Предполагаю, что мне всё-таки открылась главная тайна Николая Гоголя - причина сожжения им своих рукописей второго тома "Мёртвых душ" и одновременно тайна его трагической смерти. Она открылась мне в самом конце написания моей первой главы по заданной теме и в начале этой второй главы, когда я, чтобы лучше вжиться в сознание этого гения в последние дни его жизни, - начал также голодать и постепенно истощаться.
Собственно, я давно своими прошлыми многосуточными воздержаниями от пищи - отрегулировал свой организм так, что ему не нужно голодать более 1-2-х дней в месяц. Соответственно, к н/в я понимаю, что мои очистительные голодовки более 3-х суток - пойдут явно во вред моему телу и приведут к ослаблению и всё большей потери моих жизненных сил.
Но вот на этот раз, я умышленно предпринял полный отказ от еды в целую неделю с целью резонирования с умирающим Гоголем в его последние предсмертные дни. И открытие тайны его мучительной кончины ко мне пришло на пятый день моего сознательного голода.
Однако после этого моего открытия, в ожидании того, что на следующий шестой день меня настигнет усталость и разбитость, - и этот день пришёл - я вдруг, напротив, ощутил энергетический, жизненный подъём. И подъём и на следующий день!
В общем, продолжим наш текст о более или менее известном об этом гении...
Однако же, тех читателей, которых по-настоящему интересует творчество Николая Васильевича и сама его загадочная личность, я перенаправляю сначала к моей первой и уже опубликованной главе сюда...
"О тайнах великого писателя-мистика Николая Васильевича Гоголя! Часть 1 - почему он сжёг свой второй том "Мёртвых душ"?
Да, здесь в этой моей главе - мною собраны многие известные и малоизвестные сведения о Н. Гоголе в качестве пока только общего познания/знания о нём:
И сейчас мы идём дальше...
26 января 1852 года неожиданно скончалась жена гоголевского друга, известного славянофила Хомякова. Кончина Екатерины Михайловны, которую Гоголь очень любил и считал достойнейшей из женщин, встреченных им в жизни, сильно потрясла писателя. «На меня нашел страх смерти», - сказал он своему духовнику. И с этого момента буквально каждый день начал приближать Гоголя к смерти.
1 и 3 февраля Николай Васильевич, будучи у Аксаковых, жаловался им на свою усталость и невозможность работать по чтению своих корректур.
А уже в понедельник 4 февраля у него происходит ещё более резкий упадок сил. Так, он заявляет своему товарищу литературу С. Шевыреву, что он дурно себя чувствует и решил попоститься и поговеть.
На следующий день 5 февраля тому же Шевыреву Гоголь жаловался на «расстройство желудка и на слишком сильное действие лекарства, которое ему дали». Вечером этого же дня он проводил на вокзал известного тогдашнего проповедника протоиерея Матфея Константиновского, который сурово корил писателя за греховность и требовал от него неукоснительного соблюдения поста. Суровая проповедь возымела действие: Николай Васильевич бросил литературную работу, стал мало есть, хотя не потерял аппетита и страдал от лишения пищи, молился по ночам, стал мало спать.
Собственно, очень странным и противоречивым образом соединились в предсмертном состоянии Николая Васильевича - и врачебное насилие над ним, и его прогрессирующая физическая слабость, и психическое нездоровье, и внутреннее духовно-христианское подвижничество в доме графа А. Толстого, где ему было отведено 3-и комнаты...
И вот в ночь с 8 на 9 февраля 1852 года после своей продолжительной молитвы на коленях перед образом Божьей Матери Николай Гоголь задремал на своём диване и в просоночном состоянии слышал некие голоса, которые говорили ему, что он умрет. В тревоге он хотел принять обряд Соборования от приходского священника, но в конце концов передумал.
С десятого же февраля, в прощёное воскресенье, Гоголь уже не выходит из своего дома.
В понедельник 11 февраля Гоголь изнемог до такой степени, что не мог ходить и слёг в постель. Приезжавших к нему друзей принимал неохотно, мало говорил, дремал.
По настоянию врачей, А. Толстой просил митрополита Филарета воздействовать на Гоголя, укрепить у него доверие к врачам. Но ничто не действовало на Гоголя, на все уговоры он тихо и кротко отвечал: «Оставьте меня; мне хорошо». Он перестал следить за собой, не умывался, не причесывался, не одевался. Питался крохами - хлебом, просфорами, кашицей, черносливом. Пил воду с красным вином, липовый чай.
14 февраля, в четверг, писатель обратился к близкому своему другу поэту А. Хомякову, сказав: «Надобно меня оставить, я знаю, что должен умереть».
В следующие дни Гоголь просит своим поручителям, разослать неимущим, и без того, свои небольшие деньги.
Утром 18 февраля, в понедельник, Николай Васильевич проходит христианский обряд Соборования, исповедуется и причащается у священника о. Иоанна Никольского. Все положенные на Соборовании Евангелистские тексты он слушал «в полной памяти, держа в руках свечу, проливая слёзы».
И в этот же день, по свидетельству доктора Тарасенкова, Гоголь, ложась в свою постель, уже больше никогда с неё постель не вставал. Врачи же с ним очень жестоко обходились уже как с умалишённым...
Тарасенков (врач графа Толстого) остался с Гоголем до полуночи. Пульс больного упал, дыхание становилось прерывистым. Он уже не мог сам поворачиваться, лежал тихо и спокойно, когда его не лечили. Просил пить. К вечеру начал терять память... Сделал попытку встать. Его подняли с постели, посадили на кресло. Но он уже был так слаб, что голова не держалась и падала, как у новорождённого ребёнка. После этой вспышки Гоголь впал в глубокий обморок, около полуночи у него начали холодеть ноги, и Тарасенков велел прикладывать к ним кувшины с горячей водой...
Тарасенков уехал, чтобы, как он писал, не столкнуться с медиком-палачом Клименковым, который, как потом рассказывали, всю ночь мучил умиравшего Гоголя, давая ему каломель, обкладывая тело горячим хлебом, отчего Гоголь стонал и пронзительно кричал.
Особенность же каломеля заключается в том, что он не причиняет вреда лишь в том случае, если сравнительно быстро выводится из организма через кишечник. Если же он задерживается в желудке, то через некоторое время начинает действовать как сильнейший ртутный яд сулема. Именно это, по-видимому, и произошло с Гоголем: значительные дозы принятого им каломеля не выводились из желудка, так как писатель в это время постился и в его желудке просто не было пищи. Постепенно увеличивающееся в его желудке количество каломеля вызвало хроническое отравление, а ослабление организма от недоедания, упадка духа и варварского лечения Клименкова лишь ускорило смерть. Тем более, что многие очевидцы отмечали, что на протяжении всей болезни Гоголь часто просил пить: жажда - один из характеристик признаков хронического отравления.
И вот утром 21 февраля около 8-ми утра 42-летний гениальный писатель Гоголь испустил свой дух.
Причиной же его кончины тамошние врачи называли его крайнее физическое и нервное истощение. Хотя позже разные медицинские специалисты, тщательно анализируя предсмертное состояние Гоголя, терялись в догадках, предполагая то одну болезнь, то другую, и - собственно, неправильное лечение, которое-то и "доконало" и даже, возможно, отравило гения...
Таким образом, в смерти... по крайней мере, в скоропостижной смерти Гоголя, в разной степени, повинны:
- его духовник; его имя Матфей Константиновский из Ржева, ржевский протоиерей Матфей, который слишком рьяно оказывал на сознание силовое давление, запугивая писателя Адом; притом, что Гоголь был очень впечатлительной личностью;
- врачи-садисты (их было, наверное, с десяток или больше).
Хотя всё это только сопутствующие факторы, - Гоголь не желал бороться за свою жизнь и к тому, очевидно, была Божественная Воля...
Нет никаких оснований считать, и что Гоголь сошёл с ума. Невольным свидетелем последних часов жизни Николая Васильевича стал дворовый человек одной симбирской помещицы фельдшер Зайцев, который в своих воспоминаниях отмечал, что за сутки до кончины Гоголь был в ясной памяти и здравом рассудке. Успокоившись после «лечебных» истязаний, он дружески беседовал с Зайцевым, расспрашивал о его жизни, сделал даже поправки в стихах, написанных Зайцевым на смерть его матери.
Но вот, что касается того, что Гоголь умер от голодного истощения. То этот факт однозначно присутствовал, ведь он при таком своём ухудшенном физическом нездоровье постился целых 17 дней, а последние три дня до своей смерти и вовсе ничего не ел...
Самыми же последними, предсмертными словами гения были...
Да, здесь в этом существуют варианты, которых - два. И первым из них стали эти фразы Гоголя...
Вначале он бормотал невнятно, в полубреду: "Ну, давай, давай! Ну, что же?"
А в одиннадцатом часу ночи Гоголь вдруг громко крикнул: "Лестницу, поскорее, давай лестницу!"
Очевидно, что тут речь идёт о лестнице для души на Небеса в сочинении православного святого Иоанна Лествичника, которое было для писателя Гоголя одним из любимых. С особых духовным настроением Гоголь читал и других известных святых и внимал их идеям; это были: святитель Тихон Задонский, Иоанн Златоуст, Григорий Нисский, Исаак Сирин... Побывал Гоголь и на острове в Корфу с поклонением мощей известного свт. Спиридона Тримифунтского. Был писатель и в Оптиной пустыне... В общем, Николай Васильевич в годы своей зрелости был искренне верующим человеком.
...Другими же словами Н. Гоголя перед самой своей смертью, как утверждают, в полном сознании были:
"Как сладко умирать!"
Хотя и не исключено, что эти слова были не другими, а сказанные им в иное конечное время во всё том же процессе отошествия его в иной мир...
По поводу же причин смерти писателя существуют, как минимум, две основные версии. Так, по одной из них, по утверждению учёного с мировым именем профессора Дмитрия Евгеньевича Мелехова (1899–1979) в одной своей работе мы находим следующее:
«Болезнь Гоголя не была распознана, вследствие чего он получал неправильное лечение... Больной умер от тяжелого истощения с нарушением обмена веществ, бредом греховности, самоуничижения, с упорным отказом от пищи, полной двигательной и умственной заторможенности...» Учёный насчитывает у Гоголя девять приступов болезни.
В противоположность же этой позиции - о тяжёлых болезнях Гоголя вкупе с его отчаянием и христианским самобичеванием, имеется чисто духовное мнение о том, что писатель не только противился тяжести своих заболеваний, но и благодарил Бога за них и, тем самым, подвигался истинным христианским смирением. Так, известна эта запись Николая Васильевича ещё до своей смерти:
«Часто бывает так тяжело, такая страшная усталость чувствуется во всём составе тела, что рад бываешь, как Бог знает чему, когда, наконец, оканчивается день и доберёшься до постели.
Часто, в душевном бессилии, восклицаешь: Боже! Где же, наконец, берег всего? Но потом, когда оглянешься на самого себя и посмотришь глубже себе внутрь - ничего уже не издаёт душа, кроме одних слёз и благодарения. О! как нужны нам недуги! Из множества польз, которые я уже извлёк из них, скажу вам только одну: ныне каков я ни есть, но я всё же стал лучше, нежели был прежде; не будь этих недугов, я бы задумал, что стал уже таким, каким мне следует быть...
Не будь тяжких болезненных страданий, куда б я теперь не занёсся! Каким бы значительным человеком вообразил себя! Но, слыша ежеминутно, что жизнь моя на волоске, что недуг может остановить вдруг тот труд мой, на котором основана вся моя значительность, и та польза, которую так желает принесть душа моя, останется в одном бессильном желании, а не в исполнении, и не дам я никаких процентов на данные мне Богом таланты, и буду осуждён, как последний из преступников...
Слыша всё это, смиряюсь я всякую минуту и не нахожу слов, как благодарить небесного Промыслителя за мою болезнь. Принимайте же и вы покорно всякий недуг, веря вперёд, что он нужен. Молитесь Богу только о том, чтобы открылось перед вами его чудное значение и вся глубина его высокого смысла».
Да, Гоголь все свои зрелые годы был честен перед самим собой и берёг свою душу. По крайней мере, пытался и стремился быть честным. Он вообще был тайным подвижником, ограничивая себя не только в пище, но и в самом сне. Кстати, то, что он спал, зачастую, сидя, от чего ему приписывают страх умереть во сне, - верен не в полной мере. Гоголь ещё подражал монашескому образу жизни - пребывать в ночном бдении. И вообще, однажды заявил, что, если бы он не был писателем, то стал бы монахом...
Знаменательны и эти духовно наставнические слова Николая Васильевича:
«Будьте не мёртвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом, и всяк прелазай иначе есть тать и разбойник». «Помилуй меня, грешного, прости, Господи! Свяжи вновь сатану таинственною силою неисповедимого Креста!»
Вообще-то, подводя итоги смерти Николая Гоголя, мы вправе заключить, что его продолжительный пост в последние две недели и полный отказ от пищи в последние несколько дней у него быстро обрёл форму голодного смертельного истощения. То есть здесь речь идёт о его намеренном самоубийстве, что считается очень серьёзным грехом - тут душа отправляется сразу в Ад. Но это, с одной стороны... Поскольку с другой...
Я вчера глубокой ночью на 8-й день своего голодания несколько резонировал с сознанием Гоголя... Нет, это не было у него сознательным самоубийством - во-первых, это врачи его довели до крайне тяжёлого физического состояния. А во-вторых, у писателя полностью пропала воля к жизни и у него уже не оставалось никакого выбора - жить или не жить...
Ну, а теперь самое главное - и мои прозрения...
Я ставлю этот вопрос: "Почему так мучительно и долго умирал этот гений?"
И отвечаю в стиле современной поп-эзотерики:
1. Во-первых, так сильно и длительно страдая, Гоголь проживал негативную карму своего рода. А я напомню, что в его семье было 12-ть детей, из которых умерло целая половина.
Вообще-то, в ту далёкую историческую пору медицинского акушерства, как такового, не было и поэтому смерть новорождённых и слабых детей было не такой уж большой редкостью. В то же время... Тяжёлая карма Гоголя есть карма, в которую я глубже всматриваться не буду, хотя этот мистический процесс в моём сознании сейчас и напрашивается...
2. И во-вторых, душу умирающего писателя очень долго "оттягивала" вниз в Ад - отсюда и его страшные видения; - его очень долго не пускала взмыть в Небеса...
Да, та самая Нечистая Сила, с которой он был очень тесно связан!
Однако же, душа Гоголя в конце концов - претерпела, избавилась и вырвалась из демонического плена, обретя свою духовную свободу!
Полагаю, этот гений сейчас пребывает на одном из высших уровней Божественных Небес, откуда своим светлым ликом взирает напутственно на нас с вами Сверху, чтобы мы были не мёртвыми, а живыми и бессмертными душами.
И вот тому в подтверждение слова его врача и слова самого писателя:
«Долго глядел я на умершего, - писал Тарасенков, - мне казалось, что лицо его выражало не страдание, а спокойствие, ясную мысль, унесённую в гроб».
«Как сладко умирать!»
...
В следующих главах будет мистика и эзотерика. Я намерен рассмотреть саму эту демоническую Силу по Николаю Гоголю...
...
Все книги автора по эзотерике и психологии на текущий период: -
https://www.cibum.ru/author/44371177
https://www.cibum.ru/authorbook/44371177
