Чёрт бы побрал тот день. Мой отец поставил меня на стул и громко сказал: «Говори: кем ты хочешь быть!» Гости, собравшись вокруг меня, затихли и, заранее улыбаясь, смотрели на десятилетнего мальчишку. «Космонавтом», – гордо и громко выкрикнул я. Все обрадовались, зашумели, хлопали меня по плечу, говорили: «Молодец. Так держать. Герой», – и быстро вернулись к своим бокалам. Такое время было: время великого освоения космоса. Все мальчишки во дворе хотели быть космонавтами, а получилось только у меня. Я не жалуюсь, мне тридцать лет, а я уже выплатил кредит за звездолёт. Но блин.… Четыре месяца рейс. Врагу не пожелаю.
Так думал я, открывая дверь в квартиру. Бросил пыльную сумку у порога, вдохнул запах родного дома и осознал, что не вынес мусор перед отъездом.
Проснулся я от звонка.
– Серёга, работа есть.
– Не, без меня. Я в отпуске, – закрыл глаза и попытался собрать осколки разбитого сна.
– Вставай, бездельник. Кто отказывается от госзаказа? – Витькин голос напористо вклинивался в мой мозг.
– Я отказываюсь. Деньги смешные, а ответственности и документации много. Позвони кому-нибудь другому.
– Все заняты. Серёга, выручай.
– Серёга спит, – я уже было отключился и вдруг услышал.
– Не хотел говорить, но придётся: ты мне должен. И это срочно.
Я перестал цепляться за сон и сел. Действительно, я был ему должен. Витька работал директором на космодроме в Коломне, где я парковался, и частенько закрывал глаза на мои мелкие, да что греха таить, и крупные нарушения.
– А что надо?
– Ерунда. Путевой лист оставлю у диспетчера. Одна нога там, другая тут. И спи дальше.
Поздно вечером я приехал в Коломну. Люблю я родной космодром в ночное время. Густо пахнет ракетным топливом. Нет этой суеты, толпы, слёз расставаний, радости встреч, а только ты один идёшь мимо припаркованных звездолётов. Они молчаливо проводят тебя взглядом и опять начнут нашёптывать друг другу, где были, с кем летали и в каких передрягах побывали.
Девушка-диспетчер смотрела на меня с любопытством и восхищением. Я чувствовал её взгляд, когда расписывался за путевой лист. «А почему бы нет», – гордо расправляя плечи, думал я. Она новенькая, в её глазах я – покоритель космоса.
– Ну, милая, – улыбнулся я ей, как актёр с рекламного плаката. И что тебе привезти с планеты…, – я кинул взгляд на пункт назначения, там стоял прочерк и добавлено чьей-то рукой: «Зона обитания груза № 915».
– А куда летим?
Её глаза округлились и из голубых стали синие-синие, как роспись на белой тарелке гжель. Она испуганно смотрела на меня, открыв рот. Я набрал Витька, но его телефон был отключён. Девушка, ничего не сказав, несмело указала на кабинет главного диспетчера.
За рабочим столом сидел Михалыч. Мужик он спокойный и правильный, поэтому я не стал скандалить, а просто положил перед ним путёвку.
– Давненько тебя не видел, – сказал Михалыч, даже не взглянув на лист.
– Четыре месяца в рейсе.
– Это многое объясняет. Пойдём.
Мы прошлись с ним до склада размером со средний китайский город, и где-то между мешками с кофе и стеллажами компании WB, уходящими ввысь, он остановился.
– Вот. Груз номер 915.
Перед нами стояла железная квадратная клетка метра два высотой. Он постучал по решётке, и из правого угла выкатился меховой шарик, развернулся, сел и уставился на нас умными глазками. Животное было похоже на медвежонка, только морда приплюснутая, а уши маленькие, с длинными кисточками и прижаты к голове. И цвет такой, серо-голубой.
Олег Михайлович взял несколько веточек из ящиков рядом и протянул их через прутья медвежонку. Тот неожиданно ловко схватил их лапами и сточил за пол секунды, обнажая острые, как лезвия, мелкие зубки.
– Питается молодыми побегами яблони. Ест, как не в себя, – кивнул на него Олег Михайлович и добавил: – Расклад такой: животное без чипа, без ветеринарных документов, планета обитания неизвестна. Держать на складе не имеем права. За последние месяцы бедолага облетел все ближайшие обитаемые планеты, нигде не принимают. Надо найти его родину.
– А как он у вас оказался?
– Мошенники. Пытались провести в звездолёте без декларации. Груз конфисковали. Пока суд да дело, они и смылись, чтобы штрафы конские не платить. Ты же знаешь, как у нас выполняют инструкции. Бардак.
– А почему я?
– А почему не ты?
– А если я его высажу на первой попавшейся планете?
– Пробовали уже умники вроде тебя. Этот случай взял на карандаш комитет по этике.
– Они выясняют, где его родина?
– Нет, лучше. Они разрабатывают закон, как наказать того, кто оставит животное в чужой зоне обитания.
– Лицензии лишат?
– Могут. Это же, по сути, содружество рассерженных женщин.
Я поёжился.
– Ну, я пойду. Удачи тебе, сынок, – он хлопнул меня по плечу.
Я подошёл поближе к клетке, чтобы рассмотреть медвежонка. Он смешно наклонил голову набок и разглядывал меня в ответ.
– Что, Чудик, где твой дом?
Чудик встал на задние лапы и затрещал негромко, как кузнечик, уши поднялись, а кисточки заметались то в одну, то в другую сторону.
– Да понял, понял, – вздохнул я. – Хоть поговорить будет с кем в рейсе, – и пошёл на улицу.
Ночной воздух обдал меня свежестью, но ясности в голове не прибавил. Я закурил с расстройства, наплевав на все правила. Был у меня, правда, один знакомый, вернее знакомая – биолог, но были и сомнения в том, что она согласится мне помочь. Та ещё штучка. Я думал, как построить с ней разговор, и единственное, что пришло мне в голову, – это взять на слабо. Набрал номер.
– Варя, привет. Это Сергей. Помнишь, года три назад…
– Доброй ночи. Хотела бы забыть, да не получается.
– Консультация твоя нужна. У меня в клетке неопознанный зверь. Надо выяснить, с какой он планеты.
– У меня завтра защита докторской.
– Ну, понятно, как докторскую защищать, так вы первые, а как в реальном деле проявить знания, так нет времени. Так и скажи, что не хватает компетенции.
Она помолчала. Я, было решил, что зацепил её, и вдруг она говорит:
– Не надо со мной разговаривать, как со своими братьями по разуму, – потом добавила уже мягче: – Что, действительно всё так серьёзно?
– Да.
– И как ты в это вляпался?
– Я сначала подписал путевой лист, а потом прочитал.
– И почему меня это не удивляет? – съязвила она. – Куда приехать?
Я чуть не подпрыгнул от радости, когда на проходной замаячил знакомый девичий силуэт. Она была в бесформенных брюках и толстовке. Ноги представляли собой самый выигрышный элемент её фигуры, и она имела полное право демонстрировать их по всякому поводу и без, но почему-то делала это очень редко. Мне кажется, что в детстве она была белобрысой дурнушкой и в школе её дразнили очкариком. Потом повзрослела и превратилась в очаровательную девушку, но до сих пор об этом не знает.
Она рассматривала Чудика недолго.
– Какие глазки умные! Заблудился, бедняга, – вздохнула она и добавила, обернувшись ко мне: – Тут тебе никто не поможет. Нет этого животного ни в одном каталоге.
– Я думал, ты мне что-то дельное посоветуешь.
– Дельное? – она задумалась на минуту. – Во-первых, надо взять несколько шерстинок и отправить их в лабораторию на спектральный анализ. Шерсть растёт долго, и химические элементы в ней накапливаются месяцы и годы. По раскладке микроэлементов можно сузить поиск планеты. Во-вторых, диапазон звуковых частот у него очень широкий. Возможно, он живёт в высокой траве, и такой диапазон необходим для лучшего распространения звукового сигнала, – перечисляла она.
– У меня отправление через полчаса, – перебил я её.
– И что ты решил делать?
– Не знаю. Как пойдёт, – я закинул дорожную сумку на плечо.
От этого «как пойдёт» Варю всю передёрнуло. Есть такие люди: они знают, что жизнь – это хаос, и соглашаются с этим. Так вот, это я. А есть люди, которые тоже знают, что жизнь – это хаос. Классифицируют её, группируют, организуют в правильном порядке, складывают в красивую коробку и ставят галочку. Это Варя.
Я уходил, чувствуя её пронзительный взгляд спиной, и вдруг услышал:
– Подожди! Я с тобой!
Она догнала меня. Честно сказать, Варя – последний человек на Земле, кого я выбрал бы себе в напарники, но почему-то обрадовался.
Потом всё закрутилось в бешеном темпе. Она отложила старт на час, что мне-то никогда не удавалось. Отправила шерсть Чудика на анализ. Добилась, чтобы ей срочно предоставили маршрутные квитанции по транспортировке груза № 915 за последние месяцы, и даже выяснила идентификационный номер ракеты мошенников.
Взлёт она перенесла нормально. Мы вырвались за пределы земной гравитации, и я включил принудительное притяжение. Очень по-хозяйски Варя загрузила на центральный экран карты галактик Яндекс, положила перед собой красивую папочку, справа ручку и карандаш, слева какую-то деревянную плашку с насечками. Я подошёл поближе и прочитал надпись на плашке: «Если ты не можешь это измерить, то этого не существует». Тут мне уже поплохело.
– Вот, смотри. На этих планетах Чудик получил отказ, – она отмечала их красными точками. – То есть вся наша галактика и вот эта область слева отпадает. Звездолёт мошенников останавливался здесь и здесь, – она поставила зелёные точки. – Вероятно, они добирались до нас мимо галактик Сириус и Прометей. Только три планеты в Галактике Сириус и одна в галактике Прометей подходят под результаты спектрального анализа шерсти. Но я просчитала, ресурса звездолёта не хватит на все четыре планеты. Мы можем выбрать только одну галактику для посещения. Полетим в Сириус?
– Это очень далеко. Я предлагаю сесть на планете поближе, разгрузиться и свалить по-тихому. Пусть кто-то другой с ним мучается. Попробуем?
Она смотрела на меня, и я ясно читал в её глазах – «дебил».
– Я не дебил!
– Я этого не говорила!
– Ты громко думала!
Пришибленные избытком впечатлений, мы разбрелись по разным углам и тактично делали вид, что каждый занимается своим делом. Только Чудик в клетке переводил взгляд с одного на другого и грустно потрескивал, как дрова в камине.
К моей огромной досаде, быстрый план не удался. Мне даже посадку нигде не разрешили. Все уже знали, что за груз у меня на борту.
Звездолёт скользил, разрезая космическое пространство, как нож масло. Мы направились в галактику Сириус. Самое трудное в рейсе – найти себе осмысленную деятельность. И здесь у меня всё в порядке. Есть у меня друг и напарник, с которым мы в рейсе играем в «стрелялки», только у него сейчас сложный период в жизни: свадьба, знакомство с родителями, медовый месяц. А с Варей разругались мы сразу: здесь не стой, туда не смотри, посуду убирай, крышку опускай. С ней, как выяснилось, лучше общаться только смс-сообщениями. Она рисовала злобных смайликов и клеила бумажные стикеры повсюду, где, с её точки зрения, я накосячил. Я отвечал ей тем же. Чудик мерно трещал, как сверчок за печкой, что сглаживало напряжённую атмосферу. Он был как центр притяжения. За право покормить его между нами даже возникло негласное соперничество.
Три планеты, которые ожидали нас в галактике Сириус, оказались тусклыми мрачными карликами. Мы наблюдали их с орбиты: по дну умерших или никогда не существовавших морей кружил чёрный песок, оставляя однотипные рисунки. Грустное зрелище. На Варю было жалко смотреть, так она расстроилась.
Не знаю, кто меня дёрнул, но сказал я, не подумав:
– Послушай, раз уж мы всё равно здесь, а до галактики Прометей рукой подать, давай заскочим и туда?
И опять я прочитал в её глазах – «дебил», но на этот раз не обиделся, потому что где-то она была права. Я достал из кармана свою счастливую монетку и подбросил.
– Решка – летим до галактики Прометей. Орёл – возвращаемся домой.
Выпала решка.
– У нас нет никаких гарантий, что мы вернёмся, – по-философски спокойно сказала она.
Я бросил ещё раз. Решка. Варя медленно покачала головой из стороны в сторону. Я бросил в третий раз. Решка.
– Нет, – сказала она, как отрезала, – в результате твоей авантюры, ресурс звездолёта закончится, и мы втроём будем вечно болтаться в нём, как в консервной банке.
– Давай, решайся, – троллил её я. – Невозможно все в жизни просчитать. Надо иметь мужество быть несовершенным. Делать что-то, не имея никаких гарантий что получится. Как ты живёшь сама с собой? Всё контролируешь и получаешь одни пятёрки?
– Нормально я живу. Наверное, потому что у меня есть другие цели в жизни, чем подкидывать монетку и перекидывать бедное животное из одной тюремной клетки в другую!
– Так я и хочу найти, наконец, его дом!
– А я не хочу, да?
В этот момент мне на помощь неожиданно пришёл Чудик. Он громко застрекотал, привалился к двери клетки и сполз демонстративно на пол в театральном отчаянии. Варя растерянно смотрела то на меня, то на него и, в конце концов, сломалась:
– Пусть будет решка. Против вас двоих мне не справиться.
Звездолёт совершил посадку на равнинной местности. Я ещё раз всё проверил под строгим взглядом своей спутницы. Воздух был пригоден для дыхания, никакой радиации. В иллюминаторе мы видели зелёные бесконечные холмы, а на небе два светила. После долгого путешествия с искусственным воздухом и водой очень хотелось на травку.
Варя осторожно ступила на поверхность.
– Ты забыла взять с собой измерительную плашку, – напомнил я ей.
Она показала мне средний палец.
– Я на тебя плохо влияю. Или, наоборот, хорошо?
Девушка не отреагировала, сорвала тростник и заметила:
– Яблоком пахнет.
– Да, славное местечко! Странно, что его до сих пор никто не приватизировал. Так и вижу здесь рекламный плакат: «Участки без подряда. Первым трём покупателям – кепка в подарок».
Мы выпустили Чудика из клетки, и он пошёл вразвалочку прямо к холмам, как к себе домой. По пути он срывал стебли тростника, и под его зубами они с громким хрустом превращались в муку.
Было жаль с ним расставаться. Я привык к его тихому стрекотанию и умному, задумчивому взгляду. Мне показалось тогда, что так приветливо и внимательно на меня никогда никто не смотрел. У Вари глаза были на мокром месте.
Сказать, что мы сложно возвращались, – это не сказать ничего. В режиме строгой экономии воды и электричества звездолёт двигался на последнем издыхании. Мы сидели бок о бок у пульта управления. Варя дни и ночи напролёт наблюдала за индикатором ресурса звездолёта с растущей паникой на лице, а я отправлял SOS-сигналы в пустое бездушное тёмное пространство. Это она обнаружила комету, летящую в нужном нам направлении. Я посадил на неё звездолёт и мы, как «комарики на воздушном шарике», долетели до родной галактики. Его величество – случай! Так бывает в космосе. Но выдохнул я только тогда, когда услышали равнодушный будничный голос по радиосвязи: «Драккар, как слышите, приём. Ответьте ЦУП Земли в канале Коломна УКВ -1».
***
В длинном платье простого кроя лёгкой летящей походкой в большой зал конференций межгалактического корабля вошла наблюдатель поисковой миссии «Разум во вселенной». Справа от неё, стараясь не отстать, семенил медвежонок серо-голубого цвета.
– Посланник на борту, – сказала она коротко, ласково почёсывая за ушами у медвежонка.
Координатор миссии, который ждал её с нетерпением, кликнул на центральном экране папку «Млечный путь», пролистал до главы, которая интересовала его больше остальных, и прочитал: «Межвидовая коммуникация – 1 балл». «Да, – разочарованно подумал он, – в технологиях люди прогрессируют быстрее».
– Вы интерпретировали данные посланника? – спросил координатор.
– Да, я.
– Вы начислили жителям планеты Земля один балл за межвидовую коммуникацию. На чём основывались?
– В этот раз была одна попытка взаимодействия. Индивид спросил буквально: «Ну, Чудик, где твой дом?». Выслушал ответ, но не захотел понять, а только сделал вид, что понял. Антропоцентризм, – резюмировала она разочарованно.
– Да, искренняя заинтересованность в другом — это сложный навык. Люди его так и не освоили. Значит, не сложилось…
– Да и не могло! В этот раз получилось исследовать межличностную коммуникацию: два человека в ограниченном пространстве. Проблема в том, что люди принадлежат одному виду, но друг друга-то понимают с трудом, не то что другую цивилизацию!
– У вас есть предположения, почему?
– Главный критерий интеллекта – это способность к выстраиванию в своём сознании сложной модели другого через речь и текстовые сообщения. По информации посланника, люди используют речь и текст только для передачи одной единственной мысли: «Я прав, ты – нет». Третьего не дано. Для всего остального у них есть смайлики.
– Смайлики? Что это? – спросил координатор.
– Что-то похожее на наскальные рисунки.
Координатор вздохнул и написал размашисто: «Следующая попытка коммуникации через 250 лет».
***
У проходной космодрома в Коломне прощались двое.
– Спасибо тебе. Без тебя я бы вряд ли нашёл планету для Чудика.
Девушка достала из сумки линейку.
– Дарю.
– Не пожалеешь?
– У меня ещё есть, – она улыбнулась. – И тебе спасибо.
– За что?
– За новую надпись.
Он перевернул линейку и прочитал: «Жить – это уметь спокойно переносить неопределённость».
– Классно звучит. Кто сказал?
– Ты, – со всей серьёзностью ответила Варя.
Автор: Король
Источник: https://litclubbs.ru/articles/58461-gruz-915.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
