Спросил жену, сварить ли ей кофе, услышал: "А ты на работу сегодня не едешь?"
–Ну да, не еду.
Зашел в МФЦ, почему мне прислали большой долг, я плачу по счетчику, услышал: "Это перерасчет за год".
–Ну да, понятно.
Приехал в издательство, услышал: "Вы могли бы по электронной почте все прислать".
–Ну да, хотел с Вами, издателями познакомиться.
Пришел в районную поликлинику, услышал: "А врач еще не пришел?" А потом услышал: "Заходите быстрее, чего Вы копошитесь, прием 15 минут".
–Ну да, зашел быстро и быстро вышел. Уложился в положенное время.
Зашел к соседу, услышал: "Опаздываю. А ты чего хотел?"
–Да так, я потом зайду.
Везде – простые бытовые разговоры. Мы, люди, наверное, как чайники: пыхтим, закипаем, свистим, остываем, пока рука сверху не выдаст адресок, куда билет в один конец...
Поговорить не с кем и не о чем. Сам виноват, чего уж там.
на картине будто не вода, а душа разлилась в тоске.
А ты знаешь, дорогой читатель, есть истории без семейных драм и криминала, где просто тихая, не показушная, но божественная красота.
Одна из таких историй – живопись нашего современника – Божкова Романа Александровича, родившегося в Щебекино, в конце прошлого века: а именно в 1980 году. Он художник-декоратор из города Белгорода. Выпускник Шебекинского художественного училища.
Еще не до конца рассеялся туман. И солнце не спешит, всему свое время.
А здесь денек раскочегарился. Игра света на воде, на листьях.
На этом просторе кувшинки разговаривают с облаками.
Это невозможно проспать. Бредешь по росе и душа умиляется.
Кто сказал, что не любит лирику? Покажите этого человека.
А здесь поговорить надо с каждой травинкой, поиграть с мальками, что прыгают под солнцем: пока ершик не подкрался.
Рассвет утешает, завораживает.
Ты понимаешь, плохое забудется, а хорошее всегда с тобой. И люди, что встречались на пути, и они всегда с тобой, они никуда не уходили.
Закат солнца у тихих вод - прекрасен. Небо в воде как теплая позолота у небесного мастера.
О чем расскажет тебе вечер?
Что все не зря. Что ты хороший человек. Что пора домой, жарить картошку, да с водочкой, да с огурчиком, да с укропчиком.
Картина "На опушке" как будто собрана из двух частей сферы. Легкий, светлый, радостный передний план и тропа, зовущая туда, в тёмные хмурые глубины леса, где глаза зверя. Вот и цветущая сирень, цветущий май.
Одно переходит в другое. Весна в лето, день ясный в грозовый день, теплая поляна в сырую рощу. Можно представить себе воздух перед грозой.
А запах сирени перед грозой? У-у-у-у-у-х.
Колодец. Пока идешь за водой ощутишь запах ряски...
Колодец. Я с детства в деревне ходил к нему за водой.
Для меня деревенский колодец - это как исповедь, как причащение, как просветление, как окно в другой таинственный мир.
Только что скрипели доски на мосту, а те, что разболтались, те что потеряли свои гвозди, лезут вверх, но те, кто проходит, знают каждую дощечку. Это были рыбаки, отец повел взял сына на рыбалку.
Крамской в 1869 году, больше ста лет назад писал из Парижа Стасову: "...Мало, почти совсем нет вещей, трогающих сердце". Видел бы он эту картину "Туманное утро", так бы не написал...
Бывает, людям везет, на экзамене, на работе, на приеме к врачу, в больничной палате, в тамбуре электрички, в купе поезда, в салоне самолета, в гостях, да где угодно – они встречают человека, которого знают и любят или просто вспоминают всю жизнь с доброй улыбкой. Так с картинами Романа Божкова. Глянешь, поговоришь, улыбнешься...
Вот такая история.
