Салическая система из всех имеющихся в прошлом, самая простая, суровая и … рациональная. Да, возможно многие со мной не согласятся, но на мой взгляд плюсы перевешивают минусы. Минус, собственно, один – на престоле может оказаться идиот. Вот только почему-то забывается, что этот самый идиот может прийти во власть при всех других формах наследования, при выборной монархии в том числе. (И даже, о, ужас, при самой что ни настоящей республике в результате демократических выборов.) А уж если рассуждать с точки зрения справедливости, то монархия, как пережиток древнего феодализма вообще никак не стыкуется с современными гражданскими кодексами.
И пресловутая шведская система – дикая ересь с точки зрения, как раз равноправия. Женщин уравняли в правах с мужчинами? И теперь дочь, если родится первенцем и будет правящей королевой. Но в каком современном кодексе цивилизованных стран прописано, что старший ребенок должен иметь преимущество перед младшими? Вот и получилось, что одну бредовую несправедливость (мужчина выше женщины) заменили на другую, такую же абсурдную (старший выше младших), потому что… Это не так бросается в глаза?
Раньше я почему-то был убежден, что «полусалическая» система престолонаследия – это кастильский или английский варианты. Мне почему-то это казалось логичным, сбивала с толку эта «половина». То есть, вроде как «поровну». Однако, полусалической надо называть австрийскую систему, позже принятую и нашим Павлом I, причем, надо заметить, с тем же самым ключевым нюансом, что и у австрийцев.
Но по факту австрийская система в своих основе и стержне, ничем принципиально не отличается от салической. И до «прогрессивного» кастильско-английского варианта она явно не дотягивает. Салический закон не является «завершенным», а австрийский как раз «завершенный». Образно выражаясь: австрийская система – это осознавший свое несовершенство и оказавшийся в тупике салический закон. Так как в последнем просто не имеется ответа на важный вопрос: что делать если вымерли все мужские ветви, а остались только законные женские и мужские бастардские? Австрийская система на этот вопрос отвечает, причем подробно, так как для ее создателя императора Карла VI Габсбурга некоторые детали имели первостепенное значение.
А именно, по угасанию всех законных мужских ветвей, дальнейшее наследование идет через наиболее близкую последнему императору родственницу. Таким образом, в австрийской системе женское наследование определяется не первородством отца, а временем его восхождения на трон. Конкретный пример по двум братьям Иосифу I и Карлу VI Габсбургам: первоначально их отец император Леопольд, при отсутствии внуков мужского пола (которых в обеих семьях так и не появилось) отдавал приоритет дочерям старшего брата – старый обычай первородства. Эгоистично настроенный Карл VI во время своего правления протолкнул противоположенный вариант – теперь его дочери (на тот момент даже еще не родившиеся) шли впереди старших кузин.
(Поправка на основании комментариев читателей) Надо заметить, что Акт Павла I дублировал австрийскую схему еще в одной принципиальной детали - женщина не передавала власть сыну, а была правительницей по собственному праву. Мария Терезия являясь императрицей-консортом, между тем была самовластной королевой Богемии, Венгрии, и эрцгерцогиней Австрии. Ее сын Иосиф II указанные титулы получил только после смерти матери.
Салическая же система как будто исходит из неувядаемой надежды, что мужские линии никогда не угаснут. Самое забавное, что законные линии Капетингов так и не исчезли по сегодняшний день, теоретически, если бы Франция всё еще была королевством «старого режима», то наследников у действующего короля имелось с лихвой. И надо думать, королем был бы старший из ветви Бурбонов-Орлеанов, презрительно поглядывающий на вяло шебаршащихся претендентов из многочисленных Испанских Бурбонов, безнадежно запутавшихся в своих трех соснах.
Но вот еще какой нюанс, пожалуй, скорее мистическо-духовный, а не исторический. Салическая система настолько сжилась с королевской Францией, что как только эту систему сломали, то рухнуло и собственно само королевство. И речь вовсе не о Французской революции XVIII века, вот она-то как раз на салическое правопреемство не повлияла. Ведь что вышло в итоге? Людовик XVI казнен, его сын Людовик XVII, считавшийся роялистами самым законным королем, погиб и уже ему один за другим наследуют дяди - Людовик XVIII и Карл X. Система всё еще работает. Кстати, порядковый номер последнего принципиально важен, так как положил конец более чем двухсотлетнему спору между французскими историками.
В историографии тогда стоял спорный вопрос считать или не считать кардинала Карла Бурбона (1523-1590), законным королем Франции? Что с того, что он фактически не правил (Людовик XVII тоже не правил), Парламент же его признавал королем. Выбрав порядковый номер «Десятый», Карл Филипп, бывший граф Артуа исключил ставленника Лиги из королей, превратив кардинала Бурбона в некое историческое недоразумение.
Ведь назовись новый король «Карлом XI», он бы юридически признал, что во Франции, во-первых, возможно существование сразу двух королей (как были когда-то одновременно Генрих IV и Карл X), а, во-вторых – можно влезть на трон вне строгой очереди. Кардинал Бурбон был младшим братом Антуана Бурбона, короля Наваррского и, следовательно, согласно салическому закону, не мог стать королем пока жив сын Антуана – Генрих. Вот если бы молодой король Наварры погиб до убийства последнего Валуа, а кардинал остался бы жив, спор был бы интереснее. Первый принц Конде, погибший в 1569 году был уже младшим братом кардинала и, если бы Карла Бурбона провозгласили королем вместо старшего из потомков Луи Конде, это не противоречило бы основному принципу салического закона.
Но в общем итоге, королевство, даже реформированное, оказалось нежизнеспособным после Июльской революции 1830 года, когда корону обрел Луи-Филипп Орлеанский. Вот он салический закон как раз и нарушил – право на корону Луи-Филипп имел, но только после своего старшего кузена Генриха, герцога Бордо (1820-1883), внука низложенного Карла X.
И еще можно рассмотреть следующее. На салический закон во Франции покушались как извне (английские и испанские претензии), так и изнутри – неудачно в эпоху Религиозных войн и удачно по итогам Июльской революции. Но кроме этого, я насчитал как минимум четыре эпизода, когда салическое право пожелал изменить сам действующий король Франции. В первом и четвертом эпизодах дальше разговоров и планов дело не пошло. А вот вторая и третья попытки были уже серьезнее: король продавил сопротивляющийся Парижский парламент, правда, потом обстоятельства сложились таким образом, что изменения в силу не вступили и всё осталось по-прежнему. Об этом и поговорим в продолжении.
*****
Поддержать автора: 2202 2053 7037 8017