Предыдущая глава: https://dzen.ru/a/ZrbCqU-PQTgUqxil
Чертёжник
Следующее утро выдалось солнечным, как предвестник приятных перемен.
Щурясь от яркого весеннего света Александр сверкая начищенными сапогами, в новенькой шинели отправился в штаб.
Начальник техчасти, увидев перед собой подтянутого солдата в чистой отглаженной форме, не узнал его. Воин громко доложился:
«Товарищ Гвардии капитан! Гвардии рядовой Кочевник по Вашему приказу прибыл для дальнейшего прохождения службы!»
«А-а-а! Кочевник? – усмехнулся – Уже и для дальнейшего прохождения?.. Посмотрим!»
Капитан в раздумье перебрал лежавшие у него на столе несколько чертежей, выбрал один с обилием деталей и протянул солдату:
«Вот! Скопируешь и сразу ко мне! Займёшь дальний левый кульман, у окна!»
«Есть!» – Чёткий поворот кругом, и чуть не строевым шагом в новую жизнь!
Ефрейтор был уже на месте. Он обрадовано открыл Александру тумбочку с чертёжными богатствами. Огромная готовальня, логарифмическая линейка, полный комплект по твёрдости карандашей «KOH-I-NOOR», набор лекал, линеек, угольников, транспортиров. С удовлетворением отметил, что тушь четырёх цветов несмываемая. Куча разных мелочей, всяких там бритвочек, шпилек, иголок и, даже, небольшая пачка кусков шкурки-нулёвки. Особое восхищение вызвал кульман с противовесами новейшей конструкции.
Александр приоткрыл окно, откуда пахнуло весенним ароматом. Послышались писки и чириканья всяких пичужек. Воин стал заправлять инструменты. В памяти всплыли совсем недавние события. Работа на свинарнике, уютная кандейка, кровавая бойня, пожарище, канализационные люки и стояки, вчерашняя тревога, всё это было, как бы уже и не с ним…
В техчасти был полный комфорт. Ему понравилось.
Чертёжные манипуляции навеяли другие образы.
С великой благодарностью вспомнился школьный учитель рисования Шкилёв Юрий Андреевич, который вёл и уроки черчения. Он был страшным педантом в отношении к инструментам. Аккуратист до мозга костей, яростно, иногда до грубости, боролся с неряшливостью ученических чертежей!
Благодаря науке учителя карандаши Александра были иглообразно заточены, или заправлены на определённую ширину штриха.
Казалось бы, самым неспособным ученикам, Юрий Андреевич несколькими простыми словами умел объяснить построение перспективы. Из его проникновенных речей ученикам стали близки имена Верещагина, Левитана, Айвазовского, Куинджи, Шишкина... Жестоко распекал способных лентяев, А в душе был добрейший человек. К сожалению, как фронтовик, страдал типичным пороком. Временами уходил в запои. Неловко было видеть его оправдывающегося перед директором или завучем, когда он после двух-трёхдневного отсутствия вновь появлялся в школе...
...Незаметно по времени, копия чертежа была готова. Александр отнёс её начальнику. Капитан окинул глазом работу, вдруг нахмурился и раздражённо сказал:
«Ты что не понял? Я же тебе сказал – сделать копию! А не подчистить...» – его ввели в заблуждение скопированные рукописные замечания и резолюции бывшие на исходнике.
«Это копия, товарищ Гвардии капитан!»
Капитан присмотрелся, протянул руку и требовательно, нетерпеливо щёлкнул пальцами:
«Подлинник!»
Получив чертёж, тщательно сверил и просиял:
«Отлично! Завтра беру тебя к себе чертёжником!»
Но завтрашний день начался ещё неожиданнее. Сразу после развода солдата вызвал замполит части. Офицер начал разговор не очень понятно, слегка ерничая:
«Послушай Кочевник, если ты умеешь всё, может быть, ты умеешь и фотографировать?»
«Так точно, товарищ Гвардии майор! Я профессиональный фотограф!»
«Вернее, мастер производственного обучения фотографов!» поправил замполит.
«Так точно!»
«Скажи, какого х..рена* ты столько времени торчал на свинарнике? Почему не подошёл ко мне?»
«Я знал, что уже есть батальонный фотограф, а раз меня не вызвали, значит, нет необходимости, и решил служить там, куда пошлют!»
«Хм-м, на принцип? Ладно! Теперь о деле! Завтра к нам приезжает комиссия такого уровня, какого в этой части никогда не бывало, и никогда в жизни больше не будет! Нужно сфотографировать их и до отъезда сделать фотокарточки. Они собираются отбыть после обеда. Что для этого нужно?»
«Оборудованная лаборатория и больше ничего. Остальное у меня в каптёрке!»
Замполит вызвал лейтенанта, заведующего клубом, представил ему нового фотографа и поставил им общую задачу.
Александр принёс из каптёрки фотоаппарат, плёнки и химикаты.
Он уже предположил, что со временем сменит батальонного фотографа, правда не думал что так быстро. Клубный фотоаппарат «Зорький-4с», которым снимал ефрейтор-киномеханик выполнявший обязанности фотографа, Александра явно не устраивал. Поэтому загодя заказал из дома всё, что ему понадобится. Жена методично стала высылать посылки. Как оказалось вовремя и теперь это пришлось к месту!
Батальонная лаборатория уже к позднему вечеру была готова. После удаления извечного мусора, пришлось сменить проводку, отремонтировать увеличитель и глянцеватель. Провести ревизию фотоматериалов на предмет годности. Отмыть зашлакованную посуду и кюветы, приготовить растворы. Завклубом без проблем обеспечил проводами со всякими выключателями и розетками. Самым проблемным оказалось выпросить в санчасти четвертинку медицинского спирта для скоростной сушки плёнок. Старшина-медик никак не мог взять в толк – зачем? В его представлении применение спирта общеизвестно и однозначно, но всё-таки дал.
Всё было в полной боевой готовности!
Что греха таить? Соскучился Александр по своей профессии. А карьера чертёжника кончилась не начавшись.
В предвкушении завтрашнего дня гвардеец отправился в казарму!
*Здесь и далее некоторые слова привычного солдатского лексикона будут заменены на более удобные для чтения в различной аудитории. Военные догадаются, как было сказано в реальности. Такую же коррекцию они могут провести во всех опубликованных армейских диалогах, где многие известные любому военному слова вообще опущены, хотя должны были там быть.
Наконец-то фотограф
Ровно в назначенное время напротив части на крайнем пути остановилась мотриса*. На площадку низкой платформы вышли с десяток полковников, среди которых был командир Гвардейской железнодорожной бригады. На него указал сослуживец-штабист. К ним направились командир части, замполит и начальник штаба. Представившись и поздоровавшись с ними, остановились в ожидании. На солдата с фотоаппаратом никто не обращал внимания, как будто его и не было. Это вполне устраивало, и не создавало помех для работы. Ему было дано задание, снимать в течение всего визита каждый шаг комиссии.
Через пару минут в проёме показался упитанный, но не толстый генерал-полковник и легко сошёл на землю. За ним вышли генерал-лейтенант и два генерал-майора. Комиссия, действительно, внушительная!
Командир части мгновенно подошёл, вернее, подскочил с рапортом. Его поспешность со стороны выглядела солдатской суетой перед начальством. В принципе, так и было!
Фотографируя весь этот ритуал, солдат задумал шальную мысль – попытаться заинтересовать членов комиссии фотоснимками и «засветить» свою фамилию. А там, может быть, и переместят куда-нибудь в другую часть. В этом батальоне ему уже порядком надоело. Несмотря на калейдоскоп событий последних дней хотелось чего-то основательно новенького с переменой места службы. Конечно, это маловероятно, но…
Сейчас главная задача – сделать снимки вовремя и высочайшего, на что он способен, качества, а там видно будет.
Визиты начальства любого уровня похожи как близнецы-братья. Хозяин проводит проникновенную экскурсию, гости сосредоточенно внимают, изображая заинтересованность. Иногда задают вежливые вопросы.
Но что может быть интересного генералам решающим глобальные проблемы в маленьком заштатном батальоне? Похоже, что они накануне гвардейского юбилея Железнодорожной бригады просто заехали в этот приграничный батальон только пообедать в новой столовой по личному приглашению комбрига. О сервировке обеденного стола информации нет! Этим занималась бригада поваров, приехавшая с комиссией на мотрисе.
Гости степенно прошлись по «вылизанной» территории между двумя рядами белоснежных от свежей извёстки камешков, оторочивших пешеходные дорожки аллей. Стояла мягкая тишина, нарушаемая весенними песнями зябликов и других птичек. Весь личный состав был на строящихся объектах. Поэтому на территории царило безлюдье. Посетили новую казарму. Постояли на краю пустого футбольного поля, показывая руками на воображаемую игру, как Кутузовы на картину военных действий Бородинского сражения.
Завершилась экскурсия в клубе у стенда на тему предстоящего тридцатилетнего юбилея присвоения соединению Почётного Гвардейского звания. Информация исчерпана, время шло к полудню – пора на обед! И комиссия прогулочным шагом направилась к зданию новой столовой, а фотограф поспешно юркнул в лабораторию.
Проявить и напечатать было делом техники, при опыте Александра эта работа заняла не больше часа. Он постарался сделать самым ярким впечатлением гостей фотографии, а не казарму или безлюдное футбольное поле. Поэтому, пока снимки промывались, гвардеец сбегал в военторг и купил четыре дембельских альбома для снимков формата 18х24см. На их глянцево-чёрной обложке золотистыми штрихами нарисован гуцул с трембитой и гуцулочка с развевающимися в танце лентами. Конечно, для генералов содержание рисунка было фривольным, но зато нестандартным. Обычно, любому начальству преподносили огромные, помпезные альбомы красного цвета, облицованные ледерином, кожей или бархатом с золотым тиснением. И желательно с барельефом или портретом Ленина. Потом эти подарки не знали куда деть. Ни в одну книжную полку они не помещались, поэтому потыркавшись с подарком, новый владелец, в лучшем случае, выдирал из них фотографии, если они были интересны, а самому громоздкому альбому был уготован прямой путь на выброс.
Чисто по-человечески Александр понимал, что под генеральскими-то мундирами находятся обычные мужики. Поэтому они, учитывая содержимое альбома, будут рады такому подарку из Закарпатья. Но если солдат вручит альбомы замполиту, то у того сработает внутренний идеологический цензор и фотограф получит в лучшем случае матюгов, а в худшем… не будем фантазировать! Но до генералов альбомы дойдут вряд ли.
Александр решил вручить эти альбомы в момент, когда комиссия будет покидать часть, и времени на осмысление и принятие решения у замполита не будет. Гвардеец с готовыми альбомами подмышкой занял наблюдательный пункт за углом клуба и стал выжидать продолжения развития событий.
К входу штаба подъехали две чёрные генеральские волги. Почти сразу из помещения вышли генералы в сопровождении свиты и командира с замполитом. Остановились и в ленивом ожидании вели разговор. Только солдат хотел подойти, как замполит вдруг бегом побежал в штаб. Видимо получил указание. Через пару минут, и командир поспешно последовал за ним.
Вот оно!
Воин бегом припустился к генералам. По-уставному перешёл на строевой шаг и громко обратился:
«Товарищ гвардии генерал-полковник, разрешите обратиться! Гвардии рядовой Кочевник!»
Генерал нахмурился. Уголки его рта поползли вниз. Он недовольно зыркнул на командира бригады тот изобразив невозмутимость и, не зная что делать, остался неподвижным. Все затихли. Потом мрачно поправил:
«Не гвардии, а просто - товарищ генерал-полковник! Обращайся!»
Видимо он подумал, что его подловил жалобщик и решил, нарушив субординацию, свою проблему выплеснуть прямо на него.
«Товарищ генерал-полковник, разрешите по распоряжению замполита вручить Вам сувенир!» и протянул альбом.
Генерал озадаченно взял, открыл, увидев фотографию, удивился:
«Так ведь это же – я!»
«Так точно!»
«Но ведь, я здесь никогда не был!»
«Как? А сегодня!»
«Уже готово? Здорово!» – по тем временам такая оперативность была диковинкой.
Александр, увидев, как другие генералы с любопытством стали заглядывать через плечо главного начальника, вручил им по индивидуальному альбому. Один генерал-грузин обратил внимание на обложку и восхищённо сказал:
«О! Какая дэвушька!» – и все углубились в содержание снимков.
Не был забыт и комбриг. Правда, альбома для него не хватило, поэтому он получил увесистый конверт.
К Александру подошёл один из полковников, по виду, после генералов, это был явно крупный начальник и спросил:
«Ты делал?»
«Так точно!»
«Как фамилия?»
«Гвардии рядовой Кочевник, – и протянул полковнику оставшийся пакет с дополнительными фотографиями – это остальным офицерам!»
Всё! Засветился! Пора исчезнуть, пока не получил по шапке:
«Товарищ генерал-полковник, разрешите идти!»
«Если это всё, идите!»
«Есть!»
Воин, не мешкая, опять отправился на свой наблюдательный пункт за угол клуба.
На территорию части приехали ещё две волги и новенький львовский автобус «Турист». Видимо их задержка и была причиной отсутствия командира.
Появились командир и замполит. Генералы стали их благодарить. На лицах офицеров появилось испуганное недоумение. В армии нельзя расслабляться, пока не убедился, что похвала заслуженная. В противном случае, бывало, за похвалой следовала образная оплеуха.
Разобравшись с причиной благодарности, хозяева просияли. Генералы и члены комиссии попрощались и отбыли из части.
... Оставшись одни, осиротевшие офицеры прослезились, и долго махали платками, с тоской глядя в след удаляющейся колонны, пока она не скрылась из виду…
Вряд ли кто поверил в эту печальную фантазию. На самом деле они облегчённо вздохнули и разошлись по кабинетам.
Через четверть часа в клуб прибежал посыльный и, запыхавшись, выпалил:
«Кочевник, тебя к замполиту!»
Александр прихватил ещё один пакет с оставшимися фотографиями и бегом к замполиту. Что делать? Он уже привык, что в армии все команды выполняются бегом. Солдаты бегают перед офицерами. Младшие офицеры перед старшими. Полковники трусцой бегут по приказу генералов. Много позже, на учениях, даже бегающих генералов довелось видеть.
Не дослушав доклада, замполит «спустил пса» на солдата:
«Ты что прыгаешь через головы командиров! А если там, какая крамола? Я должен был всё проконтролировать и передать командиру для вручения!»
Понятно, что речь его была далека от дипломатической. Полна междометий и многоточий. Замполит в совершенстве владел армейским языком. А солдат слушал, молча, глядя прямо в глаза, как полагается - не перебивая, а в мыслях убедился, что поступил совершенно правильно. У них с офицером были разные задачи. А для крамолы в снимках, он уже был слишком серьёзным и знал, что требовалось гостям.
Словопоток иссяк. Замполит замолчал ожидая оправданий. Солдат доложил, слегка слукавив:
«Товарищ Гвардии майор, я боялся, что они уедут, и Вы не успеете им передать фотографии. А дорого яичко ко Христову дню! Но я доложил им, что снимки сделаны по Вашему распоряжению!»
Замполит подумал и сменил гнев на милость:
«Ладно! Молодец! – потом миролюбиво добавил – нам-то с командиром сделай тоже на память».
Фотограф, как фокусник, передал ему пачку остальных снимков:
«Здесь весь их визит, хоть для стенда, хоть на память!»
Замполит, разглядывая снимки, вполголоса размышлял:
«И этот придурок гребёт навоз, крутит свиньям хвосты и копается в канализации…»
... Теперь гвардеец стал служить в батальонном клубе под началом замполита.
* мотриса – самодвижущийся вагон с токосъёмником, как у электропоезда, и на дизельной тяге с двумя кабинами для машинистов используемый в качестве передвижного штаба. В его объёме размещался зал для совещаний, который мог использоваться как столовая. Узел радиосвязи, несколько двух и четырёх местных купе, кухня и купе для машинистов, поваров и связиста.
Очередной вираж
Под началом замполита служить стало хлопотнее. Нет, суть не изменилась. Всё было, как в хозвзводе – стёкла, проводка, канализация, стенды. Только добавились заботы столяра, библиотекаря, киномеханика, рабочего сцены. Правда, участок работ сократился от масштаба всего батальона лишь до здания клуба. Однако, если раньше старшина давал конкретное задание – застеклить рамы в такой-то казарме, прочистить унитазы во второй роте или обновить стенд в ленкомнате хозвзвода и всё! То теперь следовало идеологическое обоснование, зачем это нужно делать, и как это отразиться на обороноспособности страны в случае невыполнения задания.
Клуб на полтысячи мест был сдан в эксплуатацию всего год назад, поэтому забот хватало. Его строили с размахом, с огромным количеством вспомогательных помещений. Даже был танцевальный класс с зеркальной стенкой и станками. Всем понятно, что солдатам после кирок с лопатами и шпалоподбоек просто необходимо заняться искусством балета, можно и без пуантов – прямо в сапогах! А если ещё с балеринами!!!
Но видимо в среде призывников пока ещё не попался преподаватель-балетмейстер. Поэтому идея ждала своего часа – класс пустовал, и там лежали мешки со строительными материалами. Другие помещения тоже использовались, как временные склады.
Вскоре в клуб из госпиталя вернулся гвардии ефрейтор-киномеханик с интересной фамилией - Сучок, выполнявший и обязанности батальонного фотографа. Он был неприятно удивлён появлением конкурента на беззаботном горизонте своего дембеля. И кто бы мог подумать, что этим конкурентом окажется его сослуживец по хозвзводу свинарь? Они, конечно виделись в казарме, но по делам не пересекались. У солдата наряды, да свинарник, а ефрейтор, это уже «элита»! После завтрака он, не заходя в казарму, уходил в свой клуб и «торчал» там до позднего вечера. Появлялся в казарме после отбоя, когда уже было тихо и «отрубался» до завтрака...
Просто ждал Дембеля!
Сучку оставалось служить до мая, а здесь вдруг проявилось! Александр – профессиональный фотограф, да уже и продемонстрировал свою профпригодность, как киномеханик, прокрутив в его отсутствие для солдат два фильма...
Старичок, почувствовал опасность стать лишним. Поэтому сразу попытался взять реванш, и криками стал погонять молодого воина, чтоб служба мёдом не казалась! Таким образом хотел, утвердить над ним власть.
Но Александр за три месяца службы во многом разобрался. Это уже был не тот новобранец, который молча исследовал принципы армейского общения, средства и возможности самостоятельного решения возникающих проблем. Он научился общаться, противодействуя давлению на себя, и не доводил до крупного конфликта. Не обращая внимания на требования ефрейтора, воин улыбнулся и, протянув ему руку для рукопожатия:
Тому ничего не оставалось, как ответить на приветствие.
Однако Александр не торопился отпускать свою руку натренированную на свинарнике, а начал проникновенно:
«Послушай, Володя!...» ефрейтор почувствовал себя неуютно и попытался высвободить руку, но не удалось. Солдат сжал её еще крепче и продолжил:
«Тебе осталось служить чуть больше двух месяцев.
Ну, так и дослуживай! Я не собираюсь тебе мешать! А если ты будешь истерить, как баба худая, обломают тебе твой «сучок». Вылетишь из клуба в два счёта, даже без моего вмешательства! Тебе это надо?
А так, можешь заниматься, чем хочешь. Меня это не касается дембель есть – дембель!
Меня же оставь в покое. Я своё дело знаю, поэтому свои указки оставь при себе! Идёт?»
Подумав, Владимир ослабил свою руку и сообщил решение:
«Ладно!»
Взаимопонимание достигнуто! Главное, такие вопросы нужно решать без лишней публики и без шума.
Через пару дней очередной срочный вызов к замполиту. Гвардии майор начал со странного вопроса:
«Кочевник, как у тебя со здоровьем?»
Пришла пора задуматься солдату – с чего это начальника заботит здоровье подчинённого?
Не приготовил ли он какую-нибудь питательную клизму?
Вроде, не за что!
«Всё отлично, товарищ гвардии майор!»
«Как у тебя сердце? Не болит?»
«Э,вон, куда загнул!» – подумал Александр и вслух:
«Никак нет!»
«Но ведь ты браковался от армии по причине порока сердца. Сходи в лазарет, доложи капитану, что я послал!»
«Есть!»
Докладывать не пришлось. Начмед ждал и сразу распорядился:
«Разоблачайся! И в одном исподнем в изолятор!»
«Что делать-то?»
«А ничего! Ешь, спи, читай газеты, жди комиссию – карантин!»
День прошел, второй на исходе…
Санинструкторы молчат. Сытно кормят. Спит мягко, тепло. Газеты прочитаны от последней до первой страницы. Даже передовицы и выходные данные на последней полосе тщательно изучены.
И жуткое безделье в тишине!
Вдруг поздним вечером перед отбоем тихий стук в зарешёченное окно. Александр открыл форточку. Там оказался ефрейтор-эстонец из техчасти. Решил поинтересоваться, что случилось с фотографом? Узнав, ситуацию сообщил:
«Я сегодня заступил в наряд дежурным Писарем Штаба. На тебя позавчера пришёл запрос из центра, а замполит не хочет отдавать. Он ответил им, что ты болен. Тогда они повторили вызов, и сегодня я должен послать телефонограмму, где замполит пишет, что ты находишься на медкомиссии, на предмет освобождения от службы в армии по здоровью. Тебе где лучше служить здесь или в Львове?»
Александр понял, что идея с альбомами сработала, и вот реакция начальства...
«Спрашиваешь? Конечно во Львове!»
«Тогда я сейчас перешлю эту телефонограмму, а параллельно, на словах передам Львовским писарям, как обстоят дела на самом деле. И будем ждать!»
Следующим утром после завтрака гвардии капитан медицинской службы приказал одеться и срочно к замполиту.
Гвардии майор встретил хмуро:
«Ну что, Кочевник, на…дул ты меня… решил поближе к командованию? Не думаю, что там будет лучше, но скучать не дадут, это точно! Если за два месяца, пока у меня Сучок служит, не удержишься, жду тебя обратно в клуб!
А сейчас сдай оружие по всей форме, собирай фотографические причиндалы, полный комплект обмундирования. Приказано отправить тебя в окружной госпиталь на перекомиссию. Командировка и сопроводительные документы в строевой части. Там всё объяснят, куда и как. Вечерним поездом на Львов!»
Потом энергично встал, пожал руку и пожелал доброй службы на новом месте.
На том и расстались!
Бетонщик четвёртого разряда
Поезд прибыл ранним утром. Это было первое свободное посещение гражданской жизни за пределами армейского забора без сопровождающих.
Город медленно просыпался. Появились девушки, спешащие по своим делам. Все, без исключения, были изумительными красавицами и, прямо-таки, будоражили воображение молодого воина своими улыбками, глазками и мягкими округлостями!
Солдату очень хотелось прогуляться по безлюдному ночному Львову. Но слишком неудобно – с собой было много поклажи. Гвардеец дождался нужного трамвая и отправился по предписанному адресу.
На подходе к КПП госпиталя ему посигналил автомобиль одиноко стоявший около ограды. Обернувшись, услышал:
«Ты из Чопа!»
«Так точно!»
«Садись, поехали!»
«Но мне предписано в госпиталь!»
«Это только место встречи. Едем дальше – в часть! Меня специально за тобой дежурный послал».
Ничего себе, какая честь!
Александр себя почувствовал как в детективе. Тем более водитель козелка говорил с сильным прибалтийским акцентом. Без особых раздумий баулы были погружены. И путешествие по улицам города западной архитектуры усилило приключенческое настроение.
«Как за границей!» – подумалось солдату.
Остановились в центре города у старинных трёх-четырёх-этажных зданий с вычурной лепниной, объединённых в один дом на всю длину квартала. На противоположной стороне улицы расположился то ли парк, то ли сквер. В темноте рассмотреть было сложно. Подошли к подъезду в арке с высокими воротами и небольшой калиткой. Снаружи ничего приметного. А внутри около самой двери в начале длинного коридора с высоким, в два этажа, арочным сводом, встретил дневальный на вахте около настенного телефона. Водитель обыденно провёл прибывшего воина в дежурное помещение, сдал офицеру и отчитавшись о выполнении задания сразу уехал.
После длительного ожидания в караулке, во время которого гвардеец сумел выспаться, вдруг появился энергичный капитан и слёту задал ему вопрос:
«А зачем они двоих прислали?»
«Не знаю! Я прибыл один!»
«Ладно! Потом разберёмся! Оставляй вещи здесь и срочно на занятия!»
Пройдя длинными полуподвальными коридорами, вошли в обыкновенную аудиторию на тридцать мест с классной доской, какими-то сеточными ящиками,приборами со шкалами и стрелками. Там уже находились солдаты. Прозвучала команда:
«Смирно! Товарищ гвардии капитан, курсанты в количестве двадцати восьми человек к проведению занятий готовы! Дежурный по группе гвардии рядовой …»
«Вольно!»
Началась перекличка. Кочевника в журнале не оказалось. Его дописали двадцать восьмым и занятия начались!
Из вводного материала Александр понял, что попал на курсы бетонщиков. Поднял руку, чтобы прояснить ситуацию. Капитан резко оборвал:
«На перерыве!»
Через полтора часа на перемене Александр доложил офицеру, что его гражданская профессия фотограф. На что мгновенно получил безапелляционное:
«А теперь будешь лаборантом-испытателем бетонных изделий!»
«Есть!» – и пожал плечами, что взять? Армия!
Начались интенсивные занятия. Александр увлечённо получал новые знания о марках цемента, составных частях наполнителей, фракциях песков, гравия и щебня, видах и типах арматуры, способах вязки каркасов, технологии приготовления растворов, конструкции смесителей строительных растворов. Увлечённо, на лабораторных работах ломали, давили и дробили прессами испытательные образцы бетонных изделий. Всё шло своим чередом.
Только старшина загородной части, где ночевали командированные курсанты, принимая по описи личные вещи в каптёрку, подивился наличию фотоаппарата, объективов, химикатов и фотолабораторных принадлежностей. Однако любопытства проявлять не стал.
Незаметно пролетели две недели. Новенькие удостоверения вручали в клубе соединения. Получив документ, гвардеец с интересом прочитал, что теперь он является лаборантом-испытателем бетонных изделий. И ещё одно свидетельство, что он бетонщик с квалификацией четвёртого разряда!
Когда руководитель курсов гвардии подполковник говорил напутственную речь, к Александру подошёл старший лейтенант, который до этого безучастно сидел на заднем ряду кресел:
«Ты фотограф?»
«Так точно!»
«Кого х..рена ты на этих курсах делаешь? Тебя две недели по всему округу ищут, как дезертира!»
«?!...»
Нашёлся
Подошедший к новоиспечённому бетонщику офицер оказался начальником клуба. В зале он откровенно скучал, ожидая завершения вручения удостоверений, чтобы закрыть клуб. Его внимание привлекла фамилия курсанта.
Старший лейтенант знал, что две недели назад пропал солдат, отправленный в политотдел с периферийного батальона. Как-то получилось, что никто не запомнил, как его звать, и даже не припомнили из какой он части. Фамилия его была необычной. Назывались разные варианты – Пустынник, Странник, Конник, Всадник, но всё было не то. Должны были объявить во всесоюзный розыск, но кого искать-то? До поры до времени зависли. И вдруг – гвардии рядовой Кочевник! Теперь всё вернулось на круги своя!
Так Александр познакомился со своим будущим непосредственным начальником.
Гвардии старший лейтенант был всего на два года старше солдата. Крупного телосложения, круглолицый добродушный молодой человек. Родом из-под Львова, выпускник Львовского высшего политического училища. То ли повезло, то ли подсуетился, но служил у себя дома в родном городе, где прошло детство, учился в школе, …в общем, у него было всё «схвачено»! Широчайшие культурные связи с прессой, телевидением, окружным домом офицеров, музеями и библиотеками. Хозяйственные контакты с львовским автобусным заводом, телевизионным заводом «Электрон», крупнейшим железнодорожным депо «Львов-Запад»… нет смысла перечислять – везде!
С начальником сразу сложились доверительные отношения на основе взаимной симпатии. Когда старший лейтенант узнал, что Александр помимо фотографии ещё владеет кинокамерой, навыками киномеханика и вдобавок профессиональный шофёр, у него разыгрались фантазии. Солдат не возражал. Понимал – чем больше времени он будет занят разными заданиями, тем быстрее пролетит служба. Однако отметил, что для выполнения запланированного объёма работ необходима база. То есть отдельное помещение при клубе. Потому что существовавшая лаборатория была площадью всего полтора квадратных метра – бывший туалет, где печатал снимки фотокорреспондент дивизионной газеты, как оказалось, земляк из Окуловки Александр Тищенко. Там вместо унитаза стоял маленький столик с увеличителем и кюветами Под столом промывочный бак, а на полке, над столом электро глянцеватель. Даже бочком одному было тесно. Этого было явно мало! Старлей согласился с новичком и стал искать возможности.
Новый этап службы начался, как в клубе батальона, – с оборудования лаборатории. Для этого в подвале нашли помещение склада, где хранились запасные телевизоры, которые использовались на выездных учениях, несколько кресел и прочая утварь. Уложив всё по порядку на самодельные стеллажи из старых дверей, расширив полезное пространство, Александр подвёл водопровод с канализацией и сумел обустроить просторную фотолабораторию с рабочими столами для печати и монтажа фильмов. Дополнительно старыми портьерами разделил помещение надвое, и получился маленький павильон для съёмки одиночных портретов. Готово!
Теперь оставалось только претворять в жизнь творческие планы, намеченные с начальником клуба.
Месяц назад об этом даже не мечталось! Получилась уютная, тёплая персональная квартира и необходимость в казарме отпала.
30 Адаптация
Разница условий по новому месту службы была несопоставимой. Жизнь Александра при политотделе постепенно входила в размеренное русло.
Принципы армейской службы, к стати полезные и на «гражданке» гвардеец познал ещё в батальоне:
«Нельзя спешить с выполнением любого приказа потому, как очень часто последует команда «Отставить!» Однако команды нужно выполнять без промедления».
«Выполняя любой приказ, береги энергию, потому что каждый последующий будет требовать её по нарастающей!»
Не высовывайся ни с какими вопросами и просьбами. Что бы ни случилось рассосётся само!
Главный принцип гениально сформулировал Михаил Жванецкий:
«Никакой инициативы! Тебе и поручат, ты сам всё будешь делать, тебя же и накажут, что плохо сделал!»
А если вдруг случится удача, не стоит томить себя ожиданием похвалы. Когда дело получилось хорошо и кого-то нужно погладить по головке или наградить, всегда найдутся более высокие погоны, чтобы подставить свою макушку.
Благодаря возрасту Александр сразу понял эти и многие другие истины и принял неизбежность армии. Поэтому относился ко всему как к урокам жизни, которые непременно закончатся осенью будущего года.
Командировок становилось всё больше, а это очень нравилось солдату. Круг обязанностей в клубе постепенно расширялся по поговорке: «Кто везёт, того и погоняют!» тем более Александр находился за штатом – был постоянно прикомандированным. Поэтому о штатном расписании, что и в каком объёме он должен делать речи не шло. И это положение не угнетало воина. Наоборот, чем больше занято времени, тем меньше его оставалось для тоскливых мыслей о доме. И гвардеец с интересом брался за всё, что ему поручали:
Необходимо подготовить информационные плакаты для семинара, но клубный художник оказался в отпуске?
- Плакатные перья в руки и – вперёд!
Прислали нового водителя для клубной машины взамен ушедшего на дембель, а у него весь опыт вождения автомобиля шестьдесят часов.
- Права Александра оказались к месту.
Срочно доставить спец пакет?
- Нарочный под руками!
Случился приступ аппендицита у киномеханика? ...нет! Операцию делал не он, а освоив разные типы кинопроекторов, гвардеец подменил его на время болезни.
Осталась бесхозной библиотека соединения?
- Фотокорреспондент стал начальником библиотеки!
Это уже никак не походило на начало армейской службы в декабре-феврале.
Никаких разводов и маршей под духовой оркестр по плацу.
Так! Работа с ненормированным рабочим днём!
Задачи ставились от детсадовского уровня, типа - заменить скатерти или перевесить шторы. До глобальных идеологических - подобрать комплекты литературы для офицеров по теме грядущих политзанятий. И, естественно, обязанности уборщицы в помещениях музея и библиотеки.
В общем, не до скуки!
Все эти перипетии сопровождались забавными, а иногда и парадоксальными историями, которые трудно уложить в какую-то стройную систему единой повести. Поэтому получилась серия рассказов без хронологии, которые можно начинать одной фразой:
«А вот однажды…»
Продолжение:
