Здравствуйте, уважаемые друзья! Добро пожаловать на LiterMort — канал филолога и педагога Бугаёвой Надежды Николаевны, члена Международного союза писателей им. Св. св. Кирилла и Мефодия, медалиста Международной академии русской словесности, выпускницы факультета лингвистики и словесности ЮФУ (диплом с отличием, 2011).
Роман со стихами Н.Н. Бугаёвой "Сказка о царевиче-птице и однорукой царевне" вошёл в 10-ку лучших романов о путешествиях "КНИГАсветное путешествие-2022", стал лауреатом «Славянского слова-2023» и Открытого отборочного конкурса «Стилисты добра» II Всероссийского форума молодых писателей в Челябинске (апрель 2024).
На этом канале обсуждаем современную поэзию и блистательную классику, исследуем взаимосвязи между прошлым и настоящим — ведь будущее искусства невозможно без постижения былого. В общем, как говаривал Демокрит, ни искусство, ни мудрость не могут быть достигнуты, если им не учиться!
Последние годы всё чаще и чаще задаю себе этот вопрос: стало ли искусство одноразовым? Одноразовость — вообще тенденция в современном мире, и не без причин. Всё долговечное автоматически лишает поставщика услуг его заказчиков: если клиент обслужен на годы вперёд, то чем в это время заниматься изготовителю? Не легче ли сделать одноразовый товар, нужда в замене которого придёт скорее, и тогда приятные и полезные встречи заказчика и поставщика будут случаться чаще?
#мысливслух #дилетантизм #искусство #литература #современноеискусство #БугаёваНН #LiterMort
Посуду не передают из поколения в поколение — в «маркетах» каждый год новая коллекция. Дверь больше на дубовая, столовый хрусталь больше не хрустальный, серебро больше не серебряное… Недавно встретились пластиковые одноразовые вилки серебряного цвета. Брусчатка больше не служит столетиями — дорожную плитку надо менять каждый год, и проч., и проч. Всё как бы рушится у нас в руках, рассыпается песком, и нам приходится искать что-то новое, бегая с опустевшими руками.
Применимо ли это к искусству?
Книжки-однодневки тоже оставляют читателя как бы с опустевшими руками: с нетщательно продуманным (зато модным) сюжетом, без массы подтекстов, без глубокой философии, без пронзительного психологизма, без пронзительных героев, без пронзительного финала.
А что вообще такое «пронзительный финал»? Если финал и пронзительный, то не лучше ли «пронзительности» быть внешней, эффектной, броской, как шуршащий фантик, но мало сообщающей человечеству? Тогда можно производить её пачками, и все будут сыты. Искусственное искусство.
Или наоборот: раз сегодня людей на земле много, то и гениев больше, и умных больше, и талантливых много. И все они насыщают создаваемое ими искусство глубокими смыслами, а потребляющие эти смыслы поглощают и насыщаются. Пресыщаются?
Нельзя быть пронзённым миллион раз подряд — не выдержит нервная система. Не бережёт ли нас природа, не позволяя живущим творцам быть богато одарёнными одновременно? Или творцы сами это тонко чувствуют и потому не пресыщают своих клиентов, а подкармливают их по чуть-чуть, зато часто? И никто не пронзён, и все опять же сыты.
Финал «Героя нашего времени» пронзителен? А ведь о смерти главного героя мы узнаём заранее. Пронзителен финал «Евгения Онегина», так как Пушкин — экспрессионист, имажинист и модернист в одном лице, и его финал хорош сверху, снизу, в анфас и через столетия. Финал «Доктора Живаго» лишён стремительности и «драйва»: у человека прихватывает сердце и он спокойненько умирает, а потом близкие немного плачут у него над гробом, и у Ларисы руки большие, как её душа. Оказывается, усопший был её полноводной речкой, в которую она так любила входить… но речка пересохла навсегда. Такова смерть. Это примеры «неодноразовой» литературы, и они все разные.
Но сегодня создать книгу на века — непозволительный эгоизм, потому что сотни других авторов толкутся в очереди на Парнас и нетерпеливо вздыхают в затылок. Это несправедливо к издательствам, несправедливо к книжным магазинам, к дизайнерам, рисующим обложки, к создателям шрифтом, разработчикам «онлайн-читалок»… Несправедливо! Все хотят работать и зарабатывать, хотят каждый день или месяц производить новую услугу, которую потребители купят и заплатят «денюжку». Одноразовость даёт стабильный хлеб.
Нельзя обсуждать что-то одно слишком долго: другое уже ждёт своей очереди. Нельзя замешкаться ни на миг, надо спешить потреблять и производить. Колесо крутится, все бегут. Но разве время хоть когда-то останавливалось? Почему же сегодня кажется, что стоит закрыть глаза на миг, как вся картина полностью поменяется? На полках будут стоять совершенно другие — модные — книги, новые имена будут «лидерами мнений», новые лица будут на плакатах, всё разом сменится… Моргнёшь ещё раз — ещё раз сменится. И ещё. И снова.
Мастерство и дилетантизм
Тенденция ведёт к обесцениванию и, как следствие, к несправедливости. Мастерство и дилетантизм как бы перестают быть различимыми, потому что дилетантизм имитирует мастерство и наживается на этой имитации. Не всегда, разумеется, но частенько. Но вот думаю: а вдруг так было всегда? А сейчас просто бросается в глаза из-за развития Интернета: теперь всем про всех известно. Однако не могу не думать, что дело и в совершенно особом росте населения, прежде небывалом: 8 миллиардов… Как будто на Земле одновременно живут несколько дубликатов населения, и каждый потерял право на уникальность и на полновесность. И вот на смену полновесности пришла лёгкость и — одноразовость. Быстрее родиться, вызреть в дилетанта, создать ширпотреб, быстренько продать, так же быстренько обогатиться и сгинуть, чтобы остальные «дубликаты» успели проделать этот же путь… Ведь единственное различие дубликата с подлинником видно только профессионалу — а они предпочли не рождаться в наш мир, чтобы не участвовать в толчее.
Хороша или плоха эта сменяемость? Люди, мнения, мораль, мода были одноразовы всегда. Просто бывают, должно быть, моменты обострённого восприятия, когда оглядываешься по сторонам — и замечаешь полёт времени. Время, куда летишь ты? Куда летят моды, куда летит искусство, куда летят его творцы? Дай ответ!.. Не даёт ответа, господа, упёрлось и не даёт, вот что с него взять?
Усталость мирового духа
У Льва Гумилёва была такая теория: цивилизации подобны людям, они рождаются, мужают, стареют и умирают. За подъёмом духа неизбежно следует усталость. Но где тогда личность в этой всеобщей усталости? Общественному всегда противопоставлено личное, и оно-то уставать не обязано. Мы все рождаемся новенькими и свеженькими в этот мир, когда же мы успеваем превращаться в таких усталых циников?
От судей многое зависит, от продюсеров, от их культурного уровня. Новое внушает страх — вдруг оно неприбыльное, недостаточно денежное… Те, кто дал бы зелёный свет талантам, власти лишены, а держать в руках власть способны в основном грубые и жестокие. Оттого и власть у них в руках — пролезли. Например, Пушкина же всю жизнь никуда не пускали и душили потихоньку. Это сейчас он авторитет. А потребитель сам ни о чём не судит — он ждёт высочайшего решения: это смотреть, это не смотреть, это красиво, а это уродливо. Да, батюшка-продюсер… А как же истинная красота? Разве она не пробьётся за счёт своей истинности? Вот что мне интересно.
Моя мечта — чтобы при взгляде на истинную красоту её истинность светилась во мраке. Истина — это абсолют, она ни от чего не зависит. Наши заблуждения, мода, века, личное и общественное — всё оно не искажает истину. То, наверное, "квантовая истина". Но в неё можно верить, как верят в бога и прочие приятные вещи.
Откуда запахло модным и денежным — люди частенько туда поворачивают носы и начинают этим заниматься. Модно быть блогерами — быстренько будем ими, авось заработаем… Модно сочинять истории про вампиров — сочиним 10 штук и поделим 10 гонораров… Модно перед камерой разворачивать купленные товары и давать им обзор — будем накупать товары и кряхтеть над ними, силясь звучать по-модному… Нет времени прислушаться к себе и ответить самому себе на вопрос: а кто я? Я писатель? Я диктор? Я талантлив в какой области? Я профессионал в какой сфере? Чем я полезен себе и миру? Но это такой сложный вопрос, что современная наука пока не обнаружила на него ответа…
Остаётся надеяться, что спрос на нематериальную культуру не иссякнет под напором вещественного. Не иссяк раньше — не иссякнет и в новых условиях новых времён.
