По воле Императрицы Екатерины II, в 1764 году устроен был воспитательный дом в Москве с отделением его в С.-Петербурге для призрения несчастно-рожденных младенцев. Основывая эти благотворительные учреждения, Императрица выражала надежду, что «и в других городах христолюбивые и сострадательные люди оставленных родителями младенцев будут принимать к себе в дома и воспитывать, а по трехлетнем или пятилетнем возрасте привозить их для совершенного воспитания и обучения в Петербургский или Московский Воспитательный дом; в то же время и Святейший Синод разослал по всем городам государства извещение, чтобы всяк показывал к несчастным младенцам свое сострадание и милосердие, ибо помилование таких сирот приятно Богу паче всякая жертвы и приношения».
Несмотря на гуманный манифест Екатерины II и трогательное Синодское воззвание, дело призрения несчастнорожденных младенцев в Осташкове шло неуспешно. По-прежнему такие младенцы приносимы были к дверям храмов и подкидываемы под окна домов достаточных людей, где зимой нередко оставались еле живы от холода. По совершении над такими младенцами крещения, восприемники нередко опять повергали их в церкви, а Осташковская Ратуша отказывалась от их принятия. Несчастные, оставаясь без всякого призрения, погибали нередко от голода и стужи. Опекунский Совет Императорского Воспитательного дома, узнав об этих печальных фактах и опасаясь – не остаются ли и в других городах невинные младенцы без, призрения, разослал 3 декабря 1771 года, всем городам России объявление, в котором распубликовал обнаружившиеся в Осташкове факты и назначил вознаграждение тем, кто по воспитании несчастнорожденных младенцев до 3-х летнего или 5-ти-летнего возраста, привезет их в С.-Петербургский или Московский Воспитательный Дом – за 2-х-летнего младенца 10 руб., за3-х летнего 18 руб., за 4-х летнего 24 р., за 5-ти летнего 30 рублей.
Осташковское городское общество, чтобы снять с себя обвинение в недостатке человеколюбия, определило: завести в городе, под присмотром магистрата, дом для воспитания несчастнорожденных детей на счет общества, а по воспитании, на общественный же счет отсылать их в воспитательный дом в Москву или в С.-Петербург, не требуя за то никакой платы. Представляя это свое определение на разрешение Опекунского Совета, Осташковское общество объясняло причину обнаруженного небрежения о несчастнорожденных младенцах тем, что оно не знало о прописываемых в объявлении Совета случаях с младенцами в городе. Опекунский Совет разрешил завести в Осташкове воспитательный дом на иждивение городского общества, дал нужные при этом наставления, книгу для записи принимаемых младенцев и форму ведомости о прибыли и убыли их; а в новом воззвании своем просил предать забвению факты жестокосердия жителей Осташкова, им же распубликованные. Воспитательный дом открыт в Осташкове в декабре 1773 г.
Когда в Твери был учрежден Приказ Общественного Призрения, Осташковский Воспитательный дом принял от него некоторые наставления относительно порядка приема приносимых младенцев. Так Приказом было поставлено, чтобы нанятые в Воспитательном доме для ухода за младенцами женщины, узнав по звону в колокольчик о приносе младенца, немедленно принимали его без всякого обследования и любопытства и тотчас давали бы знать об этом попечителю; попечитель же, осмотрев младенца с городовым лекарем, если младенец не крещен, должен договориться со священником о его крещении и, выдав для принесенного младенца две рубашки, поручить его какой-нибудь из женщин.
Из одного документа Осташковской городской думы 1819 года оказывается, что младенцы воспитательного дома обыкновенно вскармливались от приставленных к ним мамок коровьим молоком и приготовленным на молоке из гречневых круп кушаньем, а также пшеничными булками; младенцы содержались в чистоте и опрятности. Взрослые воспитанники обучались грамоте, пищу и одежду всегда имели приличную и достаточную; по миновании срока воспитания, эти воспитанники, по силе предложения приказа общественного призрения 1810 года, передавались желающим благонадежным частным людям на собственное их содержание, с обязанием их подпиской - устроить участь принимаемых воспитанников, как свойственно родителям в отношении своих детей.
Воспитательный дом содержался за счет городского общества и помещался в наемном обывательском здании. Деньги на содержание младенцев и мамок отпускались городским обществом избранному от него надзирателю. Плата за наем дома, отопление, освещение и ремонт производилась тоже от общества. С 1852 года сумма ежегодного содержания воспитательного дома составляла 525 рублей в год.
В 1857 году воспитательный дом получил бесплатное помещение в построенном на суммы банка в 1856 году доме благотворительных заведений.
С 1774 года по 1818 год всех младенцев, принятых в воспитательный дом, было 1835, следовательно на год причитается по 41 младенцу. Около 1835 года число принимаемых младенцев начало год от года увеличиваться и к 1861 году приходилось выше 100. С увеличением числа принимаемых младенцев следовало бы увеличиться и числу кормилиц, но из-за недостатка средств, штат их ограничивался только тремя, и лишь при значительном числе принятых детей число кормилиц увеличивалось единовременно от 4 до 5; вследствие чего приходилось нередко одной кормилице кормить двоих и даже троих ребят, а от этого оставалась в живых едва десятая часть из числа приносимых младенцев. Значительная смертность замечалась и прежде, но тогда она была делом терпимым и не обращала на себя большого внимания губернской власти. Встречаем, правда, в делах 1820 года предложение губернатора усугубить надзор за содержанием младенцев в воспитательном доме и для присмотра за содержанием подыскать в городе женщину, которая согласилась бы из христианского сердоболия иметь о них деятельное попечение, хотя бы и без жительства в доме, а также увеличить на содержание дома сумму; но в этом же предложении допускается, в случае недостатка в кормилицах, кормить младенцев рожками и даже, вместо коровьего, козьим молоком, для чего советуется завести при доме коз для молока. В пятидесятых годах губернская власть, заметив эти недостатки, побуждала городскую думу найти действенные меры по улучшению состояния воспитательного дома. Городская дума хорошо понимала, что самая необходимая в этом случае мера - увеличение суммы, отпускаемой на содержание; но доходы города были очень скудны. В этих затруднительных обстоятельствах дума обратилась к тому же источнику, из которого получает содержание Императорский воспитательный дом, т.е. к продаже карт, и в 1861 году просила Губернское Правление в помощь к тем средствам, какие имеются у нее, разрешить ей продавать игральные карты с правом взимания в пользу своего воспитательного дома по 30 копеек с игры. Продажа карт была разрешена думе, но без взимания процентов.
С 1863 года состояние дома значительно улучшалось. По ходотайству П.И. Савиной, которую городское общество избрало в попечительницы воспитательного дома, сумма, отпускаемая на содержание дома, увеличена до 700 рублей; кормилиц нанимала попечительница за свой счет. Дети-подростки стали опрятнее, их стали учить грамоте; достигших 12 лет стали отдавать на обучение ремеслам, или в услужение в благонадежные руки. Но смертность детей, не смотря на эти попечения и улучшения, уменьшалась понемногу.
В конце 1865 года было предложено передать содержание воспитательного дома в земскую управу. Особая земская комиссия представила собранию, что она находит справедливым отнести содержание воспитательного дома на счет земства и для улучшения дома считает необходимым увеличить число кормилиц до 12, с жалованьем каждой по 60 рублей в год; как на источник средств к поддержанию дома она снова указывала на сбор 30 копеек с игры карт и предлагала ходатайствовать об отчислении в пользу Осташковского воспитательного дома 5% сбора в местности Осташкова из сумм, выручаемых от продажи карт, поступавшего в пользу богоугодных заведений приказа общественного призрения, и об уступке карт по той цене, по которой обходится их изготовление в экспедиции карточного сбора. Городская дума, ограничив число кормилиц до 10 с жалованием 40 рублей в год, прибавила еще к этому, что городское общество согласно на безвозмездную уступку земству помещения, занимаемого воспитательным домом.
В 1867 году 27 сентября на земском собрании, по заявлению члена управы Казина, последовало единогласное решение выдавать воспитанницам дома, при выходе их в замужество, по 50 рублей на приданое.
Не смотря на упомянутые меры и попечения, смертность младенцев не уменьшалась. 22 ноября 1868 года земское собрание на экстренном заседании предложило управе, в виде опыта, отдавать младенцев из воспитательного дома на воспитание посторонним женщинам, с оплатой за это в первые два года по 2,50 рублей, а в третий год по 1,50 рублей за каждый месяц. Управа исполнила это предложение собрания. Вследствие циркуляров по волостным правлениям, в управу явились 5 женщин, но когда на вопрос членов управы: чем они намерены кормить младенцев - грудью или из рожка? - женщины объявили, что будут кормить из рожка, то управа не решилась на таких условиях отдать им младенцев. 1 октября 1869 года было решено отдавать младенцев на кормление посторонним женщинам хотя бы не грудью, а из рожка. Мера эта дала свои результаты: из 12 отданных младенцев, в живых осталось 4.
В докладе врача Федорова земскому собранию было высказано, что Осташковский воспитательный дом не удовлетворяет своему назначению, что смертность в нем громадна и что лучше всего закрыть это заведение. Записка врача произвела сильное впечатление на гласных земства; в собрании возникли весьма бурные прения, после которых голоса по вопросу о воспитательном доме разделились почти поровну. Большинством 13 голосов против 12 решено было, 20 сентября 1873 года, закрыть воспитательный дом и на призрение покидаемых младенцев ассигновать 1500 рублей.
Так окончил свое столетнее существование Осташковский воспитательный дом. После несчастно-рожденных детей стали приносить в особое помещение при земской управе, где их сдавали кормилицам.
