Не одному мне, думаю, приходилось слышать просторечное местоимение "ён" вместо привычного "он". По крайней мере, от некоторых уроженцев деревень Тульщины, правда, уже давно, мне довелось слышать такой вариант. И это не вызывало ни удивления, ни отторжения – все звучало вполне органично для русского языка. Конечно, отдавало некоторой архаикой, но тем и ценнее казалась эта архаика в глубинах России.
А, насколько можно судить, что это действительно архаика русского языка, а не случайное искажение? И здесь далеко ходить не надо, всё рядом. В белорусском языке, например, до сих пор звучат эти архаичные местоимения - ён, яна (он, она).
Так или иначе, сомневаться в том, что сами по себе указательные местоимения "он" и "она" не только архаичные, но и лежат в основе базисной лексики индоевропейских языков, не приходится.
Между тем, белорусский язык, наряду с малороссийским, являются наречиями древнерусского языка, что доказывается массой древнерусских архаизмов в них, в чем можно убедиться по толковому словарю В.Даля. Стало быть, в современном языке бывшей УССР должен быть и свой вариант местоимений "он" и "она". И это – "вiн (вин)", "вона".
Казалось бы, вот новость?! Но даже при ближайшем рассмотрении видим почти тот же вид этих местоимений в латышском языке - viņš, viņa. Впрочем, это неудивительно, все предки современных народов Восточной Европы варились в одном языковом праиндоевропейском (праславянском, - древнеарийском) котле, в котором и образовывались наречия будущих славянских языков.
А, теперь еще интересный факт: как оказалось, это архаичное праславянское "ён" обнаруживается и в английском.
Но для того, чтобы к этому выводу прийти, как неудивительно, пришлось разобраться с одним из сотни англицизмов в русском языке – "идентификация, идентичность".
К слову, в любом заимствованном из латыни слове вторая часть его в форме «фикация» - это латинское «facere», что значит, - "делать".
Что касается указанного англицизма, то первая часть его, в форме iden- исходит из латыни, где имела вид idem.
Так вот здесь самое интересное.
Цитирую этимологический словарь английского языка (перевод):
«Idem (прилагательное):
"такой же", используется, чтобы избежать повторений в письменной форме, в латыни, буквально "тот же", от id "это, тот самый", от местоименной основы *i- (см. yon) + указательный суффикс -dem».
По сути, *i+dem переводился как «вон тот». Или – ён\вон\он тот.
Теперь посмотрим пояснения в этимологическом словаре по поводу этого удивительно праславянского ён (yon).
«Yon (прилаг., местоимение):
«Древнеанглийское geon "это (вон там)", от протогерманского *jaino-. Как наречие конца 15 века, сокращение от yonder."там". От местоименной основы *i- (от санскритского enan-, местоимения третьего лица (оно), anena "тот"; латинское idem "тот же", "id" - "это, тот самый". Старославянское on "он").»
Так что, предполагается, что гипотетическое латинское *i- в местоимении is (он, тот) выводится из некоего yon (ён), которое, как можно понять, пришло из праславянского (или, что тоже самое, из прарусского) языка.
К тому же, и местоимения вин, вона нынешнего южнорусского наречия сохранились в современном русском языке в слове вон (вон тот, та), так и в латышском языке (см. выше).
Во всех показанных формах просматривается не явная определенность объекта, на который обращается внимание местоимением ЁН – тот, та, вон, он. Что показывает реальную архаичность образованных на его основе последующих более определенных местоимений.
В том же древнеиндийском языке (санскрите), восточной ветви арийского языка, например, для значений "он, она, оно, это, эта, тот, то" вполне достаточно оказывается местоимения "та". Причем хронология появления ариев в Индии – 3500 лет назад. При этом у ариев примерно 1000 лет ушло на миграционный путь с Русской равнины, где они как фатьяновцы совместно с праславянами уже 5000-4500 лет назад постигали азы общего тогда еще праязыка, через Южный Урал (Аркаим) до Индии.
Все вместе и нашло отражение в русском и других славянских языках, а также в древнеиндийском языке ариев Индии. О чем можно судить по 54%-му совпадению базисной лексики современного русского языка и санскрита.
Кстати, я с некоторой легкостью упоминаю в числе языков близких славянской группе, если не вообще формально славянских, литовский и латышский. Что связано с очевидной их принадлежностью, хотя и почти наполовину (40%), к тому же роду, что и другие славяноязычные носители этого языка. Определенная специфика их современного языка может быть связана только со слабым влиянием пришедших из-за Урала в начале новой эры угорских племен. Но это влияние было незначительным, может быть только добавило немного спеси современной их элите.
Б. Новицкий
