… А время шло быстро, особенно если отсчитывать его не по календарю, а по росту детей. Так и считали, тем более что других интересных событий в их жизни не происходило.
Как-то летом выбрались на море, но в первую же ночь Ванька дал такую температуру, что пришлось срочно эвакуироваться, забыв на пляже маску с ластами. Об этой потере Геннадий долго горевал, понимая, что новое снаряжение для плаванья семейный кошелек не осилит.
Кошелек этот почему-то всегда пустовал, хотя и родители помогали, и Эльжбетка, вопреки прогнозам, не увлекалась тряпками и не гналась за модой.
Она даже губы и ресницы перестала красить. Геннадий как-то набрался мужества и процитировал ей давно заготовленную колкость: «Женщина, которая не пользуется косметикой, слишком высокого о себе мнения», - сказала Коко Шавнель. Но она и ухом не повела.
Казалось, ей было наплевать на окружающих.
Да, но ведь Геннадий жил не в чужой стране, а среди своих! И страдал оттого, что не мог позволить себе приличного костюма, ходил в коротких, «поддырканных», как говорила мать, брючках.
«Вместо шапки на ходу он надел сковороду, вместо валенок на пятки он натягивал перчатки, - читал Геннадий Збышеку на ночь, и всякий раз видел в книжке свой портрет. Студенты наверняка таким его и представляют – человеком рассеянным, или, того хлеще, городским сумасшедшим, который всегда опаздывает, влетает в аудиторию с торчащими во все стороны жиденькими волосами, с болтающейся пуговицей на пиджаке.
В один из воскресных, суматошных дней, когда простуженный Ванька орал солидным басом под горчичниками, а Збышек разложил на полу железную дорогу, никому не давая прохода, Эльжбетку позвали на вахту, к телефону. Вернулась она румяная, взволнованная:
- Через неделю встречаем матку!
Геннадий с трудом спрятал свой ужас. Он обвел глазами убогую комнатку, забитую летними и зимними колясками, вспомнил просторную трехкомнатную квартиру в новом районе Варшавы – с тяжелыми театральными занавесями, напольными керамическими вазами, блестящими столовыми приборами, и приготовился к затяжным оборонительным боям .«Хорошо хоть одна, без тестя!» - успокаивал он себя Геннадий.
Высокая желтая нота... Ван Гог или Сенека, гений или старый пьяница? Решать вам! Читайте.
Накануне приезда тещи он через своего однокурсника добыл номер в гостинице, что было по тем временам невиданной удачей. Но, узнав, что обойдётся он для иностранцев в три цены, уговорил родителей взять гостью на себя.
- Да как же ей угодить? – испугалась мать.
– Не бойся, она обыкновенная тетка, только по-русски ни бум-бум! – утешил он её как мог. А когда привез тещу из аэропорта, отметил, что мать подготовилась на славу: побелила потолок, повесила новые шторы и даже раскатала ковровую дорожку в передней.
«И когда она успела! – подивился Геннадий, но виду не подал: «мы всегда так живем».
И все пошло, казалось, без сучка и задоринки. Теща умилялась внуками, лопотала с Эльжбеткой на своем шелестящем языке, изредка обращалась к сватам, которые в ответ старательно перекрикивали друг друга, всякий раз прибавляя громкости в надежде, что это поможет объясниться.
Всеобщий галдеж прервал ужин, из которого Геннадий запомнил только неловкий момент подачи на стол жареных цыплят и то, как теща не приступала к еде, пока Эльжбетка не притащила ей нож.
- Так ведь курицу и женщину можно брать руками, – пытался неловко шутить обескураженный отец.
- Нет, по этикету положены ножи! – тут же поставила его на место Эльжбетка.
Она относилась к той породе женщин, которые в присутствии своих родственников тут же смелеют и начинают качать права. Вот и сейчас, почувствовав подкрепление, пани Валевская взбодрилась и с удовольствием подчеркнула различие в уровнях культуры.
А здесь история о женщине, которая любила, но не вышла замуж. А может быть еще есть шанс встретить любящего мужчину? Интересно? Читайте!
Отец не обиделся, он даже любил, когда его учили, мать же демонстративно, рукой, взяла куриную ногу.
- Матка хочет, чтоб мы ехали в Польшу! – уже через день сообщила Эльжбета.
“Началось!” - ужаснулся про себя Геннадий. Как ни старался он рассовать все барахло по комодам, но, как только тёща переступила порог их берлоги, тут же схватилась за сердце и опустилась на стул.
«Причем ей и в голову не пришло, что это её дочь засранка, она во всем обвинила меня!» - уловил Геннадий и, сославшись на дела, убежал, оставив родню перемывать ему косточки. И вот он, результат...
- И что я в Польше делать буду? – как можно спокойнее спросил он.
- Учить язык, папа найдет работу. Не можно по специальности, да и какая то специальность для человека?
- Ах, тебе моя специальность не нравится? А что ж ты раньше думала?
- Я тебя любила…
- А сейчас не любишь?
- Люблю. И разумею, что на моей родине семье будет ладно.
…Долго объяснялись, пока не пошли на компромисс.
Эльжбетка с детьми на какое-то время поедет домой. Поживет там. А Геннадий как раз всерьез займется обустройством жизни. Ему ведь точно пообещали место инструктора в райкоме партии, а это и зарплата, и гарантированная квартира…
Продолжение следует...
Понравилось? У вас есть возможность поддержать автора! Подписывайтесь, ставьте лайки и комментируйте. Делитесь своими историями!