Начало здесь. Часть 2. Часть 3. Часть 4.
Так и подошел к дому тетки Лизаветы с зажмуренными глазами, благо калитка в пяти шагах была.
Елизавета Серафимовна ждала Николая. Шанежек напекла, бутылочку наливки достала. От наливки Николай сразу отказался. А вот шаньги поел с удовольствием. Уж больно вкусно они пахли. Вспомнилось детство и мамина стряпня. Всегда вкусная выпечка у мамы получалась. Хоть пирог затеет, хоть шанежек с картошкой напечет.
В детском доме тоже часто булки давали, иногда и шаньги стряпали, да все не то было. А тут, у тетки Лизаветы, ел и маму вспоминал.
Вспомнила ее и Елизавета Серафимовна. А вспоминая, рассказывала Николаю, какая она была добрая, да работящая. Ни минуты без дела ни сидела, все что-то по дому хлопотала. И то сказать, хозяйство не маленькое. Все успевала. И дом обиходить, и на ферму сбегать, и пошить-постряпать.
Слушая тетку Лизавету, Николай вспомнил, как мама ему к школе сама рубашку сшила. Некогда отцу было в райцентр ехать, а в местном магазине белых рубашечек нужного размера не было, так она ткань белую купила и за ночь сшила. Да такую, что от фабричной не отличишь.
- Коль, никак задумался, не слышишь меня, - тетка Лизавета легонько тронула Николая за локоть.
- Задумался, маму вспомнил, сестру, - тихо отвечал Николай, сдерживая комок в горле.
- Так я что тебе сказать хотела. Два года назад брат твоего отца объявился. Егор Попов. Ты ведь и не знал его? Не видел ни разу?
Николай отрицательно замотал головой и стал внимательно слушать соседку.
- Так вот, приехал, заходил тут. Вроде как на заработках где-то был. Вот на этом самом месте и сидел, где ты сидишь. Ночевал даже у меня две ночи. А куда его девать, на улицу не выгонишь, аккурат зима была. Одет так хорошо, куртка теплая на нем, с капюшом, мехом отделанная, шапка мохнатая. Может песец, может еще кто. И при деньгах.
- А что он хотел то? – охрипшим от волнения голосом, спросил Николай.
- Говорит домой приехал. Он и место называл, откуда приехал, да я не запомнила, года уж не те. Это мне сейчас уже за семьдесят, а тогда как раз юбилей подошел, семьдесят и стукнуло. Ох и праздновали! Мои все приехали, подарков навезли.
Тетка Лизавета еще долго бы продолжала о своем юбилее рассказывать. У нее от приятных воспоминаний даже щеки заалели и глаза заблестели. Но Николай заерзал на стуле от нетерпения.
- Про Егора этого, про Егора расскажи, - попросил он.
- А что Егор? Раньше, говорит, не мог приехать, сильно далеко был. Очень расстроился, когда все узнал. И за мамку свою, Акулину, расстроился. Все хотел на кладбище сходить, да ведь зима, занесло все.
- А как он все узнал? Кто рассказал то?
- Я и рассказала. И как ты маленький на улицу вышел, и как Катерина мамку твою нашла, и как потом отца повешенного в сарайке нашли. Я и рассказала.
- Как повешенного? Его что, повесили там? – Николай побледнел, сжал руки в кулаки, чтобы не выдать своего волнения.
- Никто его антихриста не вешал. Сам, все сам. Пока с тобой носились, да пока участковый прибежал, он уж и того… Там и табуретка ваша валялась.
Лизавета замолчала, что-то перебирая в своей памяти, потом взглянула на Николая.
- Ты не знал? Акулина то не сказала разве?
- Нет, сказала: «Нет его, похоронили и все». Да я и не спрашивал. Страшно было, - признался Николай.
- Еще бы не страшно, пережить такое. И правильно она сделала, чего тебя зря стращать. И того, что видел достаточно.
- А ты сам то как, где сейчас, чем занимаешься?
Лизавета поняла, что задела парня за самое живое и решила сменить разговор. Николай нехотя отвечал на вопросы. Мысли о повесившемся отце, о появившемся дяде Егоре, которого он никогда не знал, не давали ему покоя.
- А этот Егор, он куда делся? Назад уехал или здесь обосновался? – наконец решился он задать вопрос.
- Нет, зачем ему деревня? Расстроился, конечно, что так оно в жизни получилось, даже чекушку выпил, а оставаться, не остался. Я ему и ключ от вашего дома предлагала. Он утром то, на другой день ключ взял, в дом сходил. Что уж там делал - не знаю, но вернулся не скоро. Хмурый весь, сердитый даже. Ключ вернул и к вечеру уехал.
- Ключ?
- А ты не знал? Он у меня с самых похорон лежит. Мне его Акулина оставила. Сказала, чтобы запасной у меня был, мало ли понадобится. Мы как там все прибрали, она пару раз заходила, вещички твои брала. И все. Но у нее свой ключ был. А этот так у меня и остался. Вот я сейчас тебе его и найду.
- Не надо, не пойду я туда, - глухо ответил Николай.
- Ну, надо, не надо, а ключ отдам. Ты наследник, ты и получай. Егор не взял, хоть ты возьми. Помру, никто и знать не будет от чего ключ, выкинут и все тут.
Она довольно легко для своего возраста встала, подошла к шкафу с посудой и достала ключ из большого заварочного чайника в виде петуха. Чайник красовался среди всей посуды и выделялся размером и пестрой раскраской.
- Видишь, где храню. Это мне дочка подарила. Сказала, чтобы я чай заваривала прямо в этом петухе и пила. Да куда мне столько чая. Я столько и за день не выпью.
Она еще что-то говорила, устанавливала петуха на место, протягивала Николаю ключ. А он застыл в своих воспоминаниях. Перед глазами ярко высветилась картинка, как он моет полы, а отец с топором сидит рядом на стуле.
- Коля, опять задумался? – тетка Лизавета тронула его за плечо.
- Возьми ключ, может, все-таки сходишь, посмотришь. На память что возьмешь. О матери, о сестре. Мы ведь там ничего не трогали. Сколько годов то уже прошло? Больше десяти. Лет двенадцать-тринадцать, наверное.
- Пятнадцать, - ответил Николай. Потом, сам не ожидая от себя, протянул руку и взял ключ.
- Вот и молодец, вот и правильно. Пусть у тебя будет. Все-таки и дом твой, и в доме есть, что взять, - удовлетворенно заговорила Елизавета Серафимовна.
- Давай я тебе еще чаю горячего налью. Чай у меня знатный, на травах, сама собирала.
От чая Николай отказался. А вот про дядьку своего, Егора, расспросил. Какой он, на кого похож, что еще говорил, что рассказывал.
- Да все про тебя расспрашивал. Где ты, что с тобой? А я знаю? Я ведь знать ничего не знала. Так ему и сказала. Умерла, мол, Акулина от сердца, тебя в детский дом забрали, в райцентр. А может в город. Больше и сказать было нечего.
- Только, знаешь, Коля, он хоть внешне на твоего отца сильно похож, но думается мне, по характеру другой совсем человек. Вот по разговору, по поведению. Уж ты мне старушке поверь. Я ведь сердцем чую. Что думаешь, про отца твоего и его характер лютый не знал никто? Знали. И мать твою с синяками видели, и жалели сильно. А этот другой. Вот попомни меня. Встретишь, сам поймешь.
- Да где ж я его встречу. Он давно уже к себе вернулся. Сами говорите, что года два назад это было.
- Ну да, ну да. Только кто знает. Я вот и тебя не ожидала увидеть. А ты вон, сидишь. Молодой, красивый. Весь в мать. Ох, она и красавица у тебя была. И ты такой же. Ростом только в отца. Такой же здоровый, а обличьем в мать. Значит и характер материнский. Оно и дай то бог. Девушка у тебя есть или как?
Они еще немного поговорили о жизни Николая и молодой человек стал прощаться. Уже уходя, он вспомнил про свет в окнах своего дома и сказал об этом тетке Лизавете.
- Это солнышко, вечером, как закатывается, так в окнах и сверкает. Ставни то у вас не закрыты. Бабка твоя не велела закрывать, а я и не трогала. Смотри сколько лет дом простоял и ни одна собака не позарилась.
Они распрощались. Николай обещал забежать перед отъездом. Уходя, он опять невольно взглянул на свой дом. Теперь он стоял темный и мрачный. Вокруг в окнах горел свет, жили люди, а здесь была тьма.
Рассказывая Анне Семеновне о своем походе в гости, Николай невольно сунул руку в карман брюк, где лежал ключ от дома.
- Правильно она тебе советует. Сходил бы. Во-первых, ты должен переступить ту черту, что в душе проложил. Найти в себе силы и переступить, иначе всю жизнь будешь с этим ходить. А во-вторых, может, действительно, что-то на память возьмешь. Ты хоть и вырос в детском доме, но ведь не без роду, без племени, - советовала Анна Семеновна.
Николай сходил. С бьющимся от волнения сердцем открывал замок, ватными ногами переступал порог родного дома. Он не был здесь с того рокового дня. Внешне в доме ничего не изменилось. Все стояло на своих местах, кругом царил порядок. Но толстый налет пыли и звенящая тишина говорили о том, что из дома ушла жизнь.
Осторожно ступая, он прошел по дому, останавливая взгляд на знакомых с детства предметах. Ват на полочке его машинка, с которой он так любил играть, вот тетрадка с которой он пошел в школу. Почему бабушка ее не взяла вместе с учебниками, он не знал. Это иконка, которую мать всячески берегла. Говорила, она ей жить помогает.
А это шелковый платочек, который подарили матери на ферме. Отец тогда очень ругал, что она такие подарки принимает. Мать потом платочек сестре отдала, та его на шею завязывала.
Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Николай быстро положил в пакет и машинку, и иконку, и платочек.
Вдруг он услышал посторонний звук. Кто-то тихо ходил под окнами. Невероятный ужас охватил Николая. Он стоял и не мог пошевелить пальцем от страха. Ему показалось, что там, за окнами отец. Сейчас он войдет и….
Николай схватил свою школьную тетрадь и быстро пошел к выходу.
- Бежать, пока он не вошел, - мысль сверлила мозг, не позволяя воспринимать происходящее в нужной реальности.
Он боялся взглянуть в окно. Там, на улице, был белый день, но Николаю казалось, что наступила глухая ночь.
Уже у самой двери, он услышал легкое покашливание. Николай остановился. Страх и смятение делали свое дело. Он стоял и не знал, что делать дальше.
- Коля, Николай, - услышал он голос, - ты здесь что ли?
И это был не голос отца, хоть и принадлежал мужчине в возрасте. Голос вывел его из ступора.
- Чего это я? Кого испугался среди белого дня. Привидения днем не ходят, - попробовал он мысленно пошутить. И решительно распахнул дверь.
На крыльце стоял мужчина довольно пожилого возраста. Видно было, что это житель деревни, но Николай никак не мог вспомнить кто это.
- Не узнаешь? Я Матвей Петрович, председатель сельской администрации. Хотя где тебе меня узнать, ты же мальцом был, да и не встречались мы вроде. Елизавета Серафимовна сказала, что ты приехал. А Анна Семеновна меня сюда и направила. Испугался?
- Чего мне бояться? Здравствуйте, - выдавил из себя Николай. Голос все-таки выдавал его состояние.
- Я бы тоже испугался. Стоит себе дом, а тут вдруг кто-то ходит. Я чего зашел то? Давай сядем, поговорим где-то.
Николай отступил в сторону, приглашая гостя войти.
- Нет, пойдем, там за калиткой лавочка есть. Вот там и посидим.
Разговор получился не очень долгим, но достаточно емким. Матвей Петрович предложил получить документы на дом, как единственный владелец.
Как оказалось, бабушка Акулина еще при жизни, как опекун несовершеннолетнего, все бумаги подписала за Николая. Дом по праву принадлежал ему. Бумаги давно уже в архиве лежат, но право собственности никто не отменял.
А раз Николай появился, то и бумаги должен получить и уже потом распоряжаться домом по своему усмотрению.
- Понимаешь, деревня строится, новые жители приезжают, есть желающие старые дома купить. А твой стоит «ни себе, ни людям». Ты уже решай этот вопрос. Тут, кстати и дядька твой объявлялся. Заходил в правление. Хотел дом купить, да у нас прав на продажу нет. Так он и уехал.
- Вот так я и стал обладателем дома в деревне. В этой коробке все мои ценности. И память с детских лет, и документы на дом, - закончил свой рассказ Николай.
Анна бережно взяла коробку из рук мужа, подержала в руках иконку, почувствовала тепло, исходящее от нее.
- Я знаю эту икону. Это Николай Угодник. Он на путь истинный наставляет, вражду и спору усмиряет. Мне бабушка одна в больнице рассказывала. У него просят справедливости, защиты и здоровья.
После недолгого молчания, она решилась задать свой главный вопрос.
- Коля, прости, если задену за живое, но что же ты молчал столько лет? И раньше, и теперь. Мы ведь уже три года женаты. И ты ни словом не обмолвился. Чужим говорить не хотел, мне мог бы рассказать.
- Боялся, - выдохнул Николай, - боялся, что ты испугаешься.
- Чего я должна испугаться?
- Испугаешься, что я такой же, как он…, - Николай не закончил, но Анна поняла, что он имеет в виду своего отца.
- На всю жизнь я запомнил, что тетка, родная сестра моей матери, не захотела меня взять, боялась, что я таким же вырасту, - закончил он свою мысль.
- Но ты же не такой. Уж поверь мне, я это точно знаю, - улыбнулась Анна и чмокнула мужа в щеку.
Николай подхватил жену и привлек ее к себе.
- Спасибо тебе. А дом мы продадим. Я не знаю сколько он стоит, но думаю, что нам хватит, чтобы купить квартирку побольше.
- А жалеть не будешь?
- О чем? О том месте, где не только жить, даже находиться тяжело? Никогда. Я рад, что все рассказал. Я счастлив, что ты меня поняла.
Объявление о продаже дома они подали сразу в несколько источников. И вот спустя несколько дней им позвонил серьезный мужской голос с предложением о покупке дома. И даже цену назвал выше той, что они обозначили в объявлении. Сказал, что знает это место. И оно ему очень нравится. Договорились о показе дома в ближайшие выходные дни.
И вот они здесь. Приехали на день раньше, чтобы навести порядок и подготовить дом к продаже. Уборка многолетней пыли была очень кстати.
Спать они устроились в маленькой комнате, которая когда-то была детской. Здесь все так же стояли две одинаковые кровати, застеленные одинаковыми покрывалами, стол и тумбочка, небольшой шкаф для одежды и полочка с книгами.
Лечь решили на одной из кроватей.
- Ничего, теснее прижмемся, будет тепло и уютно, ведь постельное белье наше, родное. Не зря из дома везли, - смеялась Анна, стараясь снять напряжение с Николая.
Ночь на удивление прошла спокойно. То ли от пережитого волнения, то ли от чистого деревенского воздуха, но уснули они быстро и проснулись уже с первыми лучами солнца. Анна, глядя на спокойное лицо мужа, решила начать хозяйничать в доме. И для начала – приготовить завтрак.
За хлопотами на кухне она не заметила, когда встал Николай. Он медленно обошел дом, долго стоял перед входом в другую комнату…, ту самую. Но, сделав над собой усилия, все-таки вошел.
Вернулся к Анне и серьезно сказал:
- Знаешь, я спал как младенец, а сейчас еще и дом обошел. Вроде все хорошо, но еще лучше, что мы его продаем. Это последнее, что меня связывает с моим горьким прошлым.
- Места тут у вас красивые. Я утром вышла на крыльцо, такая красота. А воздух…. У нас никогда не было родственников в деревне. Даже немного жалко, что дом продаем.
- Хочешь, купим дачку. Ближе к городу. Найдем место красивое и купим. Будешь там цветочки выращивать.
- А как же квартира?
- Ну, мы же копим, - Николай улыбнулся. Следом за ним рассмеялась и Анна.
- Дачка, это хорошо, это здорово.
За разговорами, утренней суетой по обустройству, они не заметили, как время подошло к обеду. Решили накрыть стол прямо во дворе, где Николай успел скосить траву перед домом от калитки и до стола под старой яблоней.
Но приступить к обеду не успели. Громкий мужской голос позвал из-за калитки.
- Хозяева, вы дома?
Николай напрягся и посмотрел на Анну. Голос показался ему до боли знакомым. Они встали и вместе пошли к калитке встречать гостя.
Прямо в проеме стоял он.
Николай словно споткнулся, увидев знакомое лицо. Постаревший, похудевший, хорошо загоревший, но он. Его отец. Стоял и улыбался во весь рот.
Увидев, как муж побледнел, Анна решительно взяла его за руку.
- Здравствуйте. Вы дом покупать?
- И дом покупать, и с племянником знакомиться. Прошу прощения, что сразу не представился. Я Егор Попов. Родной дядя вот этого молодого человека, который так похож на свою маму.
- Коля, смотри, это твой дядя Егор, - Анна подергала мужа за рукав, пытаясь вернуть его на землю.
- Проходите, - буркнул Николай, развернулся и пошел в дом.
Анне и гостю ничего не оставалось, как двинуться следом за ним.
В доме гость первым подошел к Николаю.
- Здравствуй, племяш. Давай знакомиться, - он протянул Николаю руку. Тот сделал вид, что ничего не заметил.
- Проходите, смотрите – снова неприветливо ответил Николай и отвернулся к окну.
- Ничего я смотреть не буду. Дом я и так знаю. Я приехал с тобой познакомиться, за весь наш род повиниться. Прости, что раньше этого не сделал, не знал ничего. Пару лет назад вернулся и с тех пор все тебя искал. В школу твою ходил, в детский дом обращался, в розыск хотел подать, так даже даты твоего рождения не знаю. Думал, так и не встретимся. А тут объявление увидел, случайно. Наверное, это судьба.
Пока гость рассказывал, Анна внимательно наблюдала за мужем. Заметила, как уходит напряженность, как разглаживаются мышцы на лице.
- Документы у вас есть? – спросил Николай, поворачиваясь к гостю лицом.
- А как же, полный набор, - уже с улыбкой ответил дядя Егор.
А потом был обед. Семейный обед в родовом доме Поповых. Говорил и рассказывал больше дядя Егор. Он же внимательно наблюдал за настроением Николая. Тот расслабился, с интересом слушал дядины истории и не забывал угощать его пирогами, которые еще дома, в городе, напекла Анна.
- А зачем вам дом? – вдруг, в самый разгар разговора, спросил Николай.
Лицо дяди, улыбающееся до этого, вмиг стало серьезным.
- Родовое гнездо хочу возродить. Грязь из него вычистить, плохие воспоминания убрать. Хочу, чтобы снова род Поповых стал большим, успешным и уважаемым. Могу не успеть, конечно, возраст все-таки, но я буду стараться.
- У вас есть семья? – поинтересовалась Анна.
- Есть, дочь, Катерина. Она вам почти ровесница. И замечательный внук. Твой, кстати, Николай, тезка.
- А жена?
- Жены нет. Уже почти пять лет, как нет. Я как раз и приезжал сюда, когда ее не стало. Домой потянуло, в родные места. А дочь с семьей там и живет. Надеюсь, в гости приедет, с вами познакомится. Вот и начнем род свой восстанавливать.
- Вы о наследниках то думаете или еще нет?
Анна засмущалась. Николай приобнял жену.
- Ну, раз надо род Поповых восстанавливать, мы начнем об этом думать. Прямо уже сегодня.
Анна шутливо оттолкнула мужа.
- Я не буду продавать дом, забирайте так. Документы оформим и все, - Николай смотрел на дядю открыто и доверчиво.
- Как так? Нет, это не по-людски. Да и потом, у вас же, наверное, планы на эти деньги. А деньги у меня есть, не беспокойтесь.
- Я все сказал. Дом останется в родовом пользовании. А вы самый старший из рода, значит дом ваш, - Николай был настроен решительно.
Документы переделали довольно быстро. Дядя Егор сразу взялся за обновление дома, а Николай с Анной постепенно вошли в привычную колею жизни.
Иногда Анна вспоминала все это, как какой-то сон или сказку, но ни о чем не жалела. Главное, что Николай преобразился. Он стал более открытым, спокойным, забыл о своих депрессиях.
Основной ремонт дома дядя хотел закончить к Новому году. Тогда же обещала приехать и дочь Егора, Екатерина со своей семьей. Предстояло новое знакомство.
Николай и дядя Егор нашли общий язык и общались, как добрые друзья. Анна с мужем иногда ездили в дом, когда дядя просил помощи и видели, что постепенно старый дом превращается в хорошую усадьбу со всеми удобствами. Для Николая, кстати, была пристроена дополнительная комната, которая предназначалась только им.
Предновогодняя суета забирала все свободное время. Надо было купить продукты, подарки, решить массу вопросов по работе. А еще мама Анны вместе с теткой надумали ехать отдыхать в санаторий. И как раз на новогодние праздники. Николай увез их на машине, благо это было не очень далеко.
Сами же молодые люди, загрузив багажник, отправились в гости в родовой дом семьи Поповых. Катерина с семьей уже приехали и готовились к встрече с родственниками.
Встреча нового года была шумной и веселой. Бой курантов и загадывание желаний стали символическим знаком в объединении рода Поповых.
Вручение подарков началось с торжественной речи дяди Егора. Он еще раз поздравил всех с Новым годом и подал Николаю тоненький конверт с одной единственной бумажкой.
- Что это? Сертификат в спа-салон? – засмеялась Екатерина.
- Это собственный спа-салон для семьи Поповых. Тут тебе и солярий, тут тебе и массаж, тут и трудотерапия, - так же шутливо ответил Егор Попов, наблюдая, как меняется выражение лица Николая по мере изучения бумаги.
Это была дарственная на дачу, находящуюся в одном из красивейших мест рядом с городом.
- Дядя Егор…, - растерянно проговорил Николай.
- Поздравляю племяш, ты получил собственную головную боль, - сказал дядя и засмеялся.
- Я, конечно, надеюсь, что этот дом ты тоже забывать не станешь, но свой уголок природы должен быть у каждой семьи, - продолжил он, обнимая племянника.
Анна и Николай переглянулись и, не сговариваясь, хором ответили: «Спасибо».
Здравствуйте, дорогие подписчики, читатели и гости канала КНИГА ПАМЯТИ.
Вот и закончилась эта непростая история. По своему жесткая, по жизненному правдивая. Если она чем-то зацепила вас, оставляйте лайки и комментарии.
Ваша реакция помогает мне понять, что писала не зря, а каналу помогает продвигаться в поиске.
Всех, кто заглянул на канал случайно, приглашаю подписаться, тогда вы первыми узнаете о новых публикациях.