Предыдущая глава: https://dzen.ru/a/ZrZNCns3i1o65n7_
Письма
Дрова, дровами, но самый главный источник тепла для солдата – это письма! Когда он получает письмо из дома, то забывает обо всех неприятностях и дискомфорте. Не важно для него, какая погода. Дождь ли, мороз ли кругом. Даже придурки, с которыми только что выяснял отношения, не раздражают. Получено письмо, и они сразу начинают выглядеть симпатичными людьми.
Когда солдат читает письмо, его в армии нет! Он весь на гражданке. Поэтому, чем больше он получил писем, тем меньше реальный срок службы. Особенно в первые месяцы письма ощутимо скрашивают жизнь и дают энергию. Поэтому весточки из дома прочитываются, что называется «от корки, до корки!» Причем многократно!
Поначалу вместе с родными пишут и друзья, и сотрудники, и ученики. Потом поток писем ослабевает. Постепенно перестают писать друзья, потом ученики, затем и остальные родственники, остаются только самые близкие и верные адресаты – жена и мама.
О чем письма? Обо всём, и ни о чём!
Так Александр написал своему шурину, который призывался на срочную службу месяцем раньше о красоте Закарпатья. О мозглой погоде. О том, что погода в основном тёплая +10, но бывает иногда холодно, до –10 и деревья украшаются красивым инеем.
В ответном письме Юрий писал, что у них тоже в основном тепло –30, но бывает и холодно, до –50! И постоянно ночное небо иногда украшается сполохами северного сияния.
Друзья делились сплетнями новгородской жизни и впечатлениями об общих знакомых.
Ученики хвастались достижениями на работе. Спрашивали совета, когда что-то не ладилось. И с гордостью сообщали о свадьбах и рождении детей.
Семнадцатилетний брат написал о страстном желании поступить в высшее военно-морское училище и связать свою жизнь с флотом. В ответном письме, мудрый уже гвардеец, зная характер брата, посоветовал внимательнее присмотреться к порядкам в казарме, когда поедет на экзамены.
До экзаменов не дошло. Двух дней казарменной жизни хватило для профориентации. Брат забрал документы и вернулся в Боровичи готовиться к срочной службе, потому что в следующий поток абитуриентов не попадал по возрасту. Военкомат в майский призыв настойчиво предлагал ему на два года другие планы.
Самые дорогие письма, конечно были от родных. Сквозь строки букв возникали милые глаза жены, добрая улыбка мамы, строгий взгляд отца. А старательные зигзагообразные каракули рисовали в воображении восторженное, с высунутым от усердия языком, лицо сына…
Приходило умиротворение и понимание, что армейские будни это только временное состояние. Впереди грезилась счастливая жизнь на гражданке, когда почти всё будет зависеть как будто от тебя самого!
Мясники
Ранним морозным утром в хорошем настроении Александр бежал на свинарник. Получив несколько писем, он готовился быстро справиться с утренней частью работы, чтобы выкроить время для обстоятельных ответов.
Личный состав его подразделения приветствовал своего командира не только рёвом, а перемежающимся похрюкиванием. Это значило, что они сыты и просто выражают свою привязанность.
Свинарь прошёлся меж клетей, оценивая фронт работ, изредка останавливаясь, почесать за ухом особо приветливых хрюшек. Вдруг увидел, что обычно активный хряк-производитель, Борька, безучастно валяется на полу своей клетки и его бьёт сильная нервная дрожь. Сообразив, что помочь ему нечем, солдат стремглав помчался в штаб докладывать зампоснабу, потому что батальонный ветеринар находился в командировке.
Офицер оказался на месте и разговаривал по телефону. Он встретил запыхавшегося солдата, мягко говоря, неприветливо. Оторвавшись от трубки рявкнул:
«Тебе чего?»
«Товарищ Гвардии майор, случилась неприятность. Хряк-производитель пал и в агонии дрыгает ногами!» чётко отрапортовал свинарь.
«Иди к ё….. матери! А то сам сейчас у меня задрыгаешь ногами!»
«Есть!» ответил солдат, но пошёл всё-таки на свинарник.
Пока он бегал в штаб, Борька совсем затих, хуже того, в соседней клети ещё две свиньи лежали и пока ещё мелко дрожали. Не теряя времени, свинарь вернулся обратно к руководителю.
Буквально с порога без доклада выдал майору совсем по-граждански:
«Эпизоотия! Начался падёж! Медлить нельзя! В половину дня всё стадо потеряем. У меня отец ветеринар, и я кое-что смыслю в этом!»
Зампоснаб понял исключительность обстановки, и на газике они быстро поехали на свинарник.
Одна свинья билась в агонии, двух сотрясала мелкая дрожь. Увидев, что дело серьёзное, офицер отдал чёткую команду:
«Придётся забивать. Быстро в хозвзвод за напарником и возьми у старшины двух человек на подхват. Скажи я приказал! Зайди в столовую возьми там пять ножей, три бойцовых и два разделочных. Наточи, чтобы как бритва были. Притащите двое к0злов, две ручные тележки и пару бухт верёвок. Я поехал за помощниками. Ясно?»
«Так точно!»
И майор поспешно умчался на машине.
Солдат всё выполнил в точности. Только старшина, узнав в чём дело, дополнительно дал ещё двух солдат. Это потом оказалось очень кстати.
Заправляя ножи, Александр с тоской думал о предстоящей неприятной процедуре забоя свиней. Ведь они были его питомцами, которых он мог узнавать по мордам. А теперь он должен лишать их жизни. Но ему повезло. Вернувшийся из Чопа майор привёз троих местных мадьяр, которые забивали скот местным жителям. Они и взяли на себя самую тягостную задачу.
В свинарнике тяжёлая обстановка. Уже с десяток свиней были заметны неадекватным поведением. Две свиньи и хряк успокоились навечно. А остальные, как будто чувствуя недоброе, насторожённо притихли. Даже крысы, которых было множество и они, обычно, то и дело мелькали под ногами, теперь исчезли с глаз долой.
Солдаты вычистили сквозной проход, густо засыпали его опилками и сеном. Мадьяры облачились в свою спецодежду – длинные, почти до земли фартуки из розовой медицинской клеёнки, такие же длинные нарукавники и резиновые сапоги. Двое служивых с Украины, сославшись на то, что им доводилось участвовать в забое, охотно вызвались скотобойцам в помощники. Начались, хоть и жизненные, но жестокие действия, которые не стоят описания…
Мадьяры своё дело знали. Часа через три их работа была закончена. Они, смыли друг с друга кровь и, порывшись в горе ливера, набрали себе, как трофеи в предусмотрительно захваченные из дома мешки печёнок, почек и по дюжине ног. Каждый взял по молочному поросёнку. Все, весело балагуря, ждали транспорт.
Их добровольные помощники солдаты-украинцы, в отличие от них чувствовали себя подавленно. Работа оказалась крайне неприятной и тяжелее, чем они предполагали. Сославшись на усталость, они отпросились отстирываться и мыться в баню и больше не вернулись. Потому что их форма буквально насквозь пропиталась кровью. Не помогли наскоро сляпанные из старого х/б фартуки.
На горизонте появились два ГАЗ-69 и три грузовых армейских фургона. Вместе с зампоснабом приехал незнакомый майор, у которого не на малиновых, как обычно, а в черных петлицах красовались белые медицинские эмблемы. Это оказался начальник ветеринарной службы гарнизона. Он сообщил присутствующим, что из Венгрии и Чехословакии крысы принесли какую-то заразу. Похвалил Гвардии майора за своевременные и правильные действия. Потому что мясо свиней употреблять в пищу можно, а трупы, ливер и ноги предписал сжечь. Мадьяры сделали инстинктивное движение, как бы постарались прикрыть свои мешки, но шмона не последовало.
Солдаты, приехавшие на фургонах, перегрузили туши висевшие на быстро сооружённых из подтоварника* эстакадах в свои машины и уехали. Ветеринар выбрал себе пару поросят. Остальных забрал зампоснаб. Потом, подумав, одного поросёнка вернул свинарям со словами:
«На обед опоздали, а это не хуже будет! Сообразите, что с ним делать!»
Мадьяры торопливо погрузили свои мешки в майорский козелок, где уже стояли три ящика водки – видимо оплата за их работу. И отбыли по домам.
Свинари с помощниками остались одни. Они вспомнили, что не только не обедали, а в связи с авралом остались ещё и без завтрака. Быстро соорудили костерок и хотели послать Александра, как молодого воина в хлеборезку за хлебом. Побегушки это дело солдат свежего призыва. Но Анатолий вызвался сбегать сам.
Через полчаса все удивились, когда издали, увидели, что в их сторону бегом, как наперегонки, возвращается Анатолий в сопровождении трёх солдат. Оказалось, это хлеборез и два повара. Старший повар, увидев грубо порванные куски мяса жарящиеся над раскалённой горой углей с непрогоревшими головешками разразился потоком брани:
«Разве так готовят поросёнка?»
Именно поэтому «старичок» и позволил себе передвигаться бегом. Хотел успеть спасти поросёнка… для себя. Он, конечно, мог классно приготовить изысканное блюдо, но тогда оно проскочило бы мимо свинарей.
Повара с хлеборезом всё равно остались довольны. Они набрали отборного ливера, сколько могли унести и вечером после отбоя устроили сослуживцам своего призыва роскошный пир.
Костёр дразнил аппетитно шкворчащими кусками и умопомрачительным для голодных солдат ароматом. Посыльный к трём буханкам хлеба прихватил из столовой армейский пятилитровый чайник крепкого сладкого чая. Хлеборез не поскупился!
Когда долгожданное мясо поджарилось, покрывшись тёмной корочкой, Анатолий, как фокусник достал бутылку водки с выгоревшей, драной этикеткой. Было видно, что она хранилась вне помещений и, может быть, несколько месяцев. Всё ждала важного повода. Понятно стало, почему он сам вызвался доставить хлеб. Заодно посетил известный только ему тайник на территории части. Повод печальный, но достойный – помянуть своих безвременно почивших питомцев.
От костра исходил зовущий аромат жареного мяса, перебивший неприятный запах дневных работ. Голодные гвардейцы начали пиршество. Нежное мясо припахивающее дымком, прямо, таяло на языке! Александр никогда раньше, и никогда позже, не едал такой вкуснятины! Ещё бы! С раннего утра хлопотная и тяжёлая работа. Трудная не только физически, а и морально. Да со вчерашнего вечера росинки маковой во рту ни у кого не водилось. Поросёнок моментально исчез, а вместе с ним три буханки хлеба.
Брошенные в костёр шкуры и кости произвели новый поток аромата, который, видимо, почуяли ноздри военнослужащих в батальоне. К свинарнику направились ходоки с просьбами, кому печёночку, кому лёгкое. Раздобревшие после сытной трапезы свинари охотно раздавали это добро, чтобы завтра меньше сжигать.
Вдруг, снаружи проволочной ограды издалека показались несколько явно чужих солдат с голубыми погонами. Они с опаской приблизились к запретной зоне и робко попросили чего-нибудь для жарёхи. Видимо дразнящий запах шашлыков достиг соседних частей, а связисты дали наводку.
Жалко, что ли? И крупные порции ливера достались каждому. Весть об этом моментально распространилась по всей округе. До поздних сумерек потянулись к заветному месту посыльные соседей. Перебывали представители всех родов войск гарнизона, кроме пограничников. И все довольные добычей вернулись из рейдов. Весь ливер вплоть до свиных ног с лёгкостью перелетел через двойное колючее ограждение.
Над военной окраиной Чопа в морозном безветрии поднималась сизая ароматная пелена. Всю ночь по всей округе солдаты жарили мясо!
* Зампоснаб – заместитель командира части по снабжению.
** Подтоварник – тонкомерные брёвна строительного леса из вершин хлыстов.
Пожарники
Утром следующего дня зампоснаб ставил задачу свинарям. Его лицо хранило следы вчерашнего застолья. Похоже, что водка предназначалась не только мадьярам. Майор тоже славно помянул погибшую «пятую роту», поэтому речь ему давалась с трудом:
«Слышали, что вчера сказал главный ветеринар? Все кишки и трупы сжечь!»
Потом подумал немного и добавил:
«Свинарник тоже спалите дотла! Чтобы через неделю вместо него было ровное место! Вопросы есть?»
«Товарищ Гвардии майор, пожалуй, такую массу кишок сжечь, тех срезок, что привезли, будет мало.
Можно выделить солярки тонны полторы?
И потом, за неделю нам двоим не управиться!»
Майор напряг свой мыслительный аппарат и выдал окончательное решение:
«Хорошо! Распоряжусь, чтобы вам подогнали цистерну на пять тонн. Скажите старшине, что будете работать в том же составе, что и на бойне. Но смотрите у меня, если через неделю не успеете! Губу обеспечу!!!»
Старшина хозвзвода был человеком практичным! Узнав суть задачи, дал дополнительное указание – заодно сжечь всю гражданскую одежду, кубометры которой остались после новобранцев и без толку занимали целую комнату клуба.
Гвардейцы с жаром принялись за дело. Знали, что зампоснаб своих угроз не забывает. А что-то хорошее он даже и пообещать не догадывался - не тот характер! Знакомиться с гарнизонной гауптвахтой в планы солдат не входило.
Александр, имея большой детский опыт под руководством деревенского лесника обращения с огнём , предложил сослуживцам не просто устроить грандиозный пожар, а чтобы он был с пользой.
Во-первых, чтобы не допустить бегства крыс, которые принесли заразу, вокруг свинарника нужно было выкопать канавку, залить её соляркой и зажечь первой.
Во-вторых, настилы клетей поставить на ребро, чтобы они сгорели полностью.
В-третьих, из окровавленного подтоварника и срезок над клетями устроить решётки на которые загрузить внутренности свиней.
План был принят, и солдаты заработали как молотилки. Они не очень-то стремились выполнить задачу, но хотелось побыстрее запалить свинарник, чтобы посмотреть зрелище – настоящие мальчишки-пожарники!
Привезли несколько грузовиков одежды. В ворохе тряпья Александр заметил, что-то знакомое.
Ба! Он узнал своё драповое пальто! Солдат с ностальгическими воспоминаниями вытащил его из кучи и примерил на себя. Рукава были оторваны.
В армии был такой тактический ход. Чтобы у воинов не было соблазна присваивать гражданскую одежду с целью использования её в самоволках, отрывали рукава и резали на несколько частей. Затем использовали тряпьё, как техническую ветошь. Но от одного призыва тряпок оказалось столько, что их хватило бы на несколько лет, и старшина решил всё спалить.
Александр машинально сунул руку в потайной карман и неожиданно нашёл там четвертной – двадцать пять рублей, которые он приготовил на вокзале, чтобы оплатить такси! Вот так «Привет с гражданки»! Проверил остальные карманы и извлёк связку ключей от комнаты и лаборатории, которые считал, что оставил дома. Со своей шапкой-москвичкой он встретился ещё в карантине, там она и погибла, когда ей натирали мастикой казарменный пол.
Солдат отряхнул подарок времени, отнёс в кандейку и постелил на топчан. От безрукавки веяло домашним теплом и счастливой жизнью.
Ветошью заполнили канавку и полости под настилами. К исходу четвёртого дня основной объём работ был завершён. Обожравшиеся крысы после первого переполоха успокоились и передвигались еле-еле, совсем потеряв осторожность.
На пятый день, завершив недоделки, можно было бы, и запалить, но мешали две причины.
Первая – обещанной цистерны с соляркой не наблюдалось.
И вторая, более важная – стояла ветреная погода и ветер дул в сторону складов артвооружения. Хоть расстояние было значительным, но искры могли достигнуть этих деревянных построек. А фейерверк из боеприпасов – это уже слишком!
Посетив склад ГСМ, Александр получил от хранителя энергичную путёвку по известному адресу.
Старшина тоже попытался помочь, но получил аналогичный отлуп. Гвардеец, изменив адрес прибытия - сам вышел на майора и сообщил, что его приказ о солярке не выполнен!
Громы и молнии батальонного «Зевса» достигли виновников и утром шестого дня два бензовоза, один с соляркой, другой с бензином, стояли как штык около свинарника. Возможно, гнев зампоснаба был услышан и на небесах. Утро стояло морозное, солнечное и лёгкий ветерок дул в противоположную от складов сторону.
От бензина сразу отказались и отправили обратно. А с соляркой повезло. Свинарям не пришлось таскать её вёдрами, а шлангом прямо из цистерны быстро залили всю ветошь в канаве и, затем полностью обработали помещение. Крысы почуяли надвигающуюся катастрофу и стали выскакивать на поверхность, но, пометавшись между канавой и свинарником, вновь прятались в норах и постройке.
Александр подошёл к канаве с подветренной стороны и зажёг ветошь. Огонь сначала лениво, потом, ускоряясь, окольцевал всё строение и по дополнительной канавке перебежал на свинарник. Через несколько минут всё было охвачено огнём. Клубы чёрного дыма формировались в огромный столб. Раздался страшный треск. Это шифер разлетался на мелкие куски, которые обсыпали всё вокруг.
Водитель бензовоза хотел из любопытства посмотреть на эту затею, увидев беснование огня, в страхе сел за руль и поспешно уехал. Новоявленные пожарники-солдаты не выдержав жара тоже отбежали подальше прикрыв головы от шиферного града бушлатами.
Вдруг послышались специфические свистки пожарных машин и через мгновение солдаты увидели их самих. Три штуки мчались через поле в их сторону. Перед ними, подпрыгивая на ухабах козликом, скакал штабной ГАЗ-69 красного цвета. Сзади показалось ещё три машины, потом ещё одна. Подъехав к ограде и сходу разорвав колючку, они въехали на территорию части, и стали развёртывать снаряжение. За ними въехал и штабной «козелок» из которого вышел полковник с красными петлицами.
Анатолий с солдатами быстро удалились от греха подальше. Александр бегом направился к офицеру и, перекрикивая шум пожара, доложил полковнику, что это плановое уничтожение свинарника. Офицер, оценив расстояние до складов, жестом приостановил энергичные действия пожарных расчётов.
Полковник поинтересовался:
«Где офицер?»
«Нет. Только я и ещё трое солдат!»
«Где они?»
«Спрятались – боятся!»
«Правильно боятся! Кто приказал сжигать?»
«Зампоснаб, Гвардии майор …! Его пока нет!»
«А ты хоть знаешь, как сжигать ветхие постройки?»
Конечно же, Александр знал. Вернее, думал, что знал и изложил весь ход своих мыслей, включая поставленные перед ним задачи, не забыв упомянуть направление ветра и крыс. Полковник слушал, на удивление, внимательно, но с недоброй усмешкой. Здесь на своём ГАЗ-69 подъехал зампоснаб и бегом подбежал к командиру гарнизонных пожарных.
Их диалог лучше опустить, потому что взрослые мужики сами догадаются, что и как было сказано, а женщинам и детям читать это необязательно.
Гвардии майор стоял, забыв убрать руку от козырька, и слушал полковника с жалкой улыбочкой «Швейка»*.
Александр сообразил, что они разберутся без него, и незаметно, чтобы под горячую руку и ему не перепало, слинял к своим сослуживцам.
Затем начальник пожарных оставил у пылающего строения одну машину для контроля до полного угасания опасного пламени. Остальные расчёты отослал в подразделения, а зампоснаба увёз с собой.
* Бравый солдат «Швейк» – литературный герой произведений чехословацкого писателя Ярослава Гашека.
Награды за огненную операцию
Следующим утром в хозвзвод за свинарями прибежал дежурный писарь штаба и потребовал немедленно прибыть к зампоснабу. Анатолий куда-то вышел, а Александр в сопровождении посыльного побежал в штаб без него.
Солдата встретил уже далеко не вчерашний Швейк. Это был если не сам главнокомандующий, то его грозный заместитель. Он с ходу гаркнул посыльному:
«Где второй?»
«Его не было в казарме!»
«Разыскать и доставить!»
Писарь убежал выполнять приказ.
Майор пододвинул солдату какой-то документ, напечатанный на машинке:
«Подписывай!»
Александр хотел ознакомиться…:
«Нех.. читать! Подписывай!»
«Втёмную я никаких бумаг не подписываю!»
«Ладно, читай!»
В заголовке документа значилось:
«Инструкция по сжиганию ветхих строений».
Далее Александр с удивлением узнал, что они, сжигая свинарник, поступили во всех действиях вопреки этой инструкции. Оказывается, нужно было, всё строение разобрать и сжечь постепенно, на малых кострах, в присутствии пожарной машины или наличия полного комплекта средств пожаротушения, включая многотонную ёмкость с водой. Напротив строчки подписи вписана дата недельной давности.
Солдат отодвинул листок:
«Я эту путёвку себе в «дисбат»* подписывать не собираюсь!»
«Что-о-о?» Взревел майор и, вскочив так, что стул с грохотом упал, бросился к солдату, играя кулаками и засучивая рукава. Александр тоже поспешно встал и принял стойку. Майор, оценив комплекцию гвардейца, передумал действовать вручную. Тем более, не только помощников, даже свидетелей нет.
Александр был уже не слишком молод и знал, что агрессивные людишки, особенно при должности способны командовать только людьми, которые их боятся. Для открытой борьбы они трусоваты и способны действовать только чужими руками, или подло, исподтишка.
Нахмурившись, офицер пробурчал:
«Х.. с тобой! Я и сам за тебя подпишу!»
«А вот это не советую! Тем более, я пожарного полковника уведомил, что не подписывал никаких инструкций!»
Майор удивился и как будто актёр, вышедший из роли, спокойно и устало сказал:
«Ладно! Свободен!»
На выходе из штаба встретился запыхавшийся напарник Анатолий, которого сопровождал посыльный. Александр на ходу посоветовал:
«Даже под дулом пистолета не подписывай никаких документов!...»
Через час напарник вернулся в казарму с фингалом, но остался твёрд.
На следующий день Гвардии майор отбыл в командировку и вернулся добреньким Гвардии старшим лейтенантом. Это уже опять был «Швейк», улыбавшийся даже солдатам. Спустя неделю он навсегда покинул батальон к новому месту службы.
Вместо свинарника осталось захламлённое головешками, но ровное место с сильным запахом гари!
* Дисбат – дисциплинарный батальон. Аналог штрафного батальона военного времени.
На подхвате
Лишившись постоянного места службы, рассчитывать на отдых не приходилось.
Хоть на свинарнике работа была физически легче, чем в путевых ротах, основной задачей которых было строительство и реконструкция железнодорожных путей и других сопутствующих объектов, уход за скотиной в количестве более полусотни голов тоже требовал много хлопот. Однако службу там облегчала возможность выкраивать свободное время, чтобы почитать книгу, написать письма, наконец, просто понежиться, растянувшись на топчане.
Вторая радость – очень важная для армии, – возможность ходить в столовую без строя и строгого расписания.
И третья – отдалённость от казарм, сводившая к минимуму навязчивое общение с сержантами и прочими начальниками. При этом полной бесконтрольности не было. Два три раза в день свинарник посещали посыльные дежурного по части, а то и сам мог внезапно пожаловать. Правда, против внезапности существовали несколько сторожков с шумовым эффектом, типа – то калитка заскрипит, то лист шифера с грохотом упадёт, то бревнушка гулко ударит по деревянной стене свинарника или обрушится стопка досок. Получив сигнал, вздремнувший солдат мгновенно приходил в себя и был готов встретить непрошеного гостя «во всеоружии», то есть с вилами или лопатой в руках.
Свиньи забиты. Сам двор сгорел. Идиллия кончилась!
Теперь вместо свинарника Александр с Анатолием через день по очереди ходили в наряд рабочими по кухне. Но это уже были щадящие условия. Правильнее сказать элитные. То, что свинари после бойни добродушно позволили поварам и хлеборезу без ограничений затовариться ливером, неожиданно было «поставлено» им в актив, и столовская братия приняла их, как своих. Теперь в наряде они исполняли обязанности помощника повара или хлебореза. Им никогда больше не пришлось заниматься ни уборкой помещений, ни мытьём посуды, ни чисткой картофеля и овощей. Кухонные дни, по сути, теперь были отдыхом с сытным питанием.
И, наоборот, в свободные от кухни дни начались непредсказуемые хлопоты на подхвате.
От скуки на все руки!
Александр был счастлив, что в детстве он обучился у своего деда азам столярного, плотницкого и кузнечно-слесарного ремесла. А в школе ему повезло напрактиковаться с методами работы электромонтёра и рядом других навыков. Так что он был готов ко всему. Топор с молотком и пилой он держал в руках уверенно. А где их применить старшина находил мгновенно.
Прорвало водопровод в новой казарме? Гвардии рядовой Кочевник – вперёд!
Засорилась канализация? Сантехник тот же!
В каптёрке пропал свет? Фамилия исполнителя неизменна!
Однажды посреди ночи весь хозвзвод проснулся от взрывоподобного грохота в Ленинской комнате. Оказалось, с вечера разыгрался ветер и уронил тополь, который, угодив макушкой по огромному окну, высадил рамы. Вдобавок вдребезги разнёс главный стенд с биографией великого вождя, стоявший около окна.
Александру пришлось срочно восстановить рамы и застеклить окно. Дополнительно в качестве художника оформлять новый стенд. И в нагрузку убрать с глаз долой упавшее дерево, распилив и расколов его на дрова. С тех пор Александр, не только бестолковую древесину, само слово «тополь» недолюбливает.
Гвардеец ко всей этой кутерьме относился спокойно. И даже с некоторым интересом. Он реально понимал, что солдат – есть солдат!
Главное, по мнению начальства, – бездельничать не должен!
Воин ставил себе задачей не поддаваться собственной тоске и меланхолии. Суета, сокращая время, помогала ему в этом.
А дембель придёт!!!
Тревога
Армия, это не дом отдыха или пионерский лагерь, живущие в неизменном режиме.
Здесь случались иногда тревоги.
Бывали они и дежурные, о которых весь личный состав знал за неделю. Но иногда сирена звучала внезапно.
Ревун «выбросил» всех солдат из постелей в четыре утра. Александр действовал, как ему и было предписано. Выхватил из пирамиды автомат с противогазом, подсумок и вещевой мешок. Но, на всякий случай, из под матраса за пазуху, прихватил запасные портянки. Оказавшись на улице, замешкался.
По инструкции он должен был бежать на свинарник и ждать там дальнейших распоряжений. Но бежать-то некуда. А торчать там, среди поля, под моросящим дождём неизвестно, сколько времени, перспектива далеко не радужная. Его заметил ефрейтор-эстонец из техчасти. Поняв причину заминки, позвал Александра с собой. Молодой воин уже знал, что если солдат не знает чем себя занять, всегда найдётся командир, который озадачит бездельника. Причём приказ на девяносто девять процентов не будет соответствовать желанию. Поэтому он предпочёл «по своей воле» принять приглашение ефрейтора, и за компанию «потревожиться» с ним.
Существует байка о тугодумстве и медлительности эстонцев. Александр убедился в обратном. Ефрейтор не просто так позвал попутчика на лёгкую прогулку. Он-то знал, что ему предстоит таскать объёмный тревожный ящик. А его напарник, с которым он обычно это делал, уже неделю находился в лазарете. Бывалый солдат быстро среагировал и нашёл себе помощника.
Погрузили ящик в крытый грузовик, который с работающим двигателем уже стоял у штаба. Туда же сели другие штабисты со своей тревожной поклажей и колонна техники тронулась в дождливую темноту. Часа через три остановились в чистом поле и, расставив палатки, соорудили что-то подобие полевого командного пункта. На горизонте маячили Карпаты. Вокруг вырос палаточный городок всего батальона. Подтянулась армейская кухня. Быстро накормили личный состав вкуснейшей перловой кашей с мясом и чаем.
Александр привлекал всех своим видом. Штабники были одеты в шинели, а он в бушлат. Когда незнакомый офицер штаба грозно спросил, что солдат здесь делает, ефрейтор ответил за него, что он прикомандирован к техчасти вместо его больного напарника на период тревоги. Бдительность лейтенанта была удовлетворена, а Александр получил пример убедительного ответа, если подобная ситуация повторится.
Поступила команда: «Собрать лагерь!»
Свернули палатки и отбыли дальше.
Колонна тронулась в сторону Карпат. Потом начались действия, которые с гражданской точки зрения Александра были абсолютно бессмысленные. Движение несколько раз прерывалось. Солдаты с офицерами выполняли пешие марш броски по пересечённой местности.
После команды «Газы!» последовал кросс в противогазах. Хорошо, что не использовался учебный газ, потому что, как потом выяснил гвардеец, в его противогазе были вырваны все клапаны. Поэтому дышать было относительно легко. Но даже и так, это было мучительно. Снаружи стёкла заливал, не переставая, мерзкий дождь. Изнутри они нещадно запотевали. Очки пришлось снять, так как в противогазах они не предусмотрены. Александр был практически ослеплён и бежал, еле поспевая за сослуживцем, ориентируясь только по его расплывчатой спине. Кросс длился неимоверно долго. Когда остановились и сняли маски, оказалось, что воин потерял шапку. Бежавший сзади солдат-латыш, очень огорчил, сообщив, что это случилось в самом начале кросса. Потом добродушно осчастливил, вручив растеряхе его имущество со словами:
«Полтора года назад я тоже потерял. С тех пор помню!» Оказалось он сразу подобрал шапку, и сохранил для новичка.
Без противогаза мир показался раем. Дождик теперь был желанным омывая потное лицо. Сержант-армянин дружелюбно упредил попытку растянуться на земле:
«Остывай в движении! А то заболеешь!»
Отдышавшись, пешим маршем тронулись дальше под песню:
«Не плач девчонка, пройдут дожди!
Солдат вернётся, ты только жди…»
А куда ж денемся-то? Вернёмся!
К полудню, завершив вольный переход по гористой местности, высыпали беспорядочной толпой на дорогу и за поворотом увидели колонну своих армейских машин, ожидающих личный состав на обочине, напротив полянки с расположившейся кухней. Ноздри сладко защекотал дух пищи. Не думаю, что у кого-то из солдат не было аппетита.
Ни один гражданский не сможет понять вкус обыкновенных солдатских щей с краюхой поджаристого хлеба, миски каши или макарон с куском свежетушёной в овощном маринаде скумбрии и кружкой крепкого, сладкого чая. В сравнении с этими армейскими лакомствами ресторанные изыски? Тьфу! Примитив!!!
Пищевых отходов не было! Миски, только что не вылизаны!
После обеда основная масса колонны развернулась в обратном направлении, а штабники погрузились в машины и двинулись дальше в Карпаты.
Дождь усилился. После сытного обеда клонило в сон.
Но поход задуман не для этого!
Вскоре колонна опять остановилась. Александр с ефрейтором выгрузили тревожный ящик и поволокли куда-то в лесистые горы. Таскали они этот ящик по каким-то буеракам, скалистым взгоркам, россыпям замшелых валунов. Лёгкая поначалу ноша тяжелела с каждой минутой. Очень мешал автомат, задевая всякие кусты. Подсумок с магазинами, слава Богу, с пустыми. Матерчатая сумка с противогазом. Всё это жутко раздражало.
Опять «нагрелись» неимоверно! А тут ещё портянки за пазухой, как печка…
Занудно подумалось:
«Только не хватает в вещмешке пары-тройки кирпичей! А так, всё есть!»
Ах, так? Мало?!
Александр, переходя какую-то речушку, неловко на скользком булыжнике оступился и зачерпнул полный сапог воды. Получите! И распишитесь!
Останавливаться нельзя. Двинулись дальше. Походка изменилась. Раньше это было – «топ-троп, топ-троп…», а теперь – «топ-плюх, топ-плюх»! Улучил момент вылил воду, стало – «топ-чвик! Троп-чвик!»
Наконец спустившись со склона, вышли на дорогу, где уже опять стояла колонна. Погрузившись в кузов, Александр поблагодарил судьбу за портянки. Переобувшись, почувствовал ощущение блаженства и счастья. Машины тронулись, а Александр провалился в здоровый сон.
Ефрейтор еле растолкал его, вернувшись в часть. Взяли тревожный ящик и понесли в штаб.
В техчасти их встретил начальник - Гвардии капитан-инженер. Увидев промокшего Александра, в грязном бушлате, всего вымазанного в глине, вплоть до очков, спросил ефрейтора:
«А это что ещё за чучело ты приволок?»
«Это не чучело, – заступился ефрейтор – это Кочевник, он всё умеет!»
«И где ж ты, такой умелец, служишь?»
«Служил, товарищ Гвардии капитан! Теперь не служу! На свинарнике!»
«А, это ты всех свиней зажарил, а потом полчасти спалил?»
«Так точно, я!»
«Не! Мне такой умелец не нужен. Если бы ты чертить умел, тогда я бы тебя к себе чертёжником взял».
«Так, можно попробовать».
«А сумеешь?»
«Если не сумею, так не возьмёте!»
«Хорошо! Скажи старшине, что завтра после развода – ко мне!»
«Есть!»
Продолжение: