Девоньки, да и вьюноши тоже, а давайте сегодня пофилософствуем на тему дальнейшего "товарищества" аморального золотаря Борщова и упорно-непреклонной Катюши Снегирёвой.
Афоня, субъект, изъеденный плодо-овощной бормотухой и сырком Волна, прожигает свою биографию в сокрушительно-депрессивных попойках и кратковременных связях с крупноформатными юницами монументальных обличий, но его ранимая душа, угнетённая ранним сиротством, тоскует по материнским рукам и широкому отцовскому ремню.
Общественность пытается "выдрать" этого балбеса хлёсткими розгами осуждения, но сердце Борщова, закалённое денатуратом и одеколоном Шипр, глухо к таким поползновениям и отвечает коллективу огромной фигой, зажатой в кармане по-пролетарски широких брюк.
На критику он лишь взвинчивает градус неадеквата и, принимая вызов на перекор судьбе, пускается во все тяжкие, усиленные непременным мордобоем и купанием в фонтанах.
Ну а как иначе. Гусары они такие.
Катя Снегирёва встречает его в момент "падения", когда наш герой утрачивает первородный кураж и постепенно угасает, деградируя как личность.
Общий пессимизм характера, усиленный парами дешёвого алкоголя и дебелыми лицами товарищей по несчастью, толкает его в воронку разрушения, выход из которой рисуется в самых мрачных красках.
Да, он пытается побороть фатум и, вспомнив тётку, о которой предпочитал не думать многие годы, делает попытку удрать от реальности и забыться в тёплых и влажных детских фантазиях среди декораций прошлого, но тётка уже давно оставила бесплодные надежды и так и не дождавшись "приветов" от племянника, откочевала в лучший из миров.
Эта новость сокрушает хрупкую психику Борщова.
Он понимает, что утратил последнее место в этом мире, где был любим. Последний домашний приют стал лишь холодной избой с заколоченными ставнями и стылой поветью. И Борщов ломается.
Этого не видно по фильму, но он "приплыл", а точнее прилетел. Ему некуда деваться и некуда идти. Осталось только провалиться в синюю яму до самого дна и остаться в безвременье.
И тут появляется Катя, которая предпочитает не замечать пустоты в глазах Борщова и его склонности к возлияниям. Её не смущают сомнительные девицы, вокруг которых вьётся хмельной Афоня и не пугает зыбкое нутро бравого на вид сантехника.
Он для неё улыбчивый волейболист из детства, а на остальное ей плевать.
Вот и встретились "шерочка с машерочкой".
А что дальше?
Спасёт Катя хлебнувшего волны Борщова или он вместе с собой утащит её на дно?
Хватит ли сил у невероятно упертой, но хрупкой юницы, чтобы отвратить застойного инфантила от мрачной неизбежности?
А может, он оттолкнёт её, отказавшись от спасения?
Да и будет ли спасение, ведь Катя ему безразлична?
Что думаете?
Пишите.
под Биртман - Иволга
Быть Добру!
Иные мои публикации:
