Сейчас всё чаще встречается понятие оптики в значении определённого способа видеть мир, определённой направленности взгляда, будь то исследовательская оптика в науке, оптика автора (художника) в искусстве или оптика читателя (зрителя). Иногда можно определить направление такого взгляда (постколониальная оптика, психоаналитическая оптика, феминистская оптика и т. д.). В других случаях под оптикой понимается индивидуальная, особенная точка зрения конкретного человека или группы, или даже произведения (можно говорить, наверное, об оптике того или иного фильма, романа, картины).
Само слово «оптика» содержит удачную метафору: мы как будто смотрим на окружающую действительность (тоже проблематичное понятие, кстати) не непосредственно, а через некую линзу. И вот тут интересно: получается, что мы можем эти линзы менять по своему выбору. Яркий популярный пример – современные разборы известных старых фильмов с помощью фемоптики.
По-видимому, это завоевание XX века – осознание возможности различных оптик, дополняющих друг друга (принцип дополнительности), отсутствие единой привилегированной точки зрения, с которой открывается вид на истину во всей её полноте. Ведь для просветительского рационализма, унаследованного во многом и современным массовым сознанием, возможность такой точки и стремление к ней принципиально, и важна оппозиция истины, с одной стороны, и заблуждения, мнения, лжи, с другой.
Когда же мы говорим о разных оптиках, то уходим от этой оппозиции. Вместо вопроса «истина это или ложь» возникает вопрос «какой в этом смысл». Применение различных оптик позволяет нам эти смыслы обнаруживать, и если эти смыслы действительно есть, а не являются надуманными (а такое тоже может быть), то они имеют отношение к истине. Тогда в отсутствие единой точки для обозрения истины предполагается, что мы всё же можем видеть разные её стороны.
Проблемы, впрочем, остаются. Во-первых, кроме «линз», которые мы используем осознанно как инструменты, всегда есть ещё «глаз», тоже обладающий своей оптикой, которая в качестве оптики, как правило, не осознаётся. Зримый, вещественный мир пчела или рыба видят иначе, чем мы, и какие имеются основания считать, что именно наше ви́дение – истинное, и что действительность такова, какой видим её именно мы своим человеческим глазом? Но то же самое и в мире смыслов: оптика нашего внутреннего «глаза» обусловлена всеми нашими представлениями и предпосылками, которые не отрефлексированы, не замечены нами в качестве таковых. А пока они не замечены, мы смотрим и через них тоже, не зная об этом.
Во-вторых, какая-то одна оптика может претендовать на то, чтобы быть той самой единственно верной точкой обзора истины. Эти претензии ощутимо возрастают, когда к делу примешивается идеология. Так было, скажем, с марксистской, классовой оптикой в советский период, так происходит и с современными идеологиями. И опасность для мысли представляют как раз «свои», близкие идеологии, которые определяют нашу оптику как бы естественным образом, не обнаруживая себя.
👀
Если вам понравился текст, вы можете помочь в развитии канала, поставив свой лайк и подписавшись. Это, правда, ценно и мотивирует автора. Комментарии приветствуются, как и доброжелательный тон общения.
Можете подписаться также на телеграм-канал автора.
Что ещё интересного в этом блоге:
