Когда сталкиваешься в комментариях с непримиримой полемикой (деструктивной, бессмысленной и оскорбительной даже для тех кто не участвует в ней напрямую) очень хочется напомнить таким спорщикам об удивительной, необыкновенной дискуссии, ставшей иллюстрацией или образцом ведения спора.
Создание квантовой механики и связанный с этим революционный переворот во взглядах на окружающий мир стали поводом для дискуссии двух величайших физиков прошлого столетия – Нильса Бора и Альберта Эйнштейна. Эта дискуссия, продолжавшаяся в течение нескольких десятилетий. вызвала огромный интерес в научном мире. Полемика велась и на расстоянии, и при личной встрече, устно и в переписке. Она принимала то драматический, то юмористический характер. Спор вёлся порой по-академически спокойно, а то походил на дуэль.
О сути спора вы можете прочесть здесь
https://www.pnp.ru/social/o-chyom-posporili-nobelevskie-laureaty-albert-eynshteyn-i-nils-bor.html
За этими спорами внимательно следили, принимали в них участие известные исследователи, ближайшие соратники Бора и Эйнштейна, в том числе крупные ученые нашей страны. Б.М. Болотовский отмечал:
Не знаешь, что больше заслуживает восхищения – примеры Эйнштейна, затрагивающие наиболее существенные отличия квантовых закономерностей от классических, или ответы Бора, представляющие собой уникальный сплав непредвзятости, диалектики, физической интуиции и физических знаний. Это не спор двух противников, а скорее дуэт двух великих мастеров, доставляющий наслаждение всем зрителям и слушателям и, без сомнения, самим великим мастерам.
Когда мы спорим друг с другом и спор превращается в непримиримое столкновение мнений, необходим бывает беспристрастный, объективный третейский судья или секундант. Им в этой уникальной дискуссии Бора и Эйнштейна и в соответствие с традиционной дуэлью и формой публичного диспута стал Пауль Эренфест – выдающийся австрийский и нидерландский физик-теоретик. Член Нидерландской королевской академии наук, член-корреспондент Академии наук СССР (1924), иностранный член Датской академии наук (1933).
Дружба Эйнштейна и Эренфеста, началась с их первой личной встречи в январе 1912 года. Основываясь не только на общих научных интересах, но также на увлечении философскими и историческими вопросами физики, сходстве взглядов на политические и общечеловеческие проблемы, на любви к музыке (во время регулярных визитов Эйнштейна в Лейден они часто устраивали концерты для скрипки и фортепиано), эта дружба стала основой обширной переписки учёных, Именно лейденский профессор, обладавший качествами «великого критика» и способностью глубоко проникать в существо физических проблем, привлек внимание Эйнштейна к работам Бора, первая встреча с которым состоялась в 1919 году. Семьи Бора и Эренфеста связала крепкая дружба, что , несомненно, также способствовало сближению двух великих ученых.
Здесь можно привести цитату из статьи Эйнштейна, посвященной памяти Эренфеста:
Его величие заключалось в чрезвычайно хорошо развитой способности улавливать самое существо теоретического понятия и настолько освобождать теорию от ее математического наряда, чтобы лежащая в ее основе простая идея проявлялась со всей ясностью. Эта способность позволяла ему быть бесподобным учителем. По этой же причине его приглашали на научные конгрессы, ибо в обсуждения он всегда вносил изящество и четкость...
Он помогал организовывать встречи, вёл с обоими учёными переписку стимулировал их к активным взаимоотношениям. В письме, адресованном обоим своим друзьям, он писал: «Я не могу передать вам, как важно для меня послушать вас обоих, спокойно беседующих друг с другом о нынешнем состоянии физики». А вот выдержка из письма Эренфеста Эйнштейну от 12 сентября 1931 года:
... Мне особенно приятно видеть, что Бор может совершенно отчётливо убедиться, в какой степени, ты, Эйнштейн, знаешь и понимаешь его идеи и стремления и, вместе с тем, считаешь правильными его дальнейшие исследования... Я очень хорошо знаю, Эйнштейн, что такого рода пропаганда не оставляет никаких следов в твоей душе и что ты в ещё меньшей степени нуждаешься в побуждении для подобной дискуссии. Для меня же исключительно важно иметь возможность точно установить те пределы, в которых вы оба вынуждены думать согласно, и начиная с какого момента ваши точки зрения расходятся и приводят вас на разные пути.
Я обещаю ни в коем случае не мешать вам, но надеюсь, что, может быть, при случае, смогу и немного помочь. Ведь я же довольно хорошо знаком со специфической для каждого из вас манерой излагать свои мысли и, в частности, с ужасающими облаками боровской вежливости, являющимися таким колоссальным препятствием для общения, если их не рассеивать время от времени!
В результате посредничества такого доброжелательного , мягкого, тактичного человека как Эренфест, Бор и Эйнштейн не только не чувствовали себя ярыми противниками, они восхищались друг другом. В одном из писем Эйнштейн пишет: «Дорогой, если не сказать любимый Бор!» А Бор в частном разговоре в Москве признавался: «Эйнштейн был не только гений, он был ещё и прекрасный, очень добрый человек. Его улыбка и сейчас передо мной».
Бор, переживший своего оппонента на 7 лет, до конца своих дней продолжал чувствовать Эйнштейна рядом. Любопытный факт: последний рисунок, сделанный Бором за день до его смерти на доске в его кабинете, – эйнштейновский «ящик с фотоном», размышлять над которым он всё ещё продолжал...
В этой дискуссии не было победителей. Никто никого не переубедил. Каждый остался на своей позиции. Но дискуссия эта была чрезвычайно плодотворной. Она не сводилась к фиксированию исправления собственных формулировок. Но эта дискуссия определила развитие физики на многие десятилетия. Залогом плодотворности дискуссии, её огромного влияния на процессы научных изысканий являлось глубокое взаимное уважение учёных, возникновению которого, безусловно, способствовал Пауль Эренфест.
