глаза горели при доказательстве новой теоремы у доски, она погружалась в мир своих цифр и формул. Она чертила и говорила нам о том, как простые линии могут изменить всё кругом. Мел крошился и ломался от нажима её маленьких, но таких крепких рук.
Вот это был учитель.
Примите мои искренние поздравления все, кто учит. Это нелегко, это трудно, но это так важно. Терпения нам всем.
