Драма Халины Рейн о супружеской неверности напоминает фильмы «Неверная» и «Девять с половиной недель», но с фирменной извращенностью, которая одновременно актуальна и гуманна.
Одной из многих причин, по которой сексуальные сцены в фильмах исчезли как явление, является вездесущность порнографии. Когда люди могут просто нажать на свои самые глубокие извращения и любимые объекты желания, кому нужна тщательно поставленная «эротическая» версия с рейтингом R?
Как будто признавая это, «Плохая девочка», драма об опасной офисной связи, написанная и срежиссированная Халиной Рейн («Bodies Bodies Bodies»), открывается крупным планом Николь Кидман, сидящей верхом на невидимом мужчине и задыхающейся от удовольствия. Это выглядит и звучит очень похоже на сексуальную сцену в кино, которую когда-то можно было бы описать как «горячую». Но как только совокупление заканчивается, и мужчина — Антонио Бандерас, как муж Кидман, — говорит «Я люблю тебя», мы видим, как Кидман убегает в другую комнату (это легко сделать в их гигантской квартире на Манхэттене), после чего она, затаив дыхание, ложится на пол перед своим ноутбуком и мастурбирует под грязный кусок инцест-порно.
Шутка в том, что героиня Кидман, Роми, представлена как женщина, у которой «есть все». Она — генеральный директор собственной компании — компании электронной коммерции Tensile Automation, своего рода Amazon следующего уровня, которая обещает однодневную доставку с помощью автоматизированной логистики (то есть весь склад управляется робототехникой). У нее есть ее милый, заботливый, поддерживающий муж, известный нью-йоркский театральный режиссер, а также две яркие дочери-подростка (Эстер МакГрегор и Воан Рейли). И у нее есть ее здоровая «нормальная» половая жизнь… и ее тайные трансгрессивные фантазии, которые действительно ее заводят. Другими словами, у нее есть все; просто у нее нет всего в одном месте.
В самом начале мы видим Роми в офисе и в видеороликах с заявлением о миссии, которые она снимает для компании, где каждое оптимистичное слово проверено рынком, включая ссылку на то, насколько «заботливой» является компания — даже несмотря на то, что ее полностью роботизированная предпосылка по сути приводит к тому, что люди остаются без работы. (Роми видит это так, что она освобождает их от черной работы.) Фильм предлагает лукавый взгляд на то, что происходит в корпоративной культуре сегодня, хотя то, что придает этому фильму остроту, — это то, как все это связано с сдерживаемой сексуальностью Роми и с запретным офисным сексом, который вот-вот поймает ее в ловушку.
Роми, с ее «дружелюбной» профессиональной манерой поведения, с глазами, прикованными к информационному потоку, исходящему из ее телефона, является боссом, как высоко-функциональная повернутая на контроле фрик. То, чего она жаждет, под всем этим, это тот тип сексуальности, который собирается сломать этот контроль. И подтекст «Плохой девочки» заключается в том, что это не только Роми. Фильм представляет нам общество, все больше укорененное в технологиях и жестком соответствии корпоративных протоколов, где все контролируется. Что просто подпитывает желание каждого вырваться из этого.
Молодой человек, который собирается разжечь фантазии Роми, — Сэмюэл (Харрис Дикинсон), один из новых стажеров компании. Все верно: это фильм о боссе пятидесяти с небольшим лет, который вступает в интрижку с коллегой, который едва закончил колледж. Если бы «Плохая девочка» сняли 20 лет назад, фильм, вероятно, был бы задуман как фэнтези о «пуме». Когда Роми и Сэмюэл впервые увидели друг друга, все было бы сосредоточено на их животном магнетизме. Но Рейн делает кое-что более проницательное.
Два персонажа встречаются, когда стажерам проводят экскурсию по просторному офису Tensile на нижнем Бродвее. Их проводят в офис Роми, и в этот момент Сэмюэл задает ей невероятно грубый вопрос о робототехнической концепции компании. Дикинсон, одаренный актер из «Железного когтя» и «Треугольника печали», чье детское лицо подчеркивается неровной стрижкой, похож на более резкого Остина Батлера. Его Сэмюэл говорит Роми, прежде чем они едва взглянули друг на друга: «Я устанавливаю правила. Нарушая твои». И это то, что сексуально. Это великолепные актеры, но в «Плохая девочка» их химия заключается в — только в — обещании трансгрессии. Каждый раз, когда Сэмюэл видит Роми в офисе, он сталкивается с ней очередным небрежно-враждебным замечанием. Он промахивается мимо всех любезностей и светских разговоров. Его «флирт» — это агрессивное нападение. И вот почему она не может этому противиться.
«Babygirl» превращается в проницательно честный и развлекательный фильм о возмутительно «неправильном» садомазохистском романе. В «Bodies Bodies Bodies» Рейн создала тон перегруженного сатирического слэшера, но здесь она переходит в гораздо более реалистичный режим и с блеском его доводит. Фильм временами напоминает «Fair Play», но это также история о супружеской измене, которая нажимает на подлинные эмоциональные кнопки, как это сделала «Unfaithful» 20 лет назад. И это коренится в бесстрашной игре Кидман.
Совмещая в себе образы матери, начальницы, дерзкой прелюбодейки и дрожащей сексуальной просительницы, она похожа на ходячее кольцо настроения. Ее Роми отталкивается от давней (скрытой) реальности: люди, помешанные на обладании властью, могут иметь первобытные фантазии о сексуальной покорности. Десятилетиями видные руководители-мужчины поддерживали секс-работниц B&D в бизнесе, но в фильмах мы не видели, чтобы корпоративные гендерные таблицы были перевернуты таким образом. Некоторое время «Плохая девочка» выглядит как менее глянцевый «9½ Weeks», поскольку Сэмюэль ломает защиту Роми, особенно в сцене, где люди из офиса пьют коктейли после работы, и он посылает ей выпить… молока. Он говорит: «Ты моя малышка». И когда она выпивает его, она говорит: «Да, я такая».
Когда они встречаются в гостиничном номере, Кидман колеблется между подчинением и отказом подчиняться, и игра эмоций на ее лице поражает. Она позволяет нам увидеть эротическую войну, которая разрывает Роми на части. Но, конечно, опасность этого романа заключается не только в его садомазохистском извращении. А в том, что Роми крушит все корпоративные правила, которые теперь регулируют отношения на рабочем месте. И самый хитрый трюк фильма — это то, как Сэмюэл использует эти протоколы и их разрушение, чтобы соблазнить Роми перейти черту. Тот факт, что у нее роман со стажером из ее собственной компании, рискуя всем, что она построила, является частью возбуждения. Искра игры Кидман заключается в том, что она играет это больное безрассудство как нечто полностью человеческое: выражение женщины, слишком раздробленной, чтобы сложить разные части себя воедино. Ее охватывает эротическая лихорадка, но она сопряжена с агонией.
Неужели все рухнет? «Плохая девочка» имеет традиционный дизайн (и одну очень хорошую игольную каплю, в которой татуированный Сэмюэл танцует змею под песню Джорджа Майкла «Father Figure»). Но одна из сильных сторон фильма в том, что он избегает своего рода американских горок в последнем акте, которые мы ожидаем от «эротического триллера». В таких фильмах, как «Роковое влечение», где персонажи наказываются за свои грехи, есть морализм старой школы. Рейн стремится к чему-то другому — она стремится освободить персонажей, которые слишком заняты наказанием самих себя. «Плохая девочка» делает несколько неожиданных поворотов, но это потому, что амбиции фильма не просто подпитывать двигатель триллера. Он хочет запечатлеть что-то подлинное в женском эротическом опыте в эпоху контроля.
✨Как Вам фильм "Плохая девочка", понравился❓ Свои Ответы, Мысли и Впечатления, пишите в комментариях❗❗❗
