Трудно сказать, из чего складывается впечатление, что делает его прекрасным, сильным, отвратительным или незабываемым. Заранее определить, каким оно будет, не могут ни те, кто его производит, ни те, кто приходит его получить. Поэтому к эксперименту с оперой «Кармен» я отнеслась с любопытством и предвкушением. Фокус в том, что раньше я никогда не видела эту оперу целиком и даже не помнила либретто.
Условия эксперимента были идеальными: артисты французской Опера Комик выступали в Festival Theatre, театре оперы и балета в Эдинбурге. Я рассчитывала приехать пораньше и насладиться атмосферой. Однако парковка в праздничном вечернем городе внесла свои поправки, и в зале я оказалась за минуту до начала, взмыленная и заведенная до предела. На свое место я шла, как на лобное, по недовольным ногам соседей. Лаковые «шпильки» с каждой минутой казались все менее удачным выбором, особенно когда я глянула со своей галерки в оркестровую яму. В общем, головокружительный эффект был достигнут еще до начала оперы.
На сцене появилась Хорошая Девочка, к которой тут же начали приставать господа, ожидающие плохих. Девочку сопровождали субтитры: актеры пели по-французски, а публика была в основном англоязычная. Она запросто справилась с нахалами, передала Хозе письмо с материнским приветом и дважды увесисто намекнула, о ком этот привет. Деревенская закалка, подумала я.
Потом в дыму табачной фабрики появились дамы разной степени одетости, некоторые в откровенных лифах и панталонах до пят, как в салоне Мадам. А за ними, наконец, Кармен.
Что и говорить, меццо-сопрано была так хороша, что, будь я мужчиной, упала бы с галерки прямо в ее декольте. А будучи женщиной, я видела в ее лице свою прабабушку. Она тоже была постоянно всем недовольна: разговорами на фабрике, недалекими мужчинами, невовремя явившейся городской стражей. И так же всех презирала.
К третьему акту я сменила мнение: Кармен теперь напоминала мне знакомую девицу, которая тянулась ко всему шумному, сверкающему и аппетитному на вид. Она так же оптимистично пробовала все это на вкус, а потом ломала и выбрасывала надоевшее. До пятилетнего юбилея девица дожила только чудом, я считаю. Но рядом с Кармен такого чуда не было.
Для меня осталось загадкой, что же привлекло ее в тореадоре, лысина или розовые носки. Главное его достоинство она не заметила. Наверное, потому что у самой Кармен голос не хуже. Скорее всего, ей понравилось спасать его – ведь она оказалась сильнее и победителя быков, и одолевшего его Хозе. Ну и быков тоже сильнее! Есть чем гордиться. И тут грянул антракт.
Печально, думала я, но знаменитейшая опера меня почему-то не взволновала. Все основные арии, многократно слышанные ранее, не вызвали душевного трепета. Однако финала я все же ждала с надеждой. Он должен был меня порадовать, потому что мне уже и самой хотелось убить и Кармен, и Хозе – этого пристрелить, как загнанную лошадь, чтоб не мучился.
И вот начался последний акт, и я забыла обо всем. Оказалась не в состоянии думать. Только слушать. Ничего не изменилось, это были те же Кармен и Хозе, но невозможно было смотреть на них по-прежнему. Музыка ли, или их голоса и страсть – именно в этом последнем акте появилось то, что задело меня по-настоящему. Впечатление, которого я не ждала, обрушилось на меня мощно и безжалостно, как лавина. Бессмысленная жизнь и безнадежная любовь пришли к яркому и прекрасному финалу, который облек смыслом все, что было раньше.
Не зря по-французски любовь рифмуется со смертью.
Автор: Лада
Источник: https://litclubbs.ru/posts/6982-vpechatlenie.html
