План был другой.
Рубрика должна была начаться с текста про группу SKYND и их песню об Элизе Лэм. Там я бы объяснил, что в Тёмном подвале я буду рассказывать о произведениях, основанных на реальных преступлениях и трагедиях.
Затем, уже вне этой рубрики, я собирался рассказать о крайне убогой макулатуре "Закрытый показ" за авторством некоего литературного гомункула под "именем" Александр Варго. В рамках того текста я бы описал, что из себя представляет жанр "экстремальный хоррор" (он же сплаттерпанк), и почему литры крови, экскрементов и мочи не делают ужасы хорошими, а постоянная расчлененка и жесть, не подкрепленные хорошим сюжетом и персонажами - это не страшно и даже не мерзко, а тупо скучно.
И лишь затем я должен был завести разговор о четвертом романе американского писателя Джека Кетчама.
Но еще до того, как я перелистнул последнюю страницу этого романа, я понял, что эта рубрика, да еще и с таким названием, должна стартовать именно с "Девушки по соседству".
И прежде чем я открою дверь в этот самый подвал, должен предупредить: дальше вы идете на свой страх и риск. "Девушка по соседству" — пожалуй, самая тяжелая книга, что мне доводилось читать. Если вы в моей хижине не впервые, то знаете, что я в общем-то люблю мрачные книги. А потому я прошу отнестись к моему предупреждению серьезно. В последующем тексте я планирую подробно остановиться и на самой книге, и на ее, так сказать, контексте. Это наверняка будет страшно и тяжело, и в какой-то момент я точно стану злым и жестким. Даже слишком. Даже по местным меркам.
Но, я думаю, к тому моменту вы меня полностью поймёте.
А теперь — начнем.
Сплаттерпанк (от английского splatter - "брызги") - поджанр ужасов (в основном, литературных), где основной упор делается на очень детальном, а зачастую и преувеличенном отображении физического насилия. В общих чертах, "кровь, кишки, расколошматило" — это как раз-таки сюда. Среди игр к сплаттеру можно отнести, например, Clive Barker's Jericho или какой-нибудь Outlast. Из фильмов - "У холмов есть глаза", "Пилу" и что-нибудь вроде "Человеческой многоножки". А в литературном плане самыми заметными авторами являются небезызвестный Клайв Баркер, Ричард Лаймон и наш сегодняшний гость, Джек Кетчам.
Мое же знакомство со сплаттерпанком (или как его еще называют, "экстремальным хоррором") вышло неоднозначным. Оставим за бортом "Призраков" Паланика или "Американского психопата" Эллиса - там элементы сплаттера можно отыскать без особых проблем, но это именно что элементы. Все же ЭТИ книги я читал по несколько иным причинам. А вот "чистокровный", простите за каламбур, сплаттерпанк мне как-то не зашел. И если "Восставший из ада" того же Баркера мне показался просто средним, то уморительно кринжовый "Терратолог" Эдварда Ли и Рэта Уайта (именитых, вроде как, мастеров "экстремального ужаса") заставил натурально орать в голосину от собственной нелепости. А уж бесконечно унылый и неописуемо бездарный "Закрытый показ" от отечественного квазиписаки Александра Варго заставил меня вообще задуматься над тем, хочу ли я читать книги в принципе.
В общем, когда в очередном списке "очень страшных книг" я в который уже раз увидел "Девушку по соседству" Кетчама, то никаких особых надежд я не питал. В конце концов, в тех же списках постоянно встречались и всё тот же "Терратолог", и оказавшееся довольно глупым и "беззубым" "Особое мясо" Августины Бастерики (о котором я когда-нибудь расскажу), и удивительно пресная "Пойдем поиграем у Адамсов" Мендала Джонсона (о котором я расскажу уже скоро). Единственное, что не дало мне отказаться от чтения этой книги - это контекст ее создания, о котором я на данном этапе повествования сознательно промолчу.
И такое длинное вступление нужно было лишь за тем, чтобы вы поняли мое изначальное отношение к "Девушке по соседству". Мол, очередной представитель нишевого и довольно "низкого" жанра, в котором основной упор, судя по названию и моему личному опыту, ставился на глупом и гиперреалистичном насилии, а не на персонажах, сюжете и какой-то сложной морали.
А что в итоге?
Джек Кетчам, "Девушка по соседству" (The Girl Next Door)
Год выхода: 1989
Жанр: триллер, ужасы, драма
Сонный пригород. Тенистые улицы, ухоженные газоны, уютные дома. Прямо-таки рай для любого подростка. Только не для Мег и не для ее сестры-калеки Сьюзан. В самом конце улицы, в сыром и темном подвале семьи Чандлеров они - беспомощные пленники своей опекунши, забравшей их после гибели родителей. Мать-одиночка, Рут Чандлер медленно сползает в безумие, опутывающее жадными щупальцами и ее сыновей, и всю округу. Лишь один мальчишка решается противостоять жестокости Рут. И от его взвешенного, по-настоящему взрослого решения зависит не только жизнь девочек…
Возможно, кто-то из вас уловил в описании с.жета знакомые нотки, догадываясь о сути пресловутого Контекста. А кто-то еще, заряженный моим вступлением, с легкостью представил себя нечто ультражестокое в самом примитивном смысле. В самом деле, синопсис недвусмысленно обещает нам издевательства над детьми, причем над девочками, да еще и с калекой в комплекте. Легко представить, что в руках человека, сделавшего себе имя на крови и кишках (предположительно), такая история обретет вполне конкретные черты. Многочисленные пытки, обязательно подробно описанные, с садистским прокручиванием всех самых сочных деталей.
Таким был "Закрытый показ" Александра Варго.
Но сегодня речь, к счастью, не о нём.
Так что я оказался, мягко говоря, удивлен.
Ожидая увидеть "низкое", чисто эксплуатационное чтиво, паразитирующее на том самом Контексте (я о нём расскажу, обещаю), я взамен получил... настоящую книгу?
Хорошую, сильную и мощную историю, оказавшуюся чем-то большим, чем ей являться было совсем не обязательно.
Чем-то, за что я захочу сказать автору "спасибо".
Итак, история начинается в маленьком городке. Из таких, где все всех знают. Главный герой, Дэвид Морган - тринадцатилетний шкет, коротающий летние деньки когда-то в пятидесятых. По соседству с Морганами живет и семья Чендлеров - шестеро парней и их мать, Рут. Несмотря на то, что синопсис с порога выдает нам, кто здесь зло и антагонист, сам Дэвид относится к Рут едва ли не с обожанием "Своя в доску" женщина всегда рада гостям, ее голова полна разных историй из ее прошлого, а холодильник — бутылок колы и банок пива. И шестеро ее сыновей - отличная компания, с которой это самое пиво можно с удовольствием разделить.
А уж когда в доме Чендлеров появляются две девушки, жить явно становится куда интереснее.
И описана вся эта завязка настолько светло и приятно, что временами начинаешь забывать, ЧТО ИМЕННО ты читаешь. Но такой подход понятен. Чтобы разрушение мира было эффектным и эффективным, этот мир сперва нужно создать. Чтобы глубины тьмы по-настоящему пугали, нужно сперва показать, как выглядит свет.
Впрочем, трещины в идиллистических картинах проглядывают уже здесь. И я даже не о том, что на самом деле повествование начинается с размышлений уже взрослого Дэвида о боли. Просто Рут любит ехидно попричитать, что ее непутевый муж заставил ее нарожать аж шесть дармоедов, а сам свалил в закат. И да, тринадцатилетние подростки абсолютно не таясь глушат пиво при полной поддержке всё той же Рут. А еще все те же подростки любят играть в Игру. Игру о партизанах и коммандос. Игру, победитель в которой получает полный контроль над проигравшим. Игру, которая очень быстро и неизбежно приходит к связыванию и раздеванию.
Можно было бы легко списать все на детские забавы. Подростки, мол, пубертат. Но...
Но.
Насколько бытие ребенком оправдывает то, что ты сделал? Или то, что ты чего-то НЕ сделал?
Меж тем, детская идиллия набирает обороты. Миленькая ловля раков, карнавал с сахарной ватой, поездка на колесе обозрения, первая влюбленность и попытка ее осознать. Тринадцатилетний Дэвид получился всамделишным ребенком, весьма реалистичным и живым. Учитывая, что повествуется вся книга от первого лица, это здорово помогает погружению.
Поэтому, когда Мег спрашивает Дэвида, почему Рут ее ненавидит, растерянность мальчишки кажется весьма закономерной. Как и попытка Дэвида помирить Мег и Рут. Мег рисует для Дэвида красивый рисунок акварелью, и мальчишка дарит этот же рисунок Рут, желая показать женщине, сколь талантлива ее приемная дочь. При этом ты сам, читатель, человек взрослый, понимаешь, сколь страшную ошибку на самом деле совершает герой. Ведь ты знаешь, что будет дальше.
И то, как эта сцена с каждой строчкой становится все холоднее, все неуютнее, все опаснее, помогает читателю понять - это был первый звонок.
И дальше всё будет только хуже.
Однажды детская игра заходит слишком далеко, один из мальчишек хватает Мег за грудь, и та, на чистых инстинктах, отвешивает ему оплеуху. Рут, не имея возможности наказать саму Меган, решает наказать ее сестру. И сцена эта, без каких-то особых подробностей, нагоняет жути. Потому что не так важно, что Рут делает (а имеет место порка). Важно здесь то, что она говорит.
-Если ударить человека по лицу, то может случиться всякое. Барабанная перепонка может лопнуть, можно и глаз выбить. Это опасный поступок.
-Да, мисс Чандлер.
-И ты знаешь, что значит потворствовать человеку, который так себя ведет?
Сьюзан помотала головой.
-Это значит, что ты тоже виновата, хотя, может быть, ты и не сделала ничего особенного. Ты становишься сообщницей.
На этом моменте сюжета рассуждения Рут о сообщничестве (а они идут тут еще примерно страницу) кажутся лишь жуткой деталью, извращенным обоснованием избиения маленькой девочки-калеки. Но на самом деле мысль, здесь заложенная, несколько глубже.
Вскоре Мег решает дать бой несправедливому отношению и сообщает полицейскому о том, что творит Рут. К сожалению, добиться хоть каких-то изменений Мег не удается. Но что еще важнее, сама ее попытка, этот поступок взрослого человека, в душе юного Дэвида воспринимается, как... предательство?
-Ну и хрена ей это дало? - вопрошал он. Задумчивый Эдди.
И здесь он был прав. Еще более странным было то, что в течение недели наше отношение к Мег постепенно менялось. Восхищение ее поступком, самой мыслью о том, чтобы бросить вызов Рут открыто и публично, сменилось каким-то полуосознанным презрением к Мег. Ну как можно быть такой дурой, чтобы надеяться, что коп примет сторону ребенка против взрослого?
<...>
Странно, однако по прошествии всего лишь недели поступок Мег вызывал в нас негодование. Словно осечка с мистером Дженнингсом была плевком всем нам в лицо. Словно она швырнула нам в лицо печальную истину: мы бессильны, потому что мы всего лишь дети.
<...>
Мег, потерпев неудачу, словно обрекала на неудачу всех нас.
И мы обратили наш гнев вовне. Обратили его на Мег.
Автор дал понять, что неудачный разговор с полицейским - не просто прокол или неприятность. Это событие, меняющее всё. И весь тот саспенс, всё то нагнетание напряжения, то обещание апокалипсиса, довлевшее над Дэвидом и Мег все на данный момент сто семьдесят пять страниц, разряжается в одной из моих самых любимых глав в этой книге.
Главе 24.
Штука в том, что я убежден, что для сильного эмоционального воздействия на читателя порой хватит всего пары-тройки слов. Лаконичность, а тем более неожиданная, может выразить гораздо больше, чем самое обширное размышление или описание.
О чем я?
Дело в том, что глава 23 заканчивается словами
Да пошло оно всё, подумал я. Пусть идёт как идёт.
А глава 24 выглядит так:
Я специально вставил именно фото, а не просто цитату. Чтобы вы сами оценили, насколько инородно и неуютно смотрится эта фраза. И простите мне мой пафос, но пустота страницы после этих слов воспринималась мной как немая пауза для того, чтобы я осознал, ЧТО будет дальше.
После весьма длинных и богатых на события глав такая минималистичность ощущается как выплеснутая в лицо холодная вода. Шутки кончились. Дверь в подвал открыта.
И вот казалось бы, теперь автору можно все. Мег в подвале, дверь заперта. Самое время вдарить по газам. Теперь можно дать волю своему "экстремальному" нутру и устроить настоящий фестиваль пыток, смакуя каждую из них в самых садистских подробностях.
Можно.
Но это было бы скучно.
Если бы я выразил мое отношение к "Девушке по соседству" одним словом, это было бы слово "уважение". Уважение к автору за то, что он сумел создать жестокую, пугающую и напряженную картину, не выходя за грань.
Нет, не подумайте — в ванильную сказку книга не превращается. Всё действительно становится НАМНОГО жестче и страшнее. Даже мне, видавшему виды читателю и зрителю, приходилось временами откладывать книгу в сторону, чтобы просто выдохнуть. Да, подобное бывало и раньше — в "Призраках" Паланика или "Комнате" Селби, но отличие всё же есть. "Призраки" — суть комедия, пусть и крайне "чёрная". А все жестокие сцены "Комнаты" оставались лишь фантазиями главного героя, и не воплощались в реальность в рамках книги. Из-за этого, в обоих произведениях жестокость носила гротескный, нарочито преувеличенный характер.
Здесь же всё иначе. Да, жестокость здесь выходит за пределы человеческой нравственности, но не ВОЗМОЖНОСТИ. И сцены издевательств остаются леденяще серьезными и реальными. Достоверными.
При этом, никаких запредельных подробностей в описаниях нет. Кетчам дает тебе столько деталей, чтобы тебе стало действительно не по себе. Чтобы ты злился на мучителей. Чтобы ты жалел жертву. Но не больше.
И не потому, что автор не смог бы эту жесть описать детальнее.
А потому, что смысл не в том, как пытают.
Смысл в том, КТО и КОГО.
Суть в том, как Рут упивается своей властью и жаждой мучений. В том, как ее сыновья заходят всё дальше, пробуя на прочность границы дозволенного — и постоянно их раздвигая. В том, как Дэвид пытается рационализировать всё происходящее, найти для себя выход — и оправдание.
И в том, как Мег героически всё это выносит. Как не теряет гордости и внутренней силы. Как не дает себя сломать во имя себя самой и своей семьи.
Во главе угла здесь всегда стоит психологическое насилие.
А что насчет жестокости физической... Что ж, Джек Кетчам рисует все достаточно атмосферно, но оставляет самое жестокое воображению читателя.
Потому что он знает: всё самое страшное мозг нарисует сам.
И лучшим воплощением такого подхода является глава 42, пугающе близкая к финалу всей книги. Предыдущая глава оканчивается весьма подробным описанием подготовки к весьма конкретной пытке, но когда дело, вроде бы, подходит к описанию издевательств происходит...
Что ж.
Происходит глава 42.
Позвольте процитировать ее полностью.
Я НЕ СТАНУ ВАМ ЭТО РАССКАЗЫВАТЬ.
Я отказываюсь.
Есть что-то, с чем лучше умереть, чем рассказать об этом. Такие вещи, что лучше умереть, чем их увидеть.
Я смотрел и видел.
И это ВСЁ. Спустя 319 страниц после начала книги. После всего, что мы, читатели УЖЕ пережили. После всей той жести, что нам УЖЕ показали. За сорок страниц до конца романа. После того, как читатель решил, что хуже и жестче уже некуда, автор устами героя говорит нам, что произошло здесь нечто настолько нечеловечески страшное, что он отказывается об этом говорить. После всего, что он УЖЕ сказал.
И чёрт возьми, это работает на все сто.
Я называю это приёмом "барашка в коробке". Какого бы барашка не рисовал главный герой "Маленького Принца", лишь воображение самого Принца смогло создать идеальный образ.
Поэтому мы никогда не увидим лицо Тали Зора из Mass Effect и не узнаем, что лежит в чемоданчике из "Криминального чтива". Ибо какой бы ни была правда, она не сравнится с тем, что мы придумали себе сами.
Также и здесь.
Сколь подробно, кроваво и жестоко не описывал бы Джек Кетчам сцену этой пытки, никакое описание не сравнилось бы по силе с тем, какие картины рисует в этот момент разум читателя. И ведь читателю даже не обязательно самому что-то представлять. Такая внезапная, но принципиальная недосказанность работает лучше самого красноречивого описания.
И здесь, по идее, надо бы обсудить финал книги и ее главного героя. Но мысли об этом я оставлю на финальный вывод.
А мы еще совсем не закончили.
Кажется, где-то в начале статьи я упомянул, что "Темный подвал" — это рубрика, посвященная творчеству, основанному на реальных событиях. Так неужели?..
А вот это и есть тот самый Контекст.
Знакомьтесь, Сильвия Лайкенс. Людям, знакомым с этим делом, первым на ум, возможно, придет иное имя и иное фото, но я хочу, чтобы вы запомнили именно это лицо. И именно это имя.
Она была третьим ребенком в семье Лестера Лайкенса и Элизабет Граймс. Детство у девушки было не самым счастливым. Родители часто ссорились и то расходились, то сходились вновь. И даже когда родители жили вместе, девочка редко их видела. Будучи торговцами на карнавалах, Лестер и Элизабет часто разъезжали по всей стране. И если Братья Сильвии, Бенни и Дэниэл, уезжали вместе с родителями, чтобы помогать им в работе, Сильвия и ее сестра-калека Дженни (девочка в 4 месяца переболела полиомиелитом, из-за чего практически не могла ходить) вечно оставались на попечении родственников и знакомых.
Лето 1965 года. Лестер и Элизабет снова разошлись, и мать забрала девочек жить с собой. Денег и в более славные времена едва хватало, а теперь, одна с двумя детьми, Элизабет совсем отчаялась. В попытке хоть как-то достать еды, она решается на кражу в магазине. В сожалению, оканчивается эта авантюра арестом. Узнав, что Элизабет попала в тюрьму, Лестер хочет найти своих дочерей, но соседи сообщают ему, что девочки находятся у некоей Гертруды Банишевски.
Что ж, вариант неплохой. Родители и так вечно в разъездах, а тут ещё и лето, и Лестер и Элизабет вот-вот уедут с очередным карнавалом как минимум месяца на два. А Гертруда не такой уж и чужой человек. С ее дочерями, Полой и Стефани девочки семьи Лайкенс познакомились ещё в школе, в которой вместе учились. Не особо долго думая, Лестер предлагает Гертруде взять девочек на попечение. За это мужчина обязуется выплачивать по 20 долларов в неделю. Гертруда с радостью соглашается.
В дом Гертуды Банишевски Сильвия и Дженни Лайкенс вошли 3 июля 1965 года.
Три месяца спустя, 26 октября, Сильвия Лайкенс умрёт.
Несмотря на то, что сюжет "Девушки по соседству" вроде бы сильно отличается от реальной истории, погружаясь в это дело ещё раз (а я знал историю Сильвии задолго до знакомства с романом Кетчама) я с удивлением отмечал, сколько же разных мелочей, сцен и слов из реальной трагедии нашли свое отражение в этом художественном произведении.
Но я не хочу превращать этот текст в очередной текстовый тру-крайм подкаст. Поэтому я не стану просто пересказывать вам реальную историю. Вместо этого, мы взглянем на фильм, на этой истории основанный.
"Американское преступление" (An American Crime)
Год выхода: 2007
Режиссер: Томми О'Хейвер
Авторы сценария: Томми О'Хейвер, Айрин Тёрнер
В ролях: Эллен Пейдж, Кэтрин Киннер
В отличие от "Девушки по соседству", фильм Американское преступление является прямой адаптацией реальной истории. В начальной заставке создатели даже заявляют, что все реплики в зале суда — это реальные цитаты из показаний. Достоверность этих слов я не проверял, но в фильме используются реальные имена и реальные ситуации. Так что никакого "художественного переосмысления", как в случае Кетчама вроде бы быть не должно.
Так вот.
Это отвратительный фильм.
И совсем не потому, что там пытают невинную девушку.
Этот фильм отвратителен в самом паскудном смысле.
Я не знаю, чем думал сценарист - он же режиссер - но весь этот фильм из кожи вон лезет, чтобы вызвать жалость к... Гертруде Банишевски.
ЧЕГО?!
Справедливости ради, жизнь Гертруды тоже была тяжелой — проблемное детство, бедность, множество крайне неудачных отношений, множество детей без отца. Да, но... Но фильм не рассказывает предысторию Гертруды, как и не показывает ее настоящий характер. Из психопата-нарцисса с садистскими наклонностями в фильме Гертруда превращается в бедную (во всех смыслах) мать-одиночку, которая мучает Сильвию (на которую фильму абсолютно плевать, но об этом позже) только для того, чтобы защитить своих детей!
Мне тяжело рассказывать про этот фильм. Чтобы проверить, что я действительно понял всё правильно, я посмотрел этот,простите, сблёв, аж два раза. И да, я всё понял правильно. Но это жалкое подобие фильма вызывает во мне такую лютую злость, что я заранее прошу прощения за то, что мысли мои здесь и далее будут ещё более спутанными, чем раньше.
Нет, фильм не настолько отбитый, чтобы в принципе отрицать вину Гертруды. Вот только сам сюжет выстроен именно вокруг нее и ее проблем. Как я сказал выше, на саму Сильвию фильму откровенно плевать. Сильвия здесь — не персонаж, со своими мечтами, эмоциями и характером. Сильвия в этом фильме — лишь сюжетный инструмент. Я не знаю, кого здесь играет Эллен Пейдж, потому что играть тут просто некого.
Сильвия была молодой девушкой, готовой помочь любому — посидеть с детьми, выгулять собаку, да хоть белье погладить! Она обожала "Битлз" и никогда не открывала рот, когда улыбалась — когда ей было семь, она выбила себе передний зуб во время игры, и очень этого стеснялась. Она очень любила и всегда защищала свою сестру. Сильвия и Дженни даже временами бывали в скейт-парке, где Сильвия держала свою сестру за руку, пока та каталась на скейтборде, стоя на нём своей здоровой ногой.
Друзья называли Сильвию "Печенюшкой".
Сильвия была человеком.
В фильме же Эллен Пейдж просто запускает сюжет, а потом плачет, изображая муки.
Ах да, сюжет.
Если не цепляться к некоторым мелочам, начинается всё также, как было в реальности. Первые пару недель Сильвия и Дженни живут в доме Банишевски весьма счастливо. Но в какой-то момент чек с оплатой не приходит вовремя, и Гертруда срывается на девочках, отхлестав их лопаткой.
Но вот дальше начинается чушь вперемешку с правдой. Пола, старшая дочь Гертруды, рассказывает Сильвии, что беременна. Когда во время ссоры парень Полы начинает распускать руки, Сильвия рассказывает ему , что Пола беременна. В итоге Пола, обозлившись на Сильвию, что та разболтала ее тайну, сообщает Гертруде, что Сильвия распускает лживые грязные слухи. И именно это по фильму становится главным триггером, срывающим Гертруде крышу.
А теперь к реальности.
Сильвия и правда распускала в школе слух о том, что Пола и Стефани (сестра Полы) занимаются проституцией. НО!
НО! Это была не идиотская подлость ради подлости. Это была попытка Сильвии защититься от нападок и унижения. Каких? Как только прошли первые недели, Гертруда начала морить Сильвию голодом. Девушка питалась объедками и тухлятиной. А когда Сильвия пришла в церковь, где ее покормили, Гертруда обвинила ее в том, что та объедает честных жителей города и позорит семью Банишевски.
Позже, Гертруда расспрашивала Сильвию о том, были ли у той отношения с мальчиками и получив утвердительный, хоть и по-детски неуверенный ответ, Банишевски обвинила девушку в проституции и несколько раз пнула ту по гениталиям.
И это было еще ДО того, как Сильвия в отместку распустила слухи о Поле. Немного иная ситуация, не находите? А если я еще и добавлю, что Сильвия никаких слухов, возможно и не распускала, и это была лишь очередная ложь Гертруды?
Окей, фильм тоже подает эти слухи так, будто бы их распустил совершенно иной персонаж, но это не важно. Важно то, что жестокость, издевательства и унижения начались задолго до этих слухов.
А что же киношная Гертруда? Весь фильм подается так, будто Гертруда наказывает Сильвию именно за эту ложь. И детали, в эту картину не вписывающиеся, сценаристом тактично игнорируется. Да, в фильме Гертруда просит парня Стефани, Коя Хаббарда, столкнуть Сильвию с лестницы в подвал. Но фильм удобно умалчивает, что в реальности Кой перед этим избил Сильвию с разрешения Гертруды. А в дальнейшем, при полном одобрении всё той же Гертруды, не раз приходил в подвал отрабатывать на Сильвии приемы дзюдо.
Или вот вам еще момент. В фильме есть сцена, где Гертруда (опять же, в наказание за "ложь") заставляет Сильвию засунуть себе стеклянную бутылку между ног. Такое БЫЛО в реальности. Вот только в фильме после этого, пока Сильвия в подвале читает молитву, Гертруда лежит на диване и ПЛАЧЕТ. Ну, вы же не забыли, что Гертруда у нас не маньячка с садистскими наклонностями, а бедная мать-одиночка, которая боится за будущее своих детей. А еще ей бывший муж алименты не платит, а сама она от кашля заходится и микстуры пьет. Воооооот...
И да, герои фильма говорят, что в последующих пытках и издевательствах участвовала и Гертруда, но в том то и дело — они об этом ГОВОРЯТ. Да, сцены издевательств тоже есть, но это не больше чем монтажная нарезка вперемешку со сценами суда.
И нет, это не тот же прием "барашка в коробке", что был в "Девушке по соседству". Ибо в своем романе Джек Кетчам мастерски выстраивал напряжение до, и даже если не показывал саму сцену, то достаточно ярко описывал ее последствия. В итоге ты в любом случае чувствовал все, что произошло. В фильме же эти сцены не вызывают вообще никакого эмоционального отклика. Ну да, разумеется, жалко и жутко, что над ребенком издеваются. Но это ж всего лишь кино. Если ты не знаешь реальной истории, то эти сцены зацепят тебя не сильнее самого того факта, что ты видишь издевательства. А если тебе известна реальная история, то ты просто не можешь не плеваться от того, насколько здесь срезали углы. Серьезно, простое перечитывание статьи в Википедии вызовет куда больше эмоций, чем это кино.
А это ведь даже еще не все.
Дальше эта сценарная рыганина теряет всяческий стыд.
Узнав, что Пола на самом деле беременна, Гертруда спускается в подвал к полуживой Сильвии с тазиком воды в руках и...
И вот вам прямая цитата:
Сильвия, я не причиню тебе боль. Я тебя не ударю.
Я понимаю, каково быть больной, Сильвия. Я уже чертову кучу лет больна. Но я не могу... Признаюсь, я так и не смогла воспитать детей должным образом. Я строгая мать, я знаю, но... Иногда вся эта химия затуманивает мозг, я не могу себя контролировать.
Я стараюсь изо всех сил заботиться о них. И Пола, понимаешь... В ней я вижу себя. Я забеременела ей примерно в твоем возрасте. А потом Стефани... И пошло, как с конвейера. Тогда Джон не выдержал. И вот к чему всё это привело.
Я из кожи вон лезу, чтобы удержать их вместе. Но Пола заслуживает лучшей жизни. Я не хочу, чтобы она закончила как я. Я буду делать всё, чтобы уберечь моих детей.
Ты можешь понять меня? Дети — это всё, что у меня есть.
Спасибо, Сильвия. Спасибо, что поняла меня. Спасибо.
На протяжении всей этой сцены, Гертруда Банишевски, едва сдерживая слезы обтирает Сильвию влажным полотенцем. Такая вот бедная-несчастная Гертрудочка. Ради детей старается.
И нет, эта сцена не работает на контрасте, ибо образ несчастной женщины, у которой под грузом проблем сдали нервы, пропихивается зрителю в глотку весь фильм.
И эта сцена не работает как демонстрация двуличности в стиле "смотрите, как маньячка пытается доказать, что она не маньячка". Во-первых, постановка для такой сцены слишком уж драматичная (весь остальной фильм в плане режиссуры и актерки и рядом не стоял). А во-вторых, для этого нужна демонстрация хладнокровной жестокости (которая БЫЛА в реальности). Достаточно было бы показать, как Гертруда с ухмылками и издевками пытает Сильвию в подвале, потакая своим детям (опять же, так БЫЛО в реальности).
Но нет. Мы лишь скажем, что Гертруда тоже была в подвале во время пыток. Ну и покажем ее в паре кадров во время монтажной нарезки, ладно уж.
А хотите главный прикол?
Вся эта сцена со слезливой исповедью и пожалейством длится столько же, сколько ВСЯ та монтажная нарезка пыток в подвале. Если не дольше. Четыре минуты.
Серьезно.
Я проверял.
Ну не ублюдство ли?
Нет.
Это еще не ублюдство. Это еще не предел.
В принципе, что происходит в фильме дальше по большому счету не важно. Полуправда с передергиваниями и удобным лавированием, всё как обычно. Пока мы не доходим до финала.
В нём, Пола помогает Сильвии сбежать, а затем Рикки Хоббс (реальный фигурант дела, он в реальности тоже Сильвию пытал и даже вытатуировал у нее на животе надпись "Я ПРОСТИТУТКА И ГОРЖУСЬ ЭТИМ") отвозит девушку к ее родителям.
И нет, погодите охреневать с такого "художественного допущения".
Вернувшись в дом Банишевски, чтобы спасти сестру, Сильвия обнаруживает свой труп и понимает, что вся сцена побега была лишь сном.
Охренительный трюк, а? Офигенно же!
Особенно в сравнении с реальностью.
Сильвия Лайкенс действительно попыталась бежать. Не во сне, как в этом гребаном фильме, а в реальности. Услышав, что Гертруда и ее сын, Джон-младший, собираются бросить девушку умирать и представить все так, будто она сбежала из дома, Сильвия решается на побег. Несмотря на все те пытки, мучения и травмы, что она перенесла, девушка попыталась сбежать через парадную дверь. Но силы и удача подвели ее, и Гертруда ее поймала. В наказание Гертруда насильно скормила Сильвии сухие крекеры, которые та не могла проглотить, так как была слишком обезвожена. При этом она не забывала избивать девушку карнизом.
Это случилось 25 октября.
Спустя несколько часов Сильвия умрет.
И умрет не так, как в фильме.
Точнее, почти так. Но есть нюанс.
В фильме показано, как мертвая Сильвия лежит на полу, вокруг нее бегают и причитают дети, а Гертруда кричит, что Сильвия всего лишь притворяется. Все действительно было так. Но вы же не забыли, как сценарист любит опускать детали.
Утром 26 октября Сильвия уже не могла членораздельно говорить, и практически не координировала свои движения. Когда она не смогла поднести к губам стакан молока, Гертруда в ярости швырнула девушку на пол.
В конце концов, уже в подвале, Сильвия окончательно потеряла рассудок. Она не могла вспомнить алфавит, с трудом узнавала лица и путалась в мыслях. Джон-младший, по требованию всё той же Гертруды принес в подвал садовый шланг и смеясь, начал "мыть" Сильвию. В отчаянной попытке спастись, девушка попыталась выбраться из подвала, но Гертруда остановила ее, встав ногой на ее голову.
И вот после ЭТОГО были и лежание на полу, и причитания Стефани и крики про притворство.
Но в фильме этого не покажут.
В фильме у нас на полу лежит немного чумазая девочка (которую мы покажем издалека), вокруг нее носятся печальные детишки (которые ее и пытали), а на все это будет смотреть растрепанная Гертруда Банишевски с измученным лицом и страдальческим голосом.
И вот куда уж хуже.
Но это ЕЩЕ НЕ ВСЁ.
Заканчивается фильм в зале суда, где закадровый голос, принадлежащий Сильвии (персонажу, а не реальной девушке) рассказывает о том, что было после суда.
Она принесла меня в жертву, чтобы защитить своих детей. А потом пожертвовала детьми, чтобы защитить саму себя.
Еще раз. Сильвия, жертва, САМА ПРОГОВАРИВАЕТ, что Гертруда делала всё ради своих детей.
Но и это не всё!
Гертруда отсидела в тюрьме двадцать лет, после чего, в 85-м, была отпущена за примерное поведение. Она умерла пять лет спустя. Она взяла на себя всю вину за то, что произошло.
И это правда. Гертруду посадили на пожизненное, на она действительно вышла за примерное поведение двадцать лет спустя. Но "взяла на себя всю вину"? ЧТО?! Эта тварь, которая до конца своей незаслуженно долгой жизни (61 года) отрицала, что она по-настоящему в чём-то виновата?! Та самая Гертруда Банишевски, которая обвиняла во всем детей и побочки от лекарств "взяла на себя всю вину"?!
Я был в таком шоке, когда это услышал, что списал всё сперва на ошибку перевода (тем более, это был любительский закадр). В итоге, я полез проверять оригинал. А там что?
Before she died 5 years later she took responsibility for all that had happened
Там то же самое! Виновата не ошибка перевода. Виновата ошибка природы.
Впрочем, я слегка перегибаю. Гертруда и правда сказала, что принимает всю ответственность. Только вот сказала она это во время заседания по своему досрочному освобождению. Грош цена такому раскаянию. Тем более, что после выхода из тюрьмы она снова пошла в отрицание (смотри выше про детей и лекарства).
И в качестве финального плевка в лицо нам показывают, как сидящая в тюремной камере Гертруда видит призрак Сильвии и со слезами на глазах дрожащим голосом говорит "Мне жаль".
Без комментариев.
Это не фильм. Это бессовестное ублюдочное паскудство.
И нет, никакие скидки на художественность здесь не прокатят. В фильме реальные имена и реальные ситуации. И если уж вам хватает наглости в самом начала заявлять, что вы даже показания в суде цитируете напрямую, то прикрываться тем, что фильм художественный, вы не имеете права.
В том же 2007 году вышел еще один примечательный фильм. Я не буду распинаться о нем столь же сильно, как о сценарном сблеве выше, но не упомянуть его я не могу.
Потому что это...
Девушка по соседству (The Girl Next Door)
Год выхода: 2007
Режиссер: Грегори Уилсон
Автор сценария: Дэниэл Фаррандс
В ролях: Бланш Бейкер, Блайт Оффарт, Дэниэл Манш
Да, это экранизация того самого романа, ради которого весь этот текст и затевался. И экранизация достаточно хорошая. Разумеется, градус жестокости здесь гораздо ниже, чем в книге. Но это и неудивительно — все же формат не тот, и массовому зрителю жесть первоисточника не зашла бы. Но не стоит думать, что здесь все совсем уж стерильно. О, нет. Просто жестоких сцен здесь меньше, да и те, что есть, несколько приглушены. Но фильм это не портит.
Плюс, сперва я ворчал на то, что киноверсия Рут (местная антагонистка, напомню) в мелочах отличается от книжной. Так, в книге Рут постепенно сходила с ума, теряя связь с реальностью. В фильме такого не происходит, хотя соответствующие сцены (и даже реплики) имеются. Поначалу я даже расстроился, но потом понял.
Бланш Бейкер не играет Рут Чандлер.
Она играет Гертруду Банишевски.
И это гораздо страшнее.
А в остальном это весьма точная адаптация, временами даже цитирующая книгу дословно.
Кроме финала.
И да, я сейчас заспойлерю прям ВСЁ, но иначе в моем выводе не будет смысла. Так что если хотите посмотреть\прочитать, то идите сейчас.
А если не хотите или уже это сделали, то мы продолжим.
Итак. Финал. И фильма. И книги.
Они различаются. Причем, вроде как не особо сильно, но я считаю, что разница эта критически важна.
В фильме, как и в книге, Дэвид в какой-то момент помогает Мег сбежать. Открыв ей дверь из подвала, он извиняется за то, что участвовал в издевательствах, на что Мег отвечает, что важен лишь последний поступок.
И в книге, и в фильме, побег проваливается, и Дэвид оказывается заперт в подвале вместе с Меган и Сьюзан. Там они решают еще раз попытаться сбежать, в результате чего в фильме Дэвид убивает Рут ударом костыля. Мег всё равно умирает, но Дэвид, много лет спустя вспоминает слова девушки о том, что важен лишь последний поступок и как бы прощает себя.
И это в корне противоречит морали книги.
В целом там всё происходит по тому же сценарию. Всё те же слова про последний поступок, неудачный первый побег, пленение Дэвида и вторая попытка сбежать. НО.
Во-первых, Мег героическими усилиями (а девушка к тому моменту даже стоять нормально не может) бросается на Рут в попытке ее убить. У нее это не выходит, но важно не это. Важно то, что автор даже в самый последний момент показывает силу и героизм девушки. Ведь эта отчаянная атака совершалась не ради себя, а ради других — ради сестры и мальчика.
А во-вторых, что более важно, Рут умирает не здесь. Лишь через несколько часов после второго неудачного побега в дом Чандлеров приходит полиция вместе с родителями Дэвида. И позвольте мне процитировать важнейший диалог:
[Офицер] Дженнингс свирепел всё больше. Но это было бесполезно. Я бы мог ему объяснить.
Рут была камнем.
И, следуя примеру матери, ее дети были такими же.
Но я таким не был. Я сделал глубокий вдох и постарался не думать о том, что рядом стоит мой отец.
— Я расскажу вам всё, что нужно знать, - сказал я. - И я, и Сьюзан.
— Ты всё это видел?
— Почти всё, - сказал я.
— Некоторые раны были нанесены недели назад. Ты и это видел?
— Кое-что. Достаточно.
— Ты видел это?
— Да.
Его глаза сузились.
— Ты здесь пленник или тюремщик, парень? - спросил он.
Я повернулся к отцу:
— Я ни разу не причинил ей боль, папа. Ни разу. Честно.
— Но ты ни в чём ей не помог, - сказал Дженнингс.
Это было то, что я твердил себе всю ночь.
Но голос Дженнингса сжал эти слова в комок и швырнул мне в лицо. На мгновение я задохнулся.
Есть "правильно" и есть правда, подумал я.
— Нет, - сказал я. - Не помог.
Рут арестовывают, но Дэвид, в порыве ярости, сбрасывает ее с лестницы, и женщина умирает.
Дэвиду удается избежать тюрьмы и уже много лет спустя, после смерти своей матери, он находит у той вырезку из газеты. Та гласит, что в 1978 году двое мужчин надругались над двумя девушками, изрезали их, а затем сожгли. Одним из двух преступников был Вуфер — один из детей Рут Чандлер. Один из тех, кто вместе с Дэвидом был в подвале, когда там мучали Мег.
И заканчивается книга следующим отрывком:
Рядом с заголовком и двигаясь выше вдоль фотографии, она [мама] написала с присущей ей тонкой иронией:
"Интересно, а что поделывают Донни и Вилли?"
И теперь, накануне моего сомнительного и не вполне решенного брака с женщиной, которая была бы одного возраста с Мег, останься та в живых, издерганный кошмарами, в каждом из которых я снова и снова бросаю кого-то на произвол судьбы, беззаботно оставляю этого кого-то на волю безжалостных забав нашего страшного мира, — и добавив к написанным мамой именам на вырезке имена Дениз и Эдди Крокеров, но так же и мое собственное, — я задаюсь тем же вопросом.
Донни и Вилли — другие дети Рут. Дениз и Эдди Крокеры — также подростки, которые приходили к Чандлерам мучать Мег.
И в этот же список преступников главный герой вписывает и себя.
В отличие Эдди из фильма, книжный Эдди не прощает себя, а несет тяжкий крест вины через года. И в этом и есть мораль всего романа. "Важен последний поступок" — это лишь самообман, и Эдди ему не поддается. Тема безмолвного, пассивного сообщника проходит через весь роман. Начиная с монолога Рут, который я описал еще в самом начале, заканчивая диалогом с полицейским и внутренним монологом в конце. Такой финал куда тяжелее киношного. Но куда реалистичнее.
И, наверное, правильнее.
Итак, вывод.
Взявшись читать "Девушку по соседству", я не совсем понимал, к чему я в итоге приду. Нет, я знал, что сюжет романа основан на убийстве Сильвии Лайкенс. Собственно, отчасти поэтому я за книгу и взялся. Но я боялся, что получу бездумное "пыточное п*рно",и в итоге мне придется либо бросить книгу, либо пробомбиться на ее в блоге. Но вместо этого я прочел жесткий, сильный и драматичный психологический триллер, который я готов назвать одной из лучших книг в моей читательской истории.
Но еще меньше я ожидал, что фильм, рассказывающий РЕАЛЬНУЮ историю окажется таким бессовестным плевком в лицо, а ХУДОЖЕСТВЕННАЯ книга, которой ну вот совсем не обязательно быть достоверной, отнесется к бедной Сильвии Лайкенс и ее истории с куда большим уважением. Серьезно, я опустил еще много всего: и еще целых ворох бесстыжих мерзких искажений сценаристов, и еще больший ворох деталей и элементов реальной истории, которые были с неожиданной точностью воспроизведены в романе. ДА, у книги другой сюжет, а у героев другие имена, но в том и суть. Именно Джек Кетчам мог крутить эту историю, как ему угодно. Именно он мог исказить исходную трагедию в угоду любой морали и любой повестке. Но именно у него Сильвия показана сильной девушкой, а Гертруда — психопатичной маньячкой-нарциссом. Как и было на самом деле.
И нет, я не перепутал имена двумя предложениями выше.
Работа над этим текстом меня опустошила. Я не знал как к нему подступиться, и так и не смог его нормально структурировать. Прошу простить мне путанность мысли и всё это словоблудие. Но за время работы над статьей вся эта история стала для меня как-то особенно личной, и я просто хотел максимально полно выразить всё, что думаю. Надеюсь, хоть кто-то всё же прочел эту простыню до конца. Если так, то надеюсь, что вам понравилась моя работа. Насколько может понравиться рассказ о столь жуткой и трагичной истории. Уж поверьте, больше всего я сейчас хочу, чтобы книга "Девушка по соседству" НЕ БЫЛА основана на реальной истории. Но...
И нет, я вряд ли буду читать Джека Кетчама дальше. Не потому, что этот роман мне не понравился. А потому, что боюсь разочароваться в авторе.
