— Ребята, собрались! Через полчаса выступление! — Режиссер похлопал в ладоши, созывая к себе обитателей театра.
Все побросали дела и поспешили исполнить священный долг — выслушать напутственное слово и зарядиться воодушевлением перед предстоящим мероприятием.
К небольшой группке подошла и я, хотя и так знала все наперед. Смотрела на высокого мужчину с усами-бакенбардами, словно на Боярского, и мысленно вспоминала, как он буквально вчера разносил всю команду в пух и прах:
«Стоп! У нас завтра представление, а вы мне что показываете?!» — В такие моменты нотки голоса Владлена Викторовича доходили практически до истерики.
«Плохо! Очень плохо! Паша, ты переигрываешь!»
«Тонечка, ну сколько можно говорить — твоя героиня с-т-р-а-д-а-е-т! Почему ты ржешь как кобыла на прогулке?!»
«Антон, мертвые должны лежать и не двигаться и уж тем более — не разговаривать!»
Я вздохнула, пытаясь не вспоминать дальше. Сейчас все было более-менее спокойно. Что-то о командном духе, что мы справимся и вообще — «мы бодры, веселы».
— Давайте, ребята, у нас все получится. Сегодня на спектакль приедут коршуны из других театров и даже из кино. Собираются вербовать талантливую молодежь в свои картины. Так что это ваш шанс показать себя.
У меня не хватит слов описать, как побледнели лица актеров. Вечно красные щеки Антона приобрели землистый оттенок, Тонечка стала сливаться с белыми стенами. Напряженный, вытянувшийся как стрела Паша был готов проткнуть потолок. Для каждого это был шанс на миллион.
К слову, это и мой последний спектакль перед окончанием практики из университета, поэтому Тоню, Пашу, Антона, ВВ, как мы коротко прозвали режиссера, и всех остальных мне осталось потерпеть всего лишь день.
«Ни за какие коврижки больше не подпишусь на практику в театре».
Думала: пару часов в день и все, свободна как ветер. Ан нет. Пахать в полную силу с утра практически до позднего вечера в роли «принеси-подай» — то еще испытание. Кто ж знал, что помощнику в театре мало иметь профильное образование. Тебе еще нужно уметь рисовать, шить, красить и бог знает что еще, на что хватит фантазии режиссера.
— Даша, я рассчитываю на тебя, — ВВ взглянул на меня особенно проникновенно. Я молча кивнула — большего и не требовалось.
— Да, Даша, надеюсь, в этот раз ты больше ничего не перепутаешь, — хмыкнула проходящая мимо Тоня, которую за спиной окрестили Дивой, но, скорее, в насмешку неуемным амбициям. Ее идеальные угольные брови, как всегда, хмурились при взгляде на меня. За что она меня так невзлюбила, что при каждом удобном случае старалась уколоть — навечно останется загадкой.
Полчаса пролетели в мгновение ока. Актеры нервно замерли за кулисами, пытаясь уловить настроение зала, скрытого тяжелой бордовой занавесью. Режиссер из каморки, горделиво возвышающейся над зрительскими местами, управлял всем, до чего только мог дотянуться.
Заиграла музыка — отмашка ВВ о старте представления. С шумом разъехались портьеры.
Все следующее время я носилась из угла в угол, не различая минут и постоянно помогая кому-то поскорее переодеться или взять нужный реквизит.
Переодевать Пашу было сущим кошмаром. Высокий и угловатый, когда он наклонялся ко мне, казалось, сейчас сломается.
С невысоким ростом Антона такой проблемы не существовало, затруднение вызывало другое: на его крупную фигуру с трудом налезал любой костюм, даже сшитый под заказ, а зачастую времени катастрофически не хватало.
Благо хоть Тоня всегда переодевалась сама, никого не подпуская к шикарным заказным нарядам. И обязательно где-то в отдельном закоулке нашего провинциального театра, подальше от чужих глаз, хотя что такое «стыд» здесь уже многие наверняка позабыли.
Когда освободилась, порядком замучавшись и вспотев, выступление как раз достигло кульминации и появилось пару минут перевести дух. В такие моменты я обожала просто сидеть и смотреть, как ребята играют, было в этом что-то притягивающее взгляд.
Настал черед выхода Паши и он, проходя мимо нас, обернулся и подмигнул. От этого жеста что-то дрогнуло в душе. Повинуясь внутреннему голосу, обернувшись, я заметила воодушевленную Диву, которая встретила этот жест игривой улыбкой.
Меня тут же отпустило. Я постаралась отвлечься, уделив спектаклю максимальное внимание.
Все это время зал молчал. То ли с интересом наблюдал за постановкой, то ли скучал — черт его разберешь, софиты так сильно били в глаза, что не было видно лиц.
Паша старался как мог, отдуваясь за всех на сцене, проникновенно рассказывая монолог Героя. «Мертвое» тело Антона, поверженного Злодея, лежало позади. Тонечка готовилась к выходу, нервно сминая край одежды.
За столько репетиций я выучила наизусть всю постановку, движения и реплики актеров. Вот сейчас Паша склонится в поклоне, попятится задом и исчезнет за тяжелой портьерой, его снова нужно будет переодевать. В это время на сцену выйдет Тонечка, сетуя на судьбу.
Самая мощная сцена встречи двух главных героев состоится немногим позже, сразу после монолога главной героини, отражающая их искреннюю и чистую любовь — достойный финал постановки. Обычная, ничем не примечательная романтичная история, скатившаяся в трагедию. Даже удивительно, что на нее билеты разбирали, словно горячие пирожки.
И вот Паша медленно продвигается назад. Каждый раз я наблюдала за ним с замиранием сердца, волнуясь, что эта сгорбленная башня может ненароком наступить на пухлого Антона. Правила театра были жестокими ко всем: показывать спину зрителю нельзя.
Он приближался, я была готова и держала в руках сменную одежду, готовясь накинуть ему на шею и помочь спустить вниз, пряча предыдущий наряд.
Но сегодня, видимо, постановка решила идти не по плану. Паша споткнулся даже не о руку товарища — он поскользнулся на ткани на полу, кувыркнулся назад и врезался в декорацию. Антона Герой тоже задел, так как он совсем некстати оказался на его пути.
Все произошло буквально за секунду. Картонный замок, который мы рисовали целую неделю, обиженно покосился и съехал. «Мертвец» жалобно ойкнул. Паша вскочил на ноги, бешеным зверем озираясь по сторонам. Он взглянул на своего сотоварища.
— Ты только притворялся мертвым, изверг! — нашелся Паша, вынимая недавно убранную за пояс шпагу. Его голос дал петуха, выдавая волнение.
Ожившему «мертвецу» ничего не оставалось, кроме как подняться вновь, но вот незадача — оружие давно было выбито из его руки. Более того, кинутое куда-то в сторону других актеров, заботливо подобрано и убрано на свое место.
Антон крутился по сцене, словно большая юла, пытаясь увернуться от напористых атак Паши. Было видно, что оба не знают, что делать. Злодей никак не умирал, Герой не мог подловить момент, чтобы снова его убить.
В зале послышался тихий гул, в котором я разобрала смешки.
— Даша, сделай что-нибудь, — прошипела мне в ухо Дива.
Времени подумать почему именно мне выпала обязанность «что-то делать» не оставалось, нужно было срочно облегчать незавидную участь ребят. Повинуясь внутреннему голосу, я выдернула шпагу из рук актера второго плана и швырнула ее на сцену из закулисья, целясь в Антона. Понадеялась, что он быстро поймет, что к чему, и поймает ее; благо, бутафорское лезвие никому не сможет причинить вреда.
«Сделала все, что могла», — с чувством выполненного долга подумала я. Слишком рано. Прежде, чем увидела, что фигуру Антона внезапно заслонил Паша и шпага тяжелым набалдашником приземлилась прямо в голову Героя.
Тот застыл, схватившись за ушибленное место, хотел, было, повернуться в мою сторону, но тут Антон превзошел самого себя.
— Туше́! — крикнул он, явно заигравшись, и со всей силой врезал Паше.
По шоку на лице Антона стало ясно, что он явно не рассчитывал на то, что Герой осядет на пол, бессмысленным взором глядя перед собой.
Все замерли: и за кулисами, и на сцене. На лицах актеров я смогла прочитать лишь отчаянный вопрос, что делать дальше. Постановка выходила из-под контроля. Трагическая история любви рисковала превратиться в фарс.
Зал разразился смехом, наблюдая за бессмысленной возней актеров.
— Ты не достоин битвы со мной, — громогласно объявил Антон и величаво прошел к нам за кулисы, подобрав по пути валяющуюся шпагу. Стоило бордовой ткани скрыть его облик от зрителей, он тут же кинулся к Диве.
— Тоня, иди играй!
— Ты с ума сошел?
— Мы выйдем после тебя еще раз, иди играй, говорю!
С этими словами он едва ли не вытолкнул Тонечку на сцену, где Герой уже понуро плелся в сторону противоположных кулис.
Той ничего не оставалось, как попытаться разжалобить зрителей стенаниями о своей изломанной судьбе и любви вопреки всему. Зал и не думал останавливаться от смеха, поэтому ее монолог на фоне творящейся вакханалии выглядел абсурдным. Но судя по веселым возгласам — зрителям нравилось.
Паша, между тем, оббежал сцену с другой стороны и налетел на Антона.
— Ты охренел? Ты чего не умираешь?!
— Ты на меня грохнулся! Чуть своими костями не проткнул!
— Сдохни уже!
— Сейчас еще раз выйдем — и сдохну!
— Ужас, — не выдержала я. Оба обратили на меня внимание только сейчас, синхронно повернув головы.
— Ты не переживай Даш, все будет хорошо, — заверил меня Паша. Он неотрывно смотрел на меня, но я не смогла понять с чем это связано.
— Мы справимся, — поддержал его Антон. Переведя взгляд на него, я заметила, что он тоже внимательно за мной наблюдал.
Они тут же отвернулись, странно посматривая друг на друга.
Но чего у них не отнять — так это профессионализма. Стоило только Диве уйти со сцены, противники со шпагами наперевес вновь ринулись заканчивать начатое.
— Вот ты где! Я стал сильнее! В этот раз я тебя… — Герой запнулся, тщательно подбирая слова. Растерянность отразилась на его лице и зал заулюлюкал. — …победа будет за мной!
Паша даже не думал хоть как-то соответствовать предыдущему сценарию и просто атаковал Антона. Тот пытался слабо отбиваться, показывая, насколько Герой «вырос» за то короткое время, пока его не было на сцене.
Они сражались, но Антон все не мог найти удобного момента, чтобы умереть. Паша весь измучился, пытаясь как-нибудь проткнуть его так, чтобы было видно, что Злодей повержен.
И все бы хорошо, ребята бы обязательно справились, если бы не одна деталь. Ткань, оставшаяся лежать гармошкой, снова попала под ногу Героя. Он наступил в ловушку второй раз и вновь полетел вниз, на этот раз прямо в партер.
Полет Паши сопровождался истерикой зала.
— Последняя часть Марлезонского балета, — нервно проговорил Антон в полголоса, но это услышали все. И хотя до этого выход дивы всея театра немного умерил пыл зрителей, они снова требовали хлеба и зрелищ.
Тонечка шумно выдохнула: Дива больше всех мечтала о возможности попасть в какое-нибудь кино. Сейчас она выглядела так обреченно, что на долю секунды ее даже стало жаль.
Паша вновь поднялся на сцену и взял оружие наизготовку. Их танец продолжался недолго, мы с напряжением наблюдали за действом. Покруче, чем мыльная опера, ей-богу.
Спектакль надо было как-то доигрывать и уводить его в сторону от известного финала — плохая идея. Это понимали все. Зрители похлопали, подбадривая неловкого Героя и шутливого Злодея.
И вот, наконец….
— Туше́! —крикнул Паша с воинственным оскалом, вытянув руку со шпагой. Лезвие почти сложилось пополам, «протыкая» мягкий живот Антона. Тот со стоном упал, возвещая победу Героя над злом. — Конец балета.
Уже было все равно, что они использовали фразы из какой-то другой оперы. Не важно, что отошли от запланированного сценария. Никто не смотрел, что Антон лежит, вцепившись в доски сцены до побеления костяшек, а на лице Паши застыло такое красноречиво стыдливое выражение, словно его перед всеми обвинили в краже.
Тонечка не вышла — выпорхнула на сцену, обнимая «любимого» за шею, чтобы поскорее закончить спектакль.
Зал аплодировал.
Я могла поклясться, что ВВ сейчас на грани сердечного приступа.
«И все-таки в этом что-то есть», — завороженно думала я, уже зная, что напишу в дневнике производственной практики.
Автор: Wei En
Источник: https://litclubbs.ru/duel/2361-finita-lja-komedija.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
