Стажер-исследователь лаборатории альгологии, аспирантка Мурманского морского биологического института, Екатерина Добычина изучает водоросли, и считает, что главное в науке никогда не сдаваться, даже если сегодня не получается, то всегда наступает завтра.
С Екатериной Добычиной побеседовал Алексей Сивухин. Интервью создано #при_поддержке_минобрнауки
СЛОН: Расскажите, Екатерина, чем занимается альголог?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Иногда люди, которые слышат про мою профессию, предполагают, что я специализируюсь на боли, но я изучаю водоросли
СЛОН: Расскажите, как вы дошли до физиологии растений?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Водоросли считаются низшей группой организмов, если мы говорим о растительных, но на самом деле они не являются лёгкими в изучении, они как сплошное белое пятно в ботанике, там очень много неразгаданного и непознанного. Моя любознательность призвала пролить свет на это. Мне интересно как водоросли живут в приливно-отливной зоне. Получается, что они часть дня живут на суше, где на них действуют высокая температура и солнце, и они «испепеляются», а потом часть дня проводят погруженные в воду, где испытывают совсем другие условия.
СЛОН: А почему они так живут? Не проще им постоянно жить в воде?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Есть водоросли, которые не выходят из воды, то есть они живут ниже этой зоны и адаптированы к условиям на глубине. Есть те, которые живут в приливно-отливной зоне, и им приходится приспосабливаться. Иногда на побережье можно наблюдать, что некоторые водоросли не заливаются водой целый месяц, и они могут погибнуть. Но большинство из них успевают восстановиться, когда вода возвращается. Это похоже на то, как люди живут в суровых условиях, например, на Крайнем Севере. Хотя там холодно и непросто, люди все равно там живут и приспосабливаются. Так и водоросли научились выживать в непростой среде между водой и сушей.
СЛОН: Да, потрясающее сравнение мурманчан с водорослями. Скажите, Екатерина, а были ли предпосылки к ботанике в детстве?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Мне было 5-6 лет, и мама мне читала энциклопедии. Именно тогда я захотела быть ученым. Мама предупредила, что к ученым, как правило, много вопросов, на которые нужно знать ответы. Пораскинув мозгами, я тут же передумала идти в науку. Однако в одиннадцатом классе я уже решила, что пойду в биологию, а дальше были практики: биологическая и зоологическая. Зоологическая мне не зашла, поскольку было морально тяжело вскрывать моллюсков. Водоросли - другое дело. Мне кажется, что это проще в плане этики, хотя они тоже живые. Помню, что ботанический интерес у меня проснулся где-то на втором курсе, а дальше всё больше и больше. Потом я пошла на практику в институт, где сейчас работаю, и здесь начали открываться новые грани. Очень затягивает научный процесс.
СЛОН: Я много раз общался с ботаниками, зоологами, полевиками, которые стали заниматься наукой после первой полевой практики. На севере практика еще и суровая? Екатерина, расскажите, чему будет посвящена ваша диссертация?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Моя диссертация посвящена адаптациям растений, но мы с научным руководителем сошлись на мнении, что нужно смотреть не только водоросли, которые живут в этой зоне, но и высшие растения. Водоросли заливаются и осушаются ежедневно, а высшие растения несколько раз в месяц подвергаются погружению в морскую воду. Мы изучаем, какие адаптационные процессы происходят у них на внутренних и внешних уровнях. На внутреннем анализируем, как работают антиоксиданты, пигменты, изменяется аминокислотный состав, а на внешнем уровне исследуем морфологические изменения, в частности, работу устьиц — специальных пор на поверхности листьев, через которые растение осуществляет газообмен и транспирацию. Также мы предполагаем, что растения обладают способностью «предвидеть» изменение условий и заранее адаптироваться к ним. Если провести аналогию с музыкой, циркадные ритмы растений можно сравнить с метрономом, задающим основной ритм жизни. Факторы окружающей среды выступают в роли нот. То есть солнечный свет, температура, ветер и другие воздействия создают сложную "симфонию", накладывающуюся на базовый ритм растений. Чтобы изучить роль биоритмов в адаптации, мы перенесли растения из естественной среды в лабораторные условия с постоянной температурой и освещенностью. Там мы наблюдаем за изменениями различных показателей. Например, мы обнаружили, что активность некоторых антиоксидантов сохраняет цикличность с точностью до нескольких часов, совпадая с природными ритмами, но с меньшей амплитудой, несмотря на неизменные внешние условия. Это свидетельствует о том, что растения обладают "внутренними часами", позволяющими им регулировать биохимические процессы в определенные периоды времени.
СЛОН: Какая мысль гениальная вам приходила последний раз в голову?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Недавно мы с коллегами обсуждали интересную мысль о восприятии окружающего мира растениями. У нас, людей, есть глаза, кожа и другие органы чувств, с помощью которых мы ощущаем и взаимодействуем с миром. У растений же листья, стебли и корни выполняют функции восприятия — они всем своим телом реагируют на изменение света, температуры, влажности и других факторов. Это заставляет задуматься: возможно, растения способны каким-то образом 'чувствовать' нас. Замечали ли вы, что у одних людей растения растут лучше, чем у других? Возможно, дело не только в уходе, но и в том, как мы взаимодействуем с ними на эмоциональном уровне. Таким образом, можно предположить, что растения тоже "видят" нас в своей собственной уникальной форме восприятия.
СЛОН: Мысли, действительно, гениальные. Екатерина, а что самое сложное было для вас на пути становления учёным?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Но на самом деле сложностей у учёных куча: от нехватки реактивов и оборудования до рутинности процесса, когда ты ищешь информацию, разбираешься в ней, терзаешься мыслями о том, правильно это или неправильно. Для меня самое сложное - именно разбор и нащупывание уверенности, с которой я понесу свою гипотезу в массы. Чем глубже в науку, тем больше рутины, как говорят наши коллеги.
СЛОН: Расскажите, а какие методики вы используете в ваших исследованиях?Есть ли у вас какие-то необычные приборы или способы изучения водорослей?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Если говорить о приборах, с которыми я чаще работаю, то это спекторофотометр. Это наш лучший друг, поскольку данные получаешь сразу. Взял водоросль, растер ее, получил экстракт, смешал с определенными реактивами и получил результаты. Там мы смотрим как раз антиоксиданты, но можно получить и другие показатели. Еще я использую капиллярный электрофорез, на котором можно смотреть органические кислоты, витамины, аминокислоты. То есть это два прибора, которые на вес золота, честно говоря. Также постоянно используются приборы для измерения таких показателей среды, как: солёность, интенсивность солнечного света, силу ветра, температуру.
СЛОН: Екатерина а можете обычным людям объяснить зачем ваши исследования? Какую пользу они несут?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Если говорить о водорослях, то они важны всем людям. Водоросли – это наша молодость и наше питание. Водоросли являются ценным источником питания с высоким содержанием белка — до 30%. Из водорослей производят лекарственные средства. Кроме того, водоросли играют ключевую роль в экосистемах.
СЛОН: Екатерина, вы меня убедили. Давайте отойдём от научной темы. Остаётся время вообще на что-нибудь у вас, кроме науки? Хобби есть у вас?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Да, я стараюсь балансировать между жизнью в науке и жизнью вне науки. Я занимаюсь спортом, активно увлекаюсь теннисом и танцами. В выходные провожу встречи с друзьями. Стараюсь жить полной жизнью.
СЛОН: Как вы считаете, как лучше всего заинтересовать наукой ребёнка, школьника, чтобы он пошёл вот на биологические дисциплины учиться?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Если говорить о своём опыте, то это прививка энциклопедиями в детстве. Когда тебе читают энциклопедии с раннего детства, то в школу ты уже идёшь с естественно-научной базой, с которой легче учится. Не думаю, что у моей мамы была цель вырастить из меня ученого. Полагаю, что изначально она это делала для моего общего развития.
СЛОН: А теперь отвлеченный вопрос. Перед вами стоит машина времени в прошлое. Куда бы вы отправились?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: На самом деле у меня вариантов много. Хотела бы во времена рыцарей, а если с научной точки зрения, то в палеозой.
СЛОН: Удивительно. Мне это импонирует тоже. С кем из ученых прошлого вы бы хотели пообщаться, невзирая на языковой барьер?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Я бы хотела пообщаться с Николой Теслой. Как ему удалось выстоять, когда все над ним смеялись, не принимали его научную точку зрения? Я бы хотела с ним поговорить как с наставником. Общение с ним могло бы дать ценные уроки о преодолении трудностей. Получить порцию оптимизма и целеустремленности.
СЛОН: А что бы вы дали в качестве совета будущим покорителям науки?
ЕКАТЕРИНА ДОБЫЧИНА: Никогда не сдаваться, не взирая ни на что. То есть, если будет не хватать какого-то материального ресурса, всегда можно постараться как-то обойти эти трудности. Будет тяжело, но всегда можно. И главное, не зацикливаться только на науке. Необходим отдых, потому что выгорание очень легко происходит. Я набираюсь сил и впечатлений в полевой сезон, когда знакомлюсь с новыми людьми.
СЛОН: Екатерина, спасибо. Желаю вам всегда оставаться в ресурсе и легкого пути в науке.
