– С удовольствием, – цветет улыбкой она.
Мы собираем многочисленные пакеты, идем к подъезду.
Вдруг Аревик Артуровна прижимается ко мне и шепчет в ухо:
– Хочу тебе сказать, что ты гораздо лучше Надежды, бывшей жены Рафика.
Я совсем не ожидала такой откровенности. Становится жутко любопытно, чем же предыдущая мадам Рафаэль Давидян не угодила семье. И куда она вообще делась?
***
Кристина
– Аревик Артуровна, – не удерживаюсь я от вопроса, когда мы идем к подъезду, – а как вы меня узнали? Мы же раньше не встречались, а вы сразу подошли ко мне.
– Так у меня есть твое фото, – пожимает плечами она. – Рафик прислал, вместе с фото Евочки.
О как…
Оказывается, товарищ Давидян уже и мое фото успел отправить маме.
– Вы с ним много общаетесь, да? – продолжаю расспрашивать.
– Конечно, – кивает она. – Каждый день, когда Рафик едет на работу, звонит мне, как хороший сын. Все-все рассказывает, что у него и как. Вот фото ваше выпросила.
Ха, не думала я, что он так привязан к матери. Кого-то мне это напоминает… А именно бывшего мужа.
– Я так хотела познакомиться, – продолжает она. – Говорила Рафику: не нужен мне этот санаторий, я с внучкой увидеться хочу. А он настаивал, чтобы прошла курс. Только я вернулась, как он навострил лыжи в командировку. Ты уж прости, я больше ждать никак не могла, очень хотела познакомиться с Евой.
– Не стоит извиняться, – качаю головой. – Мы вам рады. Правда, Ева?
Дочка послушно кивает.
Пока мы поднимаемся в квартиру, Аревик Артуровна только и делает, что болтает с Евой. И про школу у той расспрашивает, и про подружек, и даже про то, что она любит на завтрак.
Мне прекрасно видно, что Еве немного неловко. Стопроцентно, дочка не ожидала такого к себе внимания. Но она отвечает, улыбается новой бабушке.
Едва мы заходим в квартиру, я командую детям:
– Разуваемся и бегом мыть руки.
Каждый из детей по очереди садится на табуретку, стаскивает кроссовки, убирает их в обувницу. Все, как я их учила.
Лишь Тиграша умудряется уместить свою жопку мимо стула – точнехонько в то место, где все уже изрядно натоптали. Наверное, хочет, чтобы я уж точно выстирала его штанишки, которые и без того не отличаются чистотой после прогулки.
– Что ж ты такой неуклюжий, Тигран! – вдруг резко отчитывает его Аревик Артуровна. – Неужели нельзя быть внимательнее? Вечно ты так!
А он вечно так, да.
Где можно упасть, Тигран упадет. Что можно уронить, он уронит, разольет, сломает… И что ж теперь все время наезжать на ребенка? Я только-только отучила от этого Рафаэля, а тут на тебе – бабушка.
Едва Тигран слышит резкий оклик, как тут же начинает дуть губы, на глазах как по команде появляются слезы.
– Как тебе не стыдно, мальчики не плачут! – продолжает его журить Аревик Артуровна.
Последняя фраза мне как ножом по сердцу.
Уже во всю хочется чем-нибудь стукнуть Аревик Артуровну, даже несмотря на очень положительное первое впечатление при знакомстве и все то обилие подарков, что она принесла.
Я ставлю пакеты на пол, наклоняюсь к Тиграну, поднимаю его на руки и целую в щеку.
– Ну что ты, не плачь. Скоро будем обедать, на десерт дам тебе пирожное. Ты же хочешь пирожное, Тиграша?
– Хосю! – Он моментально забывает про слезы, улыбается мне.
Отпускаю мальчишку, и он тут же убегает за остальными детьми.
Я приглашаю маму Рафаэля на кухню, ставлю чайник.
– Аревик Артуровна, – начинаю осторожно. – Тиграше можно плакать, я ему разрешила.
– Эм, что? – лицо мамы Рафаэля вытягивается.
– Понимаете, когда он слышит резкие слова, у него так срабатывает психика – сразу в слезы. Поэтому я стараюсь на него не кричать, чтобы не травмировать. С ним и по-хорошему можно без проблем договориться.
Аревик Артуровна смотрит на меня немного настороженно, отвечает:
– Ты не подумай, что я их не люблю или что-то подобное. У меня в жизни нет никого дороже Рафика и Тиграна с Артуром. Но мальчики-то непростые, с ними никакого слада. Ты сама это учти, будь с ними построже, иначе сразу на голову сядут и ножки свесят.
– Они уже там, – хмыкаю на ее слова.
– Где? – не понимает она.
– На моей голове, – пожимаю плечами. – Или на шее? Как там правильно говорят, не знаю. Но мальчишки хорошие, поэтому строжиться на них считаю ненужным.
– Но как же? – всплескивает руками Аревик Артуровна. – Шкодят!
– Все дети шкодят, – пожимаю плечами. – И близнецы шкодят не больше других. Уж поверьте, я за свою жизнь повидала шаловливых деток. Тигран и Артур абсолютно нормальные, стараются слушаться, помогают. Не надо на них ругаться из-за ерунды.
– Что ж, по-твоему, ерунда, а что нет? – интересуется Аревик Артуровна.
– Все, что не касается жизни, здоровья и бумаг Рафаэля, – ерунда, – сообщаю ей.
Ну а что? В каждом доме свои правила, у меня такие, пусть примет их к сведению.
– И потом, чем больше ребенка хвалишь, замечаешь какие-то позитивные вещи, тем больше он старается. А если его все время звать бандитом да разбойником, угрожать дать по жопе и прочее, как делал с близнецами Раф, так они так и будут себя вести. Я Рафу запретила так делать.
– Прям уж и запретила? – изумляется Аревик Артуровна.
– Запретила, – развожу руками.
Не объясняю ей, чем мне пришлось его шантажировать, чтобы он послушался. Все мои методы нецензурные и строго восемнадцать плюс. Но подействовало, грозить близнецам расправой Рафаэль прекратил.
Однако я очень понимаю, как, должно быть, неправильно звучат мои слова для армянской мамы. Действительно, кто я такая, чтобы что-то запрещать ее сыну? Устанавливать в его доме свои правила…
Однако Аревик Артуровна широко улыбается мне и говорит:
– Боже, ну хоть кто-то заступается за этих детей! Если они тебя слушаются, так и пожалуйста, воспитывай как воспитывается.
– Все пятеро слушаются, – киваю. – Оно, конечно, по-всякому бывает – и нервы мотают, и бесятся, и дерутся подушками. Но сладить с ними можно.
– Ой, все-таки прав был мой сынок, когда объявил мне, что нашел маму для своих детей. Сто раз прав, – заявляет Аревик Артуровна с довольным видом. – Ты будешь хорошей мамой для Артура и Тиграши.
О как!
Оказывается, Рафаэль уже записал меня не просто в няни, но в мамы для своих детей. Только что ж спросить забыл?
– Это когда он вам такое сказал? – спрашиваю у Аревик Артуровны.
– В тот день, когда ты рассказала ему про Еву, – пожимает плечами она.
Припечатываю пятую точку к стулу и пытаюсь переварить услышанное.
То есть Рафаэль заявил своей маме, что нашел мать для своих детей ровно в тот день, когда мы с ним впервые переспали? С чего он сделал такой вывод? И почему не поставил в известность меня?
Аревик Артуровна тем временем продолжает сыпать конфиденциальной информацией:
– Я ему сразу советовала, как расстался с женой, чтобы нашел хорошую девочку. Знаешь, такую, чтобы хозяйственная была, мать хорошая. Вот ты, сразу видно, хорошая хозяйка. Вон какая у тебя чистая кухня, загляденье…
Кухня у меня и вправду чистая, но не потому, что я гениальная хозяйка, а потому что мне сегодня Ева помогала с посудой и у Рафа есть моющий пылесос.
– Ты будешь его близнецам хорошей мамой, они тебя любят, – тем временем продолжает Аревик Артуровна. – Рафик правильную женщину выбрал, подходящую, со всеми нужными качествами. Мудро выбирал.
Ага, все верно.
С качествами у меня полный порядок. Я хорошая нянька, домовитая, готовлю вкусно, энергичная…
И вроде бы мне должно стать приятно оттого, что меня хвалит мать Рафаэля.
Но…
Но отчего-то у меня в голове начинают крутиться слова бывшей свекрови: «Он же использует тебя как бесплатную рабсилу. Хорошо устроился. Ты на него батрачишь, с поварешками бегаешь. Бесплатная няня, и кухарка, и на шлюх тратиться не надо, все в одном флаконе. А ты принимаешь это за любовь».Я еще в прошлом браке устала чувствовать себя роботом-домохозяйкой, и тут на тебе…
Как же мне хочется, чтобы кто-то полюбил меня не за то, что я функциональна в быту, а потому что я – это я. Но разве обратил бы Рафаэль на меня внимание, как на женщину, если бы не мой талант ладить с детьми?
К тому же в любви он мне не признался ни разу! Свин! Зато доложил маме все-все про нашу жизнь.
***
Рафаэль
Вечером в своем гостиничном номере я хожу вокруг телефона, уже словно лев вокруг пустой миски.
Мяса охота!
Точнее, хоть немного внимания от мадам по имени Кристина.
Весь день она, видите ли, очень занята. Чем? Кем? Ладно, у нее на попечении пять детей. Но это не оправдание!
К тому же сегодня будет первая ночь за последние две недели, когда мы с Кристиной не займемся сексом. Оно само по себе не улучшает настроения, а в добавление к этому полный игнор с ее стороны.
А я ласку хочу!
Мне ее ласка особо вкусна, еще и близко не приелась. Впрочем, это в принципе не может мне приесться, потому что приятно до загибания пальцев ног. И пусть на расстоянии она может выразить эту ласку лишь словами, мне сейчас и они вполне сгодятся.
Я СОСКУЧИЛСЯ!
Наконец-то получаю долгожданный звонок.
Надо же! И десяти вечера не стукнуло, всего-то без пятнадцати.
Так бы и надавал Кристине по ее красивущей заднице за подобный игнор моей персоны. Чтобы знала!
– Алло! – мой голос против воли звучит возмущенно. – Кристина, объясни мне, как же так случилось, что тебе за целый день некогда было даже отправить мне селфи? От тебя убыло бы, что ли? Мы договаривались!
– Вот тебе фото, специально днем сделала, – фырчит она.
Недовольная!
Чую в ее словах подвох, открываю мессенджер, где мы обычно обмениваемся снимками. И вправду получаю селфи ее… вместе с моей мамой.
Как-то сразу все понимаю.
Вот же ж кому-то неймется!
По-человечески попросил родительницу: подожди ты, пока не вернусь из командировки. На выходных пригласим тебя, все обставим чин чинарем. Так ведь нет, не утерпела. Села на метлу и примчала, пока меня нет. Потому что что? Потому что у кого-то завод в одном месте слишком сильный, нетерпячка называется.
Оно, может, и разумно было бы сразу их познакомить. Но я-то знаю свою мать, она у меня кандибобером. Что на уме – то на языке, вообще не фильтрует информацию. Я хотел подольше пожить с Кристиной, дать ей меня узнать, прежде чем родительница попотчует ее историями о том, как я в детстве ел грязь на детской площадке, отрезал двоюродной сестре косу, и сколько у меня было прыщей в четырнадцать. Она ж ничего не утаит!
Но разве это в духе маман – взять да и послушать меня? Ничего подобного.
Как только она услышала про внучку, уже мылила лыжи, хотела сбежать из санатория, куда я купил ей путевку за приличные деньги. Еще бы – внученька, долгожданная, одна-единственная.
Я удержал ее от этого только тем, что выслал ей кучу фото Евы, благо дочка не отказывалась позировать.
Но оказывается, это не помогло. Стоило мне уехать, как маман прискакала. Еще, небось, тяжеленные сумки приперла с подарками, это как обычно. И плевать этой женщине на свое здоровье. Там же ж внуки…
В кого я получился такой терпеливый и во всех местах рассудительный? Прямо не знаю.
– Что она тебе наболтала? – сразу спрашиваю, чтобы определить масштаб бедствий.
А то, что наболтала, – это даже к гадалке ходить не надо.
– Раф, – начинает Кристина недовольным голосом. – Объясни, зачем ты рассказываешь маме про всю нашу жизнь?
Точно наболтала… И похоже, что все. Еще бы, у нее же для этого был целый день. То-то Кристина мне не звонила до целых без пятнадцати десять.
– Ничего я ей не рассказываю, – вяло пытаюсь отбиться.
– Тогда почему она в курсе всего? – выдает она убийственный аргумент.
А я понятия не имею, как у матери так мастерски получается выуживать из меня информацию. Я звоню ей каждый день, чтобы справиться о здоровье. В конце концов, она у меня пожилой человек, который живет один, я должен о ней заботиться. И как-то слово за слово выкладываю ей новости.
Мне, в общем-то, особо больше и некому рассказать про детей, про то, что они творят. С друзьями в последнее время немного разошлись пути. Потому что, по их мнению, я стал жутким душнилой, которого волнуют лишь сыновья. Про Еву опять же хотелось поделиться. А детали про Кристину мама сама из меня вытащила.
Короче, я ни при чем, так получилось.
– Крис, – тяну немного виновато. – Я ей слова про тебя плохого не сказал. А знаешь почему?
– Почему? – тут же спрашивает она.
– Потому что нет в тебе ничего плохого, ни единой частицы.
Тут я, кажется, попал в яблочко, потому что Кристина отвечает уже более миролюбиво:
– Ладно, проехали…
Я уже было выдыхаю, кажется, отстрелялся.
И тут Кристина выдает:
– Только скажи мне одну вещь. Вот если бы я совсем не умела и не любила нянчиться с детьми, ты бы начал со мной отношения?
Обалдеть, дайте две.
Как прикажете ответить на этот вопрос и при этом остаться в живых?
Тут либо честный, но мертвый, либо живой, но брехун.
Ибо я-то Кристину очень даже люблю и даже обожаю, но и близко бы к ней не подошел, не поладь она с моими близнецами.
– Раф, ответь честно, пожалуйста! – стонет Кристина в трубку.
Честно, мать вашу…
Чувствую, как во мне просыпается злость.
– Крис, белое пальто не жмет? – резко выдаю.
– В каком плане? – удивляется она.
– Скажи-ка мне, не одари я твоих девчонок, не одень с головы до ног, не позаботься о них, ты бы стала со мной делить спальню? Ты бы на меня так и продолжала смотреть волком, Крис!
Вроде все сказал по делу, вот только у женщин своя логика:
– Так ты это все делал только для того, чтобы я делила с тобой спальню? Вот какой твой мотив был на самом деле?
Обалденные выводы.
– С чего ты это взяла?
– Ну ты же сам только что сказал!
Сказал? Правда? Так я ж не то имел в виду…
– Кристина, не придирайся к словам, я одел твоих девчонок, потому что их надо было одеть. А тебя в постель затащил потому что хотел! Я не пытался тобой манипулировать с помощью детей, а честно показал свой интерес. Ты на мой интерес ответила. Дети отдельно, наш секс отдельно, что тут непонятного?
На том конце трубки не слышится ничего.
Пять секунд, десять…
Гробовое молчание.
Что я не так сказал? Мне уже можно начинать выдирать из головы волосы или еще рано?
А потом вдруг Кристина говорит:
– Извини, Раф, ты прав. Я на самом деле очень ценю, как ты отнесся к девочкам. И не будь этого, я бы, наверное, тоже не стала начинать с тобой никаких отношений…
Как хорошо говорит, я аж заслушался. Нежно так, главное – рационально. Но отчего-то у меня такое чувство, что сейчас будет жирное «Но».
Как в воду глядел. Очень скоро Кристина продолжает:
– Но ведь между нами должно быть не только это! А если этого нет, то…
– Чего у нас нет? А что есть? Я запутался, – честно ей говорю.
– Я в смысле того, что любви нет, есть удобство и секс. А я любви хочу!
Она говорит это с обидой и… всхлипом?
Э-э, дева, ты там без меня собралась хлюпать носом? Отставить!
– Будет! – обещаю ей. – Что бы ты ни захотела, все будет, только дай домой вернусь…
– Я настоящую хочу, – упирается она. – А не только так, чтобы удобно было вместе жить и хорошо в постели. Дети ведь вырастут, а секс… Когда кому удавалось построить крепкие отношения на сексе?
Обалдеть не встать, мне ей в первый раз признаваться в любви по телефону, что ли? Я не так хотел, я хотел с кольцом, когда оба разведемся, чтобы уже официально свободны.
Да и если сейчас начну признаваться, прозвучит неискренне, хотя по факту будет так.
Ладно, какая разница, признаюсь я до или после развода. Тем более что кольцо сегодня уже купил, не смог удержаться. Завтра подарю, прорычу Кристине на ухо, сколько всего я в ней люблю, и пошел он в жопу этот официальный развод.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Рымарь Диана
