Грандиозные шоу клавишника освещали 70-е, но за помпой и величием скрывались плохие отзывы, сердечные приступы и угроза разорения.
Музыка группы Yes всегда была масштабной, но бывший клавишник Рик Уэйкман мечтал о большем. В 70-х он начал ставить грандиозные, сложные живые шоу, основанные на его эпических концептуальных альбомах. Он рисковал своим домом, здоровьем и репутацией. В 2012 году Уэйкман и его коллеги оглянулись на десятилетие излишеств, и музыкант настаивал, что ни о чем не жалеет: "Я никогда не верил в то, что нужно экономить на зрителях, и до сих пор в это не верю".
Спросите Рика Уэйкмана, есть ли какая-то психологическая подоплека у роскоши, величия и зрелищности его знаменитых живых выступлений, и он лишь пожмет плечами.
"Не совсем так, мне просто нравится всё грандиозное. Мне нравилась идея рассказывать истории с помощью музыки с восьми лет, когда отец познакомил меня с "Петрушкой" Прокофьева, но с годами мне стало скучно ходить на концерты. Музыка была великолепна, но я пришел к выводу, что концерт должен быть многоцелевым развлечением".
Многие артисты стремились к этому: Pink Floyd и "The Wall", Дэвид Боуи и "Glass Spider", AC/DC и Рози. Тем не менее, когда дело доходит до мультисенсорного штурма глаз, ушей и мозгов - не говоря уже о флаге, намертво вонзенном в вашу память, - ничто не сравнится с эпопеями Уэйкмана. "Папа не делает ничего наполовину", - соглашается сын Адам Уэйкман с ноткой нежности в голосе.
Это единственное преуменьшение, которое вы найдете в этой статье. Правда в том, что Уэйкман делает всё с размахом: будь то жены, рыцари, фигуристы, динозавры, операторы или мальчики-хористы. Для этого короля прог-рока стандартный формат из четырех парней в джинсах, играющих на голой сцене, - анафема. "Как это может быть интересно?" - усмехается он.
Уже в годы работы с Yes намеки на грандиозность присутствовали: Уэйкман в плаще восседал над своими синтезаторами. Но только в 1973 году, когда его сольная карьера началась с альбома "The Six Wives Of Henry VIII", он впервые попробовал себя в роли шоумена. Уэйкман обратился с беспрецедентной для британской рок-звезды просьбой выступить с "Генрихом" в его духовном доме, Хэмптон-Кортском дворце, и получил отказ ("Идея провести там рок-концерт была равносильна измене", - отмечает он). Менее упорный визионер на этом бы и остановился. Однако Уэйкман только начинал.
Оглядываясь назад, можно сказать, что единственным, что было маленьким в "Journey To The Centre Of The Earth" 1974 года, было начало проекта. Группа для второго сольного альбома Уэйкмана собралась в не самых благоприятных обстоятельствах: в пивной в Бакингемшире, где компания сессионных музыкантов по воскресеньям играла джемы. "Однажды вечером Рик просто заявился на своем белом "Роллсе" и сказал: "Можно я с вами?" - вспоминает басист Роджер Ньюэлл. - Вот так все и началось".
Грандиозное появление Уэйкмана стало знаковым признаком того, в каком направлении движется "Journey". Поскольку оркестр, хор и чтец были неотъемлемой частью музыки, зарплатный фонд сочли слишком большим и раздутым. Запись альбома прошла в формате двух живых концертов в Королевском фестивальном зале 18 января 1974 года. 3000 зрителей стали свидетелями того, как Лондонский симфонический оркестр и Английский камерный хор придали новое измерение музыке Уэйкмана.
"Я помню, как Рик зашел к нам в гримерку в Королевском фестивальном зале, - рассказывает Ньюэлл. - И он, очевидно, нервничал, бедняга, потому что это было первое, что он делал полностью под своим именем. А техники повесили мишень для дартса, и мы такие: "Ну что, не хочешь покидать дротики?".
"Несмотря на все способности Рика, - добавляет барабанщик Барни Джеймс, - в нем было много простого, мужского".
"Потом мы вышли на сцену, - продолжает Ньюэлл, - а в зале сидят Стив Хау, Джон Леннон и Йоко Оно, Ринго, Маккартни с Линдой, политики, Питер Селлерс с Бритт Экланд и Бог знает кто еще. Просто лица повсюду. Вот тогда мы все и сказали: "Черт возьми, это серьезно". Думаю, только тогда до нас по-настоящему дошло".
"Тогда я понял, что играю с большими мальчиками, с большими бюджетами", - вспоминает Джеймс. - Мы все должны были следовать за Риком в его мечтах".
Королевский фестивальный зал дал Уэйкману почувствовать вкус к эпическому, и оттуда "Journey" покатилось по планете, с хором и струнными: вихрь логистики и роскоши, который буквально истекал кровью. "Меня это нисколько не напрягало, - настаивает Уэйкман. - В те времена гастролировали, чтобы "рекламировать" свою музыку. На этих гастролях продавались пластинки. Я всегда знал, что "Journey" как тур будет убыточным, но я также верил, что это поможет продажам альбомов, что и произошло, и он, несомненно, продавался бы гораздо хуже, если бы я не гастролировал".
Он пожимает плечами: "Journey" был записан с оркестром и хором, вот с чем я и гастролировал. Я никогда не верил в то, что нужно экономить на людях, и до сих пор в это не верю".
Это касалось и группы. "Во время тура "Journey" мы ездили на "Кадиллаке" Кларка Гейбла, - сияет Ньюэлл, - который был отреставрирован компанией "Роллс-Ройс". У нас там был телевизор и два бара - только для группы. Куда бы мы ни приезжали, нас всегда встречали из дома и возили с шофером. Когда мы поехали в Штаты, группа летела на собственном самолете, и оркестр тоже летел на самолете. Большинство из них были кокаиновыми наркоманами. Они были чокнутыми!".
Тур "Journey" достиг апогея на концерте в "Crystal Palace Bowl" в июле 1974 года, где были надувные динозавры, а кульминацией стал Уэйкман, рухнувший на свои синтезаторы, перенесший свой первый сердечный приступ. Не показалось ли ему, что пора сбавить обороты? "Нисколько", - отвечает он.
Шутка ли. Каким бы масштабным ни был "Journey", это всего лишь пабный концерт в комнате наверху по сравнению с самым роскошным часом Уэйкмана. Спросите среднестатистического проггера о "The Myths And Legends Of King Arthur And The Knights Of The Round Table" 1975 года, и он, скорее всего, вспомнит шоу, а не альбом. "Отец говорит, что люди подходят к нему на улице и вспоминают шоу на льду, потому что это было так нелепо, - говорит Адам. - Гениально нелепо: вот что я имею в виду. Понимаете, это было так странно - делать такое".
Группа уже давно включала материал "Артура" в свои концерты, но к маю 1975 года Уэйкман захотел дать специальный концерт в Британии, причем в грандиозных масштабах, чтобы собрать достаточное количество зрителей и удовлетворить промоутера Харви Голдсмита ("Харви "Золотые прииски" мы его называли", - говорит Ньюэлл). Менеджмент Уэйкмана настаивал на Альберт-холле; клавишник настоял на трех вечерах на арене "Уэмбли". Оставалась одна мелочь.
"Лед был случайностью, - признается Уэйкман, - потому что время, когда я хотел устроить шоу "Артура", выпало на время, когда на "Уэмбли" собирались выступать "Айс Фоллизз", и каток уже был установлен. Я сказал, что это не проблема".
"Так что получилась странная ситуация, - вспоминает Ньюэлл. - Они сказали: "Слушай, если ты хочешь сделать "Артура", это должно быть на льду". И тут Рик сказал: "Отлично, давайте сделаем это!". Мы все такие: "Ну, звучит глупо... но почему бы и нет?". В смысле, это же угар. Эти шоу были очень веселыми".
Бухгалтеры A&M тоже были на удивление равнодушны - несомненно, потому, что Уэйкман поставил на кон собственные деньги. "Не думаю, что им было дело до этого, пока я продавал пластинки и приносил им деньги, - говорит он. - Многим сотрудникам A&M нравилось то, что я делал, и они оказывали мне огромную поддержку. Мой бухгалтер считал меня полным сумасшедшим, а менеджмент не раз качал головой. Но в те времена было так много захватывающих возможностей, и я хватал их обеими руками. В то время мне не диктовали, что делать, ни звукозаписывающие компании, ни менеджмент. У тебя была свобода делать то, что ты хочешь - вот я и делал".
И как он это делал! Уэйкман и его группа из шести человек были лишь одним из винтиков в этом феерическом спектакле. "Если мне не изменяет память, - подсчитывает он, - в оркестре было около 72 человек, в Английском камерном хоре - 64 и 16 в басовом хоре. Я помню более 60 фигуристов и команду из 50 человек. У меня был потрясающий хореограф, который работал с фигуристами, приехавшими со всего мира. Я очень быстро понял, что это похоже на гигантский пазл - собирать эти феерии, и секрет заключался в том, чтобы привлечь к работе нужных людей, которые могли бы визуализировать законченное произведение так же, как ты".
"Артур" был просто сумасшедшим шоу, - улыбается Адам, - с кучей людей, переодетых лошадьми, рыцарями и всякой такой фигней. В 70-е годы ставить шоу и делать это на льду было непрактично и нереально, но дело было не в этом. Дело в том, что он хотел это сделать - и они сделали".
"Самое смешное, - продолжает Ньюэлл, - это то, что Рик сказал: "Слушайте, пока мы будем играть, вокруг будет кататься много девушек: во что бы им одеться?". Конечно, мы, молодые парни, говорим: "В чулки и подвязки". И именно это они и надели для одного из номеров! Не помню, чтобы чулки и подвязки фигурировали в легендах об Артуре, но, эй, теперь фигурируют!".
Несмотря на один досадный инцидент, когда его плащ зацепился за поднятый синтезатор ("Я повис в воздухе!"), Уэйкман признается, что был удивлен тем, что столь сложное шоу вообще состоялось, не говоря уже о том, что ему понравились концерты на "Уэмбли". У его группы есть собственное мнение на этот счет: "Чертовски полный хаос!", - говорит Джеймс о первом вечере. - Было два момента, которые усложняли задачу. Во-первых, нам пришлось сократить продолжительность концерта. Во-вторых, к нам приехала французская телекомпания, и им нужен был чистый, белый, яркий свет. У нас было полное затмение. Все наши лица были выбелены, и мы ничего не видели. Я видел, как фигуристы время от времени врезались друг в друга. Пресса отнеслась к этому довольно прохладно".
"Мы знали свой материал от и до, и это хорошо, - отмечает Ньюэлл, - потому что звук метался по залу. Не пожелал бы этого никому. Слава богу, у нас были мониторы, потому что без них мы были бы покойниками. Но больше всего мне запомнилось в ледовых шоу - и это видно, когда их показывают по BBC, - что они использовали много сухого льда, и, поскольку там было чертовски холодно, он поднимался вверх. Есть один момент, где меня вообще не видно. Я в облаке!".
Отзывы были неоднозначными. "Меня никогда не волновало, что думают СМИ, - размышляет Уэйкман. - Всегда приятно получать хорошие отзывы, но в конечном счете это всего лишь чье-то личное мнение. Кажется, публике понравилось так же, как и мне, а это главное. Критики, называющие шоу "Артура" моей "великой глупостью", - ну и пусть. Но они-то это запомнили. Я бы с удовольствием взял по паре фунтов с каждого, кто утверждает, что был на одном из этих трех концертов. Всего три концерта посетило 27 000 человек... но я думаю, что около 127 000 утверждают, что были там".
Это правда: билеты на концерты на "Уэмбли" были распроданы, но этого было недостаточно, чтобы получить прибыль. Рассказы о последовавшем за этим банкротстве Уэйкмана преувеличены, но лишь слегка. "В конечном счете, - настаивает он, - "Артур" принес прибыль, если свалить все в одну кучу. В финансовом плане все, что я делаю, ставит меня под угрозу, поскольку я все время играю в блэкджек с удвоением ставок. Я вкладываю заработанное на предыдущем проекте в следующий, и так далее, пока, к сожалению, не происходит неизбежное, и ты проигрываешь, и тогда ты возвращаешься к исходной точке. В своей карьере я несколько раз начинал с нуля, но такова жизнь".
"Ладно, "Артур" потерял деньги, - говорит Адам, - но, знаете ли, люди не думают о том, что в то время он продавал много пластинок, что субсидировало проведение шоу. Для него тогда это было не столько зарабатывание денег, сколько желание делать то, что хочется, и чтобы каждое шоу было более эпатажным, чем предыдущее".
И все же, это были 70-е. Можно было предположить, что после "Артура" урок усвоен, зуд утолен. Можно было подумать, что Уэйкман больше не возьмется за что-то столь грандиозное. Вы ошибаетесь. Перенесемся в 2009 год - спустя 36 лет после того, как Хэмптон-Корт впервые дал ему от ворот поворот, - и вот наконец-то Уэйкман получил тот самый концертный зал.
"Поначалу самой большой головной болью было убедить Хэмптон-Корт разрешить ему провести его там, - объясняет Адам, который играл на клавишных на обоих концертах. - В течение многих лет Хэмптон-Корт постоянно твердил: "Нет, мы не будем это здесь устраивать". Наконец, они согласились. Так что это было первое препятствие, как мне кажется, для него. Что касается логистической стороны, то все эти практические моменты организации шоу вполне решаемы; нужно всего лишь собрать деньги, найти нужных людей и убедиться, что есть кому доверить постановку, освещение, все эти технические вещи".
Но они не могли контролировать кредитный кризис. "Это было тяжелое время для подобных мероприятий, - признается Уэйкман. - Рецессия сильно ударила по карману, и если бы не годовщина Генриха, мы бы обязательно отложили до лучших времен. Но иногда время решает все".
Как и в 70-е, у Уэйкмана проснулся менталитет школьника в кондитерской, и он начал набирать людей на концерт, в котором приняли участие 95 музыкантов (в том числе Английский камерный хор и Оркестр Европы Скотта Эллоуэя), восемь операторов, труппа фанфарных трубачей Seraphim, бесчисленные закулисные работники и темпераментный чтец Брайан Блессид. "Я увидел его таким, каким он был раньше, - объясняет Адам, - контролирующим по-настоящему большое шоу. Он всегда мечтал снова делать такие вещи, как в 70-е: "Путешествия" и "Артуры". И было так приятно видеть его... не хочу говорить "вернувшимся к славе", но вернувшимся к чему-то большему, чем стандартное шоу в театре. В этом его сильная сторона - быть этаким вождем, управляющим людьми".
Тем не менее, фэнтезийное шоу Уэйкмана было чревато потенциальными неудачами. "На каждом мероприятии всегда случаются катастрофы в последний момент, - говорит Адам. - И одна из проблем заключается в том, что Рик - довольно контролирующий человек, когда дело доходит до того, чтобы все было правильно - а так и нужно, иначе все выйдет из-под контроля. Я видел разочарование и стресс, которые сопровождали постановку такого шоу".
"На самом деле, мы провели финальный прогон с оркестром и всей постановкой только днем в день первого концерта, - добавляет он. - На сцене была большая лестница, которая вела Рика к большому органу. Он поднялся по ступенькам, и они покатились на середину сцены. Эта штука весила около трех четвертей тонны, и когда ее толкнули обратно, она переехала по силовым и аудиокабелям, которые шли к его клавишным. Поэтому, когда Рик поднялся наверх и собрался начать "Джейн Сеймур", звука не было. Он подошел ко мне и сказал: "Если это произойдет сегодня вечером, тебе придется сыграть "Джейн Сеймур". И я такой: "Эм, ладно, хорошо, я сейчас быстренько пробегусь, как там начало...".
Оба концерта прошли триумфально, хотя, возможно, посвежевший Блессид сильно отклонился от сценария, вынудив Eagle Rock вырезать ругательства, чтобы избежать рейтинга "PG" для DVD. "Я сидел очень высоко на возвышении, примерно в 10 футах над папой, - вспоминает Адам, - поэтому у меня был лучший обзор сверху, я все видел. Это было великолепно. И это было такое отличное место. Если бы это шоу проходило на O2 или где-то еще, оно все равно было бы великолепным, но оно было особенным из-за места проведения, и я думаю, что все это почувствовали. Оба дня были особенным событием".
"Знаешь, что касается "Шести жен", то я всегда любил этот альбом в детстве, и мы с отцом играли несколько песен из него, когда гастролировали вместе. Но что мне действительно понравилось в том шоу, так это то, что мы сыграли альбом так, как он был задуман. Так что для меня это был особенный момент - сыграть альбом целиком, так, как он был написан, или как можно ближе к этому".
Критический успех, сближение отца и сына, отличный вечер... Но, пожалуй, больше всего "Генрих" в Хэмптон-Корт стал для Уэйкмана символом возвращения к живому величию в то время, когда грандиозность была чуждым понятием на увядающей музыкальной сцене. "Очень жаль, - вздыхает Уэйкман, - что в наше время рок-концертом считается получасовой сет в Camden Barfly. - Но [большие] шоу все еще можно делать".
"Я знаю, что моего отца как артиста и музыканта огорчает то, что в наше время люди играют слишком уж безопасно, и делают это уже очень давно, - подхватывает Адам. - Все перевернулось с ног на голову по сравнению с 70-ми годами: теперь люди гастролируют только для того, чтобы поддерживать свой доход, чтобы иметь возможность записывать альбомы, которые не приносят денег. К сожалению, так обстоят дела. Это просто эволюция".
Вопрос в том, как будет развиваться сам Уэйкман? В конце концов, мечта о Хэмптон-Корт осуществилась, его банковский баланс вернулся на круги своя, индустрия неузнаваема. "Ты всегда стремишься попробовать что-то новое, - заключает Уэйкман, - и это всегда трудно, хотя я никогда не использую это слово - я думаю, "интересно" - вот что это больше всего характеризует. Шоу будут продолжаться, пока не забьют последний гвоздь в крышку гроба!".
