Дом был большой и просторный. Далеко не новый, да и не коттедж вовсе, а обычный деревенский дом пятистенок. Несколько десятков лет назад сказали бы, что богатый, добротный дом, в каких живут крепкие крестьянские семьи. А сейчас… дом как дом. Обычный. Вот только крыльцо резное, да ставенки с вензелями его и отличали от соседних домов.
Только крыльцо то было подгнившее в нескольких местах, балясины у перил кое-где повылетали. Да и ставенки потемнели от времени. А так ничего. Крыша, труба, стены.
Анна и Николай Поповы медленно ехали по деревенской улице, вглядываясь в таблички с номерами домов. Наконец остановились у этого дома.
- Кажется тут, - тихо проговорил Николай. Чувствовалось, что он волнуется и не знает, то ли бежать к покосившейся калитке, то ли в машине посидеть, успокоиться.
- Ну что, пойдем, посмотрим, - так же тихо ответила Анна и взялась за ручку двери.
- Посидим минуту, - голос Николая стал хриплым, он закашлялся и потянулся за ингалятором. Жена услужливо вытащила из пакета бутылку с водой. Николай отрицательно покачал головой, жадно вдохнул лекарство из ингалятора и зашелся в кашле.
Анна ждала. Она знала, что нужно время, пока подействует лекарство, выровняется дыхание, пройдет приступ.
Наконец, Николай успокоился и они вышли из машины. Медленно ступая, они пошли к дому, протаптывая в траве дорожку к калитке.
Калитка тоже была старой. Она держалась на одной петле и уже ни от кого не защищала территорию. Да и забор вокруг дома зиял пустотами в пролетах.
Николай неуверенно потянул калитку на себя. Та со скрипом поползла по земле, пропуская супружескую пару во двор. Двор был тоже весь заросший травой. Сразу было видно, что дом давно стоит пустой. Если кто и бывал тут, то это было много лет назад.
Дойдя до крыльца, Николай остановился.
- Постоим, давай, послушаем, - тихо сказал он и опустился на первую ступеньку. Анна присела рядом, сорвала веточку полыни, проросшую сквозь доски, и стала отгонять ею назойливую мошкару.
Они посидели так некоторое время. Вокруг была тишина, только слышно было, как пищит, шипит, шуршит вокруг мошкаринное племя.
- Коль, может, войдем уже. Съедят нас тут.
Николай не ответил, но через некоторое время встал и достал из сумочки с документами, которую он всегда брал, выходя из машины, ключ.
Он медленно поднялся на крыльцо и остановился перед крепкой, ладно подогнанной дверью в дом.
Замок открылся сразу. Словно ждал гостей и готовился к этому. Хорошо открылась и дверь. За долгое стояние в одном положении она не перекосилась, не разбухла, не рассохлась. Ее будто вчера закрыли и передали ключ новым хозяевам.
Николай стоял перед открывшейся дверью и никак не мог переступить порог. Перед глазами замелькали картинки прошлой жизни, которые он много лет пытался забыть.
Тихое и невнятное «мяу» отвлекло супругов от решения войти в дом. Анна, которая так и не поднялась на крыльцо, оглянулась в поисках источника звуков и увидела в траве котенка. Обычного серенького котенка, ребенка обыкновенной деревенской кошки. Он жалобно мяукал, но из травы не выходил.
- Коля, посмотри, к нам гости, - она опустилась на корточки и поманила котенка, - малый, иди к нам. Ты как раз вовремя.
Анна повернулась к мужу.
- Подожди, первой в дом должна войти кошка. Давай пустим этого малыша.
Николай облегченно выдохнул, кивнул и отошел в сторону. Анна приманила котенка, аккуратно взяла его на руки и быстро поднялась по ступенькам.
Котенок вошел не сразу. Он долго обнюхивал порог, оглядывался по сторонам, мяукал. И только, когда убедился, что назад ему дороги нет, вошел вовнутрь. Он сделал всего несколько шагов, как шерсть у него поднялась дыбом, он выгнул свою маленькую худую спинку и зашипел.
- Ой, что это он? - остановилась Анна, которая уже вошла в коридор следом за котенком.
- Мыши, наверное, давай я первый пройду, - сказал Николай, который уже взял себя в руки. Он подвинул жену в сторону и прошел следом за котенком в комнату.
Услужливая память подсказывала, где что лежит, выхватывая картинки деревенского быта. Вот большая русская печь. Она и плита, она и отопление. Рядом стол, за которым всегда кто-нибудь сидел. У стола две длинные лавки по обе стороны. Все размещались, когда семья была в сборе, всем места хватало.
Дальше что-то вроде закутка у печки, там ведра с водой хранили, шкафчик с посудой висел.
Николай знал, что если он сейчас посмотрит направо, то увидит дверные проемы в комнаты. Дверей у них не было, мать вешала на проемы веселые ситцевые занавески, которые и служили запором от всего остального мира. Задернуты занавески, значит, занято. В комнате спят или делом каким занимаются, нельзя беспокоить. Отдернуты в стороны - заходи, живи, общайся…
Боковым зрением он видел, что никаких занавесок на дверях не было, как впрочем, не было их и на окнах.
- А в прошлый раз были, - подумал Николай и сразу почувствовал, что Анна стоит рядом и что-то спрашивает.
- Что? – выдохнул он и повернулся к жене.
- Я говорю, окна надо открыть, воздух впустить. Да ведро с тряпкой где-то найти. В город ведь сегодня не поедем, значит делать что-то надо.
Она старалась говорить мягко, доброжелательно, чтобы не всколыхнуть в голове мужа былые воспоминания. Но и понимала, что стоять так долго им нельзя, раз приехали, надо обживаться.
Николай понимающе кивнул и прошел в дальний угол коридора. Через пару минут он появился с нужными инструментами и пошел открывать ставни.
В доме сразу стало светло, легкие пушинки невесомой пылью кружились в потоках света,
Анна подошла к окнам и, потянув за шпингалеты, распахнула окна. Потом огляделась.
«Надо же, все стоит по местам, вроде человек только вышел на минуточку. Не удивлюсь, если в ведрах у печки вода будет. Вот только толстый слой пыли утверждает обратное», - подумала она и решительно направилась к ведрам. Воды, конечно же, не было.
Она вернулась к машине и вытащила из багажника большой чемодан с вещами. Навстречу уже спешил муж.
- Сейчас переоденемся, уберем самую большую пыль и попьем чаю, - Анна улыбнулась и передала чемодан Николаю. Потом посмотрела по сторонам, отметила, что деревенская улица довольно пустынна, а у дома напротив есть что-то похожее на колодец, и двинулась вслед за мужем.
Николай тоже знал про этот колодец. Он подхватил ведро и пошел за водой. Уже возвращаясь, он увидел, как у калитки соседнего дома появилась пожилая женщина. Сложив ладошки козырьком над бровями, она пристально вглядывалась в Николая, провожая его долгим взглядом до самого дома.
Анна уже наводила в доме порядок. Она собрала какие-то накидки и покрывала, вынесла их на крыльцо и повесила прямо на перила. Николай вылил воду в приготовленный тазик и стал помогать жене. За работой он оживился и, перебирая различные вещи, вспоминал чье это и как звали хозяина.
Временами он замолкал и долго разглядывал какую-то вещицу. Потом молча ставил ее на место и двигался дальше.
Наконец большая пыль была собрана, полы помыты, покрывала и накидки хорошо выбиты.
Анна достала домашние запасы, быстро собрала нехитрый обед и пригласила Николая за стол. Тот самый, большой, деревянный, что стоял у печки.
- Это дед мой стол колотил. Сказал для большой семьи и стол большой нужен. Чтобы было где посидеть, поговорить, новости обсудить.
- Значит, большая семья была, если стол такой сделал, - осторожно заметила Анна.
- Большая…, - Николай нехотя взял пирожок, надкусил его и задумался. Анна не торопила. Понимала, что нелегкие мысли ворочаются сейчас в голове у мужа. Живет он с этими мыслями вот уже четверть века и покоя они ему не дают ни днем, ни ночью.
Женаты Анна и Николай всего три года. Но и за эти три года ей не раз приходилось видеть, как время от времени Николай впадал в состояние депрессии. Он не шел на контакт, не участвовал в семейных делах, не улыбался своей молодой жене. Он уходил на работу, а по вечерам просто лежал на диване, отвернувшись к стене. Иногда это длилось день-два, иногда больше.
На почве этой самой депрессии они и познакомились. В больнице, где Николай проходил лечение от астмы, а Анна работала медсестрой. Он поступил с тяжелейшим приступом. Хриплый стон, вырывавшийся из легких, и синие губы были первым портретом будущего мужа молодой медсестры.
Потом были уколы, капельницы и долгие разговоры во время ночных дежурств. В период ремиссии, когда болезнь не отвлекала парня от привычной жизни, он был симпатичным, спокойным и рассудительным молодым человеком. С хорошим чувством юмора и постоянным желанием оказать какую-либо помощь.
Именно спокойствием и этой доброжелательностью молодой человек покорил сердце Аннушки, как с первого дня стал называть ее Николай. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, беседовать с ним было всегда интересно, а его робкие попытки ухаживания воспринимались девушкой с веселой улыбкой.
Но однажды он не пришел к посту медицинской сестры во время ее дежурства. Напарница сказала, что этот Попов из одиннадцатой палаты целый день лежит, уставивших в стену. Даже кушать не ходил. Температуры нет, состояние удовлетворительное, а он лежит и ни на кого внимания не обращает.
Именно в такой позе Анна и застала пациента, когда пришла вечером приглашать на уколы.
- Коля, у тебя болит что-то? – спросила она негромко, чтобы не привлекать внимание других больных.
- Да, душа, - ответил он и закрыл глаза. Больше он не сказал ей ни слова, как ни старалась она его разговорить. Встал только, чтобы сделать укол.
Уже позже, спустя несколько дней, когда первые признаки депрессии стали проходить, он попросил Анну не обращать на его поведение внимания.
- Ты не думай, я нормальный, - говорил он ей, пытаясь снова наладить контакт, - просто бывает у меня, находит что-то. Стоит перед глазами картинка из детства. Страшная картинка. И ничего с собой поделать не могу. Я уже и к психиатру обращался. Он сказал, нужно время. А сколько времени не сказал.
- Ты в такие минуты не молчи, расскажи. Тебе же легче станет. И картинка уйдет, и состояние изменится, - советовала она ему.
- Не могу, - резко ответил он и прекратил разговаривать на эту тему.
Анна пошла к лечащему врачу, Аркадию Эммануиловичу. Попыталась выяснить, что не так с этим пациентом.
- Не знаю, девочка, я и сам ничего не знаю. Только есть в нем какая-то порванная струна. Сидит где-то то, что дышать ему правильно не дает. Отсюда и болезнь его, отсюда и перепады настроения, отсюда и депрессия эта. Ему бы выговориться, рассказать кому-то, а он молчит, - ответил пожилой врач на ее вопрос.
После выписки из больницы молодые люди встречались не очень долго. Месяца через три-четыре Николай предложил Анне пожениться. Официально так предложил. С колечком, с преклонением колена, с большим букетом цветов и со… страхом в глазах.
Анна не отказала. Она пока и сама не понимала, почему этот человек стал для нее таким дорогим, но то, что он именно тот, с которым хочется быть рядом, она знала точно. И дала согласие.
Здравствуйте, дорогие подписчики, друзья и гости канала КНИГА ПАМЯТИ.
Встречайте новый рассказ. Надеюсь он будет встречен с интересом. Тем более, что история эта не совсем обычная, но которая вполне могла бы случиться в наше время.
Жду ваших комментариев, лайков и добрых слов поддержки.
Ваша КНИГА ПАМЯТИ.