В продолжение темы об эволюционных перспективах исчезнувших видов, нельзя забыть об остракодермах. Ибо, не имея даже внятного таксономического статуса (непонятно, в какой степени остракодермы были в родстве друг с другом, и в какой с прочими эволюционными ветвями), эта группа воплощала интересный и самобытный концепт… Да на остракодерм просто достаточно взглянуть. Если в палеозойском море плавало что-то особенно странно выглядящее, это, как правило, оказывалась остракодерма.
Остракодермам посвящалась отдельная публикация, здесь же достаточно сказать, что эта ветвь (или куст) отделилась ещё от хордовых бесчелюстных, представителями которых в современном мире являются миноги и миксины. Соответственно, отсутствие челюстей остракодермы, возмещали избытком сердец, – вероятно, их было четыре или пять в одну линию по длине тела. В остальном же, остаркодермы пошли своим особым путём. Именно в этой группе практиковались наиболее смелые эксперименты в области совмещения наружного и внутреннего скелета… Также, можно отметить, что остракодермы были буквально помешаны на броне. Только ими, например, практиковалось укрепление поверхности панциря дентином, – зубной эмалью, самым твёрдым из доступных животным веществ.
Разнообразие же конструкций панцирей остракодерм можно видеть на иллюстрациях. Тут и цельнолитые кирасы, и кольцевые сегменты, и чешуя, – на самом деле не чешуя, а костяные (минерализованные!) детали с взаимопроникающими выступами, работающие и как броня, и как экзоскелет. Добавить к перечисленному можно частую замену плавников жёсткими гребными лопастями. Или отказ от плавников, с целью снижения уязвимости… В дальнейшем данные идеи переоткрывались позвоночными. В частности, современные лучепёрые рыбы используют полужёсткие (грубо говоря, без мяса внутри) плавники, и даже гибкие панцири. Но куда худшего качества.
...Таким образом, «идеология» остракодерм подразумевала компенсацию слабости систем вооружения (нет в принципе, поглощаться может только жидкая пища – ил) и наведения (три маленьких близоруких глаза дополнялись обонянием и электрорецепцией, но не боковой линией – «ушами» рыб) сильным и изобретательным бронированием. Достаточно сказать, что у некоторых остракодерм под костяным панцирем помещался ещё и не по-рыбьи массивный костяной же череп… Соответственно, как очевидное следствие фиксации на непробиваемости, к слабостям добавлялась малоподвижность и отрицательную плавучесть. Архимед тянул остракодерм на дно, и жить они могли только там, где оно близко.
И что мы получаем в итоге?
Остракодермы уклонились от генерального для хордовых курса на повышение активности и подвижности. Очевидно, – эволюционная история это убедительно показала, – такой шаг был ошибкой. Конкурировать с активно и свободно маневрирующими в толще воды настоящими рыбами остракодермы бы не смогли… Как, собственно, не смогли и без всяких «бы». С другой стороны, эти существа могли бы побороться с донными ракообразными. Которые ныне процветают, придя к успеху на базе сходной идеологии.
То есть, сравнивать остракодерму следует с крабом или омаром… «Панцирем» в биологии чаще всего именуется жесткий корпус или экзоскелет. Использование панциря именно как брони очень редко у членистоногих, и может считаться изобретением ракообразных.
В чём преимущество ракообразных? В первую очередь в клешнях и челюстях, – они-то вооружены. Причём, часто вооружены тяжело, – с возможностью не только расчленения добычи, но и пробития мощной брони моллюсков и иглокожих. Второе бесспорное преимущество, это ноги. Пешее передвижение по дну требует меньших затрат энергии, чем плавание… Органы чувств ракообразных могут включать антенны (слух и обоняние) и глаза, возможности которых иногда запредельны. Но могут и не включать. Следовательно, последнее для успеха – не главное.
Преимущество же остаркодермы – в броне. Последняя, при сравнимой или лучшей чем у крабов подвижности, соответствовала, скорее, стандартам моллюсков. Краба, всё-таки, кто захочет – разгрызёт. А тут – дентин (поверх толстой кости) против дентина.
Что можно вытащить из упомянутого достоинства?.. В реальности остракодермы не смогли вытащить ничего, так как превосходство над улитками в скорости практической роли не играло. Пригодится оно могло только против ползающих по дну «бронебойных» хищников, – вроде тех же омаров, – а таких в девоне ещё не изобрели. Ракоскопионы – плавали… Следовательно, для хотя бы относительного эволюционного успеха требуется компенсировать хотя бы одну из слабостей.
С ногами – не получится. Остракодермы уже пошли в противоположном направлении. А вот с оружием можно было бы как-то проблему решить… И даже не «как-то», а способом наиболее очевидным и не раз опробованным. Отсутствие челюстей не мешает отрастить глоточные зубы. Современные бесчелюстные умеют даже отрывать ими куски добычи, используя как опору завязанное в узел гибкое тело… Остракодерме и йогой заниматься не требовалось. Достаточно обзавестись выдвижной глоткой, упираться же можно выступом панциря.
...Таким образом, современная остракодерма – относительно редкое, как миноги и миксины, – плавающее с помощью хвостовой лопасти (тельсона), подобно ракообразным, животное. Без боковых плавников. Их могут отгрызть враги. Прочее же – не могут. Там всё примерно на уровне брюхоногих заблиндировано. Плавает она медленно, – сколько требуется для поиска добычи, более питательной, однако, чем ил. Медленно и редко, – в основном, отлёживается на дне, для чего ей пригодится снижающая контрастность мимикрия. Но именно «пригодится». От атак ракообразных остракодерма может уходить, защитой же от позвоночных в достаточной мере будет панцирь. Такая защита не абсолютна. Крупная акула панцирь раскусит, а очень крупная просто проглотит жертву целиком. Однако, она надёжнее, чем могут себе позволить омары и крабы.
Питаться же модернизированная остракодерма будет тем, чем питаются ракообразные: это падаль и хорошо защищённые бентосные животные. Только, панцири она будет сверлить, – как сверлит панцири мидий хищная рапана своей радулой. Однако, радула роговая, а у остракодерм для глоточных зубов и дентин найдётся.