Слово «спутник» в значении «попутчик» фиксируется в письменных памятниках древнерусского языка как минимум с конца XII века, так что есть основания утверждать, что оно существует столько же, сколько существует сам язык. А вот для обозначения небесного тела, которое обращается вокруг планеты, слово появляется лишь в начале XVIII века, когда в России стали активно переводить западные труды по астрономии.
Считается, что впервые его использовал в переводе знаменитой книги Христиана Гюйгенса «Космотеорос» государственный деятель, дипломат, инженер, ученый, сподвижник Петра I Яков Вилимович Брюс, свободно владевший шестью языками. Среди прочих его заслуг перед русской наукой и культурой — составление русско-голландского и голландско-русского словарей, первый печатный русский учебник по геометрии, открытие первой в России обсерватории.
Интересно, что в «Книге мирозрения» (1717) латинский термин satelles (мн. ч. satellites) Брюс переводит то как «спутник», то как «сопутник»: «Сатурн и Юпитер — також с их обоих кругомходящими сопутники». Более того, встречается и форма женского рода: «Земля Луну в спутницу имеет» (видимо, сказывается грамматический род Луны). Безусловно, такая вариативность отражает не только поиски правильной передачи латинизма, но и осознаваемую самим переводчиком новизну и свежесть значения, появившегося в русском языке у старинного славянского слова. Кстати, в 1720–1740-х годах в переводных книгах используется и сам латинизм «сателлес», и его форма «сателлит», однако во второй половине XVIII века в астрономической терминологии окончательно победил «спутник».
После 1957 года, когда СССР впервые в истории человечества вывел на орбиту Земли искусственный спутник, это русское слово вошло и в ряд западных языков: sputnik, spoutnik и так далее.
Текст: Валерий Ефремов, доктор филологических наук.
На фото: сборка ПС-1. Источник: «Роскосмос», https://www.roscosmos.ru
#высокийслог
