— Я ни за что не позволю им здесь жить! — голос Марии раздался по всей кухне так, что даже стены, казалось, вздрогнули.
Муж, Сергей, стоял у окна, сжимая в руках кружку с уже остывшим чаем. Он знал, что этот разговор будет тяжелым, но надеялся, что удастся сгладить углы. Сказать честно, он даже не знал, как начать. Вчера поздним вечером у дверей их квартиры появились дальние родственники — Вера с сыном, племянником Сергея. С мольбой в глазах и двумя потрёпанными чемоданами они попросили пустить их хотя бы на несколько дней.
— Маруся, я понимаю, это всё… неожиданно. Но ведь они остались без жилья. Дом сгорел, им просто больше некуда идти… — начал было он, стараясь звучать убедительно, но уже знал: ничего хорошего из этого не выйдет.
Мария резко обернулась, её глаза метали молнии.
— И что теперь? Мы должны бросить всё, чтобы помогать Вере? Вчера она явилась, как ни в чём не бывало, со своим племянником и этими своими наглыми требованиями! "Буду жить я", вот так она и сказала! Как будто у нас тут гостиница! — Мария хлопнула рукой по столу, заставив посуду задребезжать. — Нам что, мало своих проблем?
Сергей знал, что она права. У них ипотека, которую тянут уже пятый год, ремонт ещё не закончен, да и сами едва сводят концы с концами. Появление родственников с требованием предоставить им жильё было как снег на голову.
— Маруся, ну хотя бы пару дней. Племянник ведь совсем ребёнок… — он постарался смягчить голос, — пока найдут, где остановиться. Разве это не по-человечески?
Мария закусила губу, в её глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление, но она быстро справилась с собой.
— По-человечески? А кто по-человечески к нам относился, Серёжа? Помнишь, когда я попросила её помочь деньгами на ремонт? Что она сказала? "Обойдётся невестка, дача — вот что мне важно". А сейчас, значит, она сама пришла, и мы должны забыть всё?
Она отвернулась, чтобы Сергей не увидел её слёз. Столько обид, столько невысказанного накопилось за эти годы. Вера всегда ставила свою выгоду выше всего. Когда нужно было "скинуться деньгами" для свекрови, Вера и слышать ничего не хотела. А сейчас? Теперь у нас тут должна быть гостиница для ненасытной родни?
— Они даже заначку нашу нашли! Ты заметил? Вера, наверное, думала, что я не увижу, как она рылась в шкафу. Нашла заначку, Сергей, и даже не спросила! — голос Марии сорвался на плач, и она уселась за стол, устало прижав ладони к лицу.
Сергей тяжело вздохнул и сел рядом, аккуратно прикоснувшись к её плечу. Он не знал, что сказать. В его голове боролись противоречивые мысли. С одной стороны, он понимал, что семья — это ответственность, и помощь тем, кто оказался в беде, важна. Но с другой — он не мог игнорировать ту боль и разочарование, которые приносила его жена, когда сталкивалась с обманом и наглостью.
— Ладно… — наконец прошептала Мария, поднимая глаза на мужа. — Пусть остаются… но только на три дня. И ты скажешь им, что нам нужно пространство. Я не собираюсь кормить их последними деньгами. Пусть сами позаботятся о себе.
Сергей почувствовал облегчение, но оно было смешано с горечью. Он кивнул, зная, что это лучшее, на что они могли рассчитывать. Он подошел к двери комнаты, где временно устроились Вера и её сын, и постучал.
— Вера, нам нужно поговорить… — его голос прозвучал спокойно, но твёрдо.
Сквозь приоткрытую дверь выглянула Вера, её лицо было бледным и измотанным.
— Да, Серёжа?
— Мы рады помочь вам, но это временно. У вас есть три дня, чтобы найти другое жильё. Нам самим непросто сейчас… ипотека, ремонт… И, пожалуйста, уважайте наш дом. Мы с Марией не готовы делиться последними деньгами, — он сделал паузу, увидев, как в глазах Веры блеснули слёзы. — Мы просто не можем себе это позволить.
Вера кивнула, отворачиваясь, и закрыла дверь. В комнате повисла тишина. Сергей вернулся на кухню, где Мария сидела, устало смотря в окно. Он осторожно коснулся её плеча.
— Всё будет хорошо, Маруся. Это только на три дня.
Она не ответила, но Сергей видел, как её напряжённые плечи немного расслабились. Они сделали всё, что могли — сохранили своё достоинство и попытались помочь, не разрушив собственную жизнь.
Иногда даже самые близкие люди могут внезапно превратиться в незваных гостей, и тогда приходится выбирать — где провести черту между заботой о других и заботой о себе. Мария знала одно: она готова помогать, но не ценой собственного счастья. И эта черта была ею проведена чётко и уверенно.
