Войны ХХ-го века привели в ужас выживших, которые были поражены масштабами потерь - более двадцати миллионов человек погибло в Первой мировой войне и более семидесяти миллионов человек - во Второй. Немыслимая резня сопровождалась экзистенциальным кризисом в религиозной вере - перед лицом такой катастрофы Бог, несомненно, покинул человечество. Комментарии Фридриха Ницше, казалось, соответствовали времени, поскольку смерть божества оставила во Вселенной дыру в форме бога. Художники реагировали соответствующим образом.
Казимир Малевич, один из величайших русских художников ХХ-го века, наиболее известен своей нигилистической картиной "Черный квадрат" 1915 года, которая в точности соответствует ее названию. Спустя столетие после создания картина была проанализирована исследователями Московской Государственной Третьяковской галереи, и рентгеновские снимки показали, что под чернотой, нанесенной двумя слоями разной краски, скрывается одна из экспериментальных композиций художника с красочными абстрактными фигурами. Нарисовав поверх черноту, Малевич разрушил её, завершив редуктивное путешествие, предпринятое импульсом к минимализму, который был одной из характерных целей псевдонаучного подхода модернизма. Завершающаяся в "пустоте" картина была доведением модернистского проекта до абсурда. "Черный квадрат" буквально уничтожил авангардистские эксперименты. Это произвело глубокое впечатление на обычно напыщенного и самовлюбленного Малевича, который сказал: “Я не мог ни спать, ни есть; Я хотел понять, что я натворил". "Черный квадрат" был концом, окончательной точкой отсчета - окончательной констатацией смерти классического искусства.
Но ничто не появляется из ниоткуда и никогда не уходит в никуда. Прежде чем изобразить глубокую тьму ницшеанской пустоты поверх своего красочного эксперимента, он нацарапал на панно “битва негров”. Это была имитация визуальной шутки из серии Альфонса Алле, французского сатирика, создавшего последовательность картин-цветов. Сейчас мы бы смело назвали их прото-абстрактным-экспрессионизмом из раздела живописи цветового поля. Белый прямоугольник был озаглавлен "Первое причастие страдающих анемией молодых девушек в снегу", красный прямоугольник был озаглавлен "Кардиналы, страдающие апоплексией, собирают помидоры на берегу Красного моря", а черный прямоугольник был озаглавлен "Ночная битва негров в пещере".
Пустота "Черного квадрата" Малевича и карикатуры Алле имели серьезные и весомые прецеденты в философской сфере, предшествовавшей Ницше. В 1728 году Дионисий Андреас Фреер проиллюстрировал метафизические концепции, начиная с сотворения Вселенной на основе пифагорейских чисел, как их понимал Якоб Беме, в парадоксальных эмблемах. Первая из серии из ста пятидесяти трех диаграмм представляла собой чистую страницу, посвященную началу всего сущего из ничего, с подписью: “Центр центров находится везде, окружность - нигде. Единое не будет единым, если оно не будет также и всем сущим”. 88-я картинка представляла собой черный квадрат, заключенный в окружность, а 116-я - черный круг. Уместно отметить, что в контексте повествования об образах небытия эта книга не была напечатана до тех пор, пока современный алхимик Адам Маклин не опубликовал ее в 1983 году, поэтому кажется маловероятным, что Малевич мог знать о ней или о произведении Роберта Фладда 1617 года "Искусство великого космоса и малая метафизика, физика и техническая история", которая включала в себя черный прямоугольник, иллюстрирующий изначальную пустоту, предшествовавшую сотворению мира.
На самом деле, пустота - это не чернота, а бесконечное, но вневременное ничто, без измерения, цвета или разума. Эта пустота была выражена в белых картинах Роберта Раушенберга 1951 года, и он пошел дальше в своем крайнем стремлении к редукции, когда в 1953 году уничтожив рисунок Уолтера де Кунинга. Уничтожение рисунка де Кунинга явно занимало Ричарда Гамильтона в 1968 году, когда отец поп-арта сослался на пустоту "черного квадрата" Малевича и пустоту белых полотен Раушенберга и задумал создать "пустую белизну" в своем концептуальном произведении, заказанном Полом Маккартни для обложки альбома - знаменитый "Белый альбом" группы "Битлз". Для Гамильтона это было непростое задание, поскольку он должен был следить за впечатляющим триумфом толпы и хаосом в проекте Питера Блейка и Джен Хаворт, созданном для еще одной обложки группы, знаменитого "Музыкальная группа сержанта Пеппера Клуб одиноких сердец". Чистая обложка Гамильтона была отказом от поп-арта, но, несмотря на то, что она казалась полной противоположностью ужасающему вакууму психоделии, она также соответствовала возвышенной и устрашающей метафизике вечности и пифагорейской мудрости, разработанной Фладдом, Беме и Фрером. 6 декабря 2015 года личная копия альбома Ринго Старра под № 0000001 была продана на аукционе за рекордные 790 000 долларов.
Если ницшеанская бездна Малевича была ночным кошмаром, а картина Гамильтона - возвышенным чистым листом, и оба они представляли собой путешествие к суровому пуританскому самоотрицанию и забвению, то сюрреалистическая картина Роджера Дина "На краю", напротив, представляла собой плодотворное восхождение из небытия. Дин хорошо знал Гамильтона из-за его близких отношений с дочерью Домини, с которой он жил в Брайтоне. Вдохновленный “белым квадратом” Гамильтона, но испуганный нигилистическим "отрицанием", присущим предыдущим авангардистским "картинам ничего", Дин создал простую картину, изображающую возникающий из черной пустоты цвет насыщенного виридиана. Когда он был использован в качестве обложки альбома прогрессивной рок-группы "Да" (что переводится как "Йес"), позитивный и оптимистичный посыл названия группы и заглавия были вынесены в верхнюю часть композиции.
Одной из центральных тем философии Ницше были его комментарии о бездне, согласно которым, несмотря на отсутствие Бога, человек должен смотреть в пустоту и в то же время радоваться, прославляя свое собственное бытие и радуясь жизни. Сторонник романтического порыва, он говорил, что есть два типа страдальцев: те, кто страдает от избытка жизненных сил, кто нуждается в трагическом взгляде на жизнь и нуждается в дионисийском искусстве, и те, кто страдает от снижения жизненных сил и уходит в себя, ища тишины, спокойствия и “избавления от самих себя через искусство или знание, или же опьянение, спазм, замешательство и безумие”.
Работа Дина перекликается с описанием Эвриномы Робертом Грейвсом в его греческих мифах, наполненных лирикой, которая отражает творческий потенциал мистиков-пифагорейцев и восторженную радость Ницше. Грейвс открыл свою версию самой ранней греческой традиции творения вневременной пустотой, но в конечном счете эта пустота не была смертью, а таила в себе потенциал для жизни. Когда возникла первая мысль, она проявилась как движение, и движение было присутствием, а присутствие - личностью, матерью всего сущего, и ее движение было танцем, который создал в пустоте ветер, который превратился в змею, и змея стала возлюбленной богини, и она забеременела и родила яйцо, которое змея согрела в кольцах своего тела, и из этого яйца, когда оно созрело, вылупилось и родилось все сущее. Таким образом, "Пустота Дина" - это родина зеленой природы, плодородное место, где раскрывается потенциал, противоположность нигилистическому редукционизму авангарда. Творчество рождается на грани, когда человек смотрит в пустоту и, ничего не ожидая, вместо неё находит танец, из которого рождается все...
О Пустоте:
Абстрактный экспрессионизм: