Уважаемые коллеги, хочется обсудить актуальные новости из мира русской литературы.
В Москве, как вы знаете, на днях прошла всероссийская конференция по современному писательству, и мне показался интересен критический взгляд не спикера конференции, а стороннего наблюдателя.
Впечатлениями о конференции «Большой стиль», которая прошла в Москве с 5 по 7 сентября, делится Косяков Дмитрий Николаевич, писатель, публицист, выпускающий редактор литературного журнала «День и ночь»:
«В работе конференции приняли участие литературоведы, критики, писатели и чиновники от литературы. Главной задачей было преодоление постмодернистских установок в искусстве, выработка нового «большого стиля» и «нового канона», в который бы вошли писатели патриотического толка в противовес «писателям-иноагентам».
Собственно, никто и не сомневался и не скрывал, что конференция будет носить патриотический характер. Интереснее были оттенки и нюансы.
Главными идеологами и основными докладчиками мероприятия стали доктор филологических наук Алексей Татаринов и кандидат культурологии Нина Ягодинцева.
Нина Ягодинцева справедливо отмечала, что массовое производство, оформившееся в России в конце XIX — начале ХХ века, породило «массовое искусство» в качестве продукта и «массового потребителя» этого искусства. От этого искусства Нина Александровна призвала вернуться к русской классике, её принципам и ценностям.
Отмечу, что, признавая в целом справедливость этой концепции, я заметил Нине Александровне, что подобный возврат возможен лишь в качестве составной части более масштабного социо-экономического проекта.
Алексей Татаринов не менее справедливо призвал аудиторию «не становиться заложниками современного дискурса», ибо он не способен породить гениев ни у нас, ни на Западе. Правда, он забыл упомянуть Восток. Интересно было бы задуматься, что там с дискурсом, и есть ли там гении.
Дискуссии как таковой на конференции не случилось, но, думаю, её задача была иной: поставить вопросы, обозначить генеральную линию. Это, безусловно, организаторам удалось.»
Не буду отрицать, мне близки тезисы Нины Ягодинцевой. Но с ней я согласна не во всём. Примечательно, что конференция прошла в форме не диалога, а ряда «спичей». Это похоже на самолюбование и желание «лично войти в историю».
Выводы Дмитрия Косякова вносят здоровую долю скептицизма и звучат, как по мне, гораздо осмысленнее восторженного воркования на странице Ягодинцевой. Лично я воспитана на Некрасове и категорически против «иноагентства», высоко ценю преданность Отчизне, но автоматически признавать иноагентов и их стиль бездарными — это значит судить о качестве искусства по политическим взглядам художника. Какой-то возврат в социализм и однопартийность. А вдруг безумный гений уехал и написал шедевр, а бездарный патриот (уж извините, варианты бывают и такие) остался и изрыгнул чушь… В идеале, конечно, последнему Ягодинцева и Ко. скажут «нет» и подождут, когда «патриот изрыгнёт шедевр». А вдруг поторопятся?.. Или сами собрались стать родителями шедевра большого стиля? Или только идеологами, то есть зачинателями?
Эти рассуждения о будущем искусства близки недавним размышлениям о переосмыслении Льва Толстого в массовом сегменте искусства. Я продолжила думать о «трагикомичном Толстом» и «большом стиле» уже в связке. Думаю вот что:
Можно ли повлиять на движение русской культуры и искусства (и литературы в частности) в сторону «массовости» и сниженности, огрубления?
Я считаю, что это сложнейший вопрос. Напомню, что Пушкин был убеждённым новатором, и поборники «старых грамматик» считали его словотворчество кощунством. И где теперь эти поборники?
Значит ли это, что любая новизна всегда побеждает, а любой консерватизм исторически обречён на проигрыш?
Но я при том осознаю, что не могу принять изменения в новой массовой культуре (театр, песенная лирика и проч.), воспринимаю их как пошлость, как снижение планки, как морально-интеллектуальную деградацию, как победу «низов» над «верхами»… но я задаю себе вопрос: а вдруг я подобен Шишкову, над которым смеялся Пушкин? Вдруг я, любя «старую», классическую культуру, просто слеп и не вижу, что это движение времени, а я попросту лезу под колёса гигантской колесницы времени?.. Так меня задавит. (И Толстого вместе со мной, кстати.)
Может быть, гений как Пушкин понимал бы, что новому времени потребно новое слово в искусстве?..
И в то же время я боюсь, что если это слово скажут некоторые «смелые новаторы», которые сейчас мнут культуру под себя, то это будет слово на три буквы.
Может быть, пытаясь воспрепятствовать (внутренне или деятельно) произнесению этих букв в культуре, я подобен муравью, ловящему за оглоблю съезжающую в обрыв телегу? И весь мир запомнит её грандиозное падение, а не жалкие потуги муравья?..
