Осенью 1929 года в одну из коммунальных квартир дома № 5 по Кропоткинскому, бывшему Штатному, переулку въехал вместе с беременной женой Валей молодой сотрудник сатирического журнала «Красный Перец» Евгений, пишущий под псевдонимом «Петров».
«Я пишу рассказ и придумываю неудачный псевдоним», -написал он в одной из своих записных книжек.
В 1923 году в письме к старшему брату Евгений писал: «Иногда… я думаю подать на высоч…тьфу! на имя «ЗАГС» заявление о перемене моей фамилии. Не сделал я этого до сих пор только потому, что никак не могу подобрать соответствующий мне по роду службы фамилии…».
Евгений Петров родился 30 ноября 1902 года в Одессе в семье преподавателя юнкерского училища Петра Васильевича Катаева. Евгений был вторым ребенком супругов Катаевых, первенцем был сын Валентин, родившийся в 1897 году. Вскоре после рождения второго сына мать - Евгения Ивановна Катаева (урожденная Бачей) скончалась от тяжелой болезни. Отец – Петр Васильевич, вдовевший до конца дней, свою жизнь посвятил сыновьям.
Оба сына пронесли нежную привязанность к отцу сквозь все жизненные бури. Петр Васильевич скончался в 21 февраля 1921 года. В тот момент ни Валентина, ни Евгения не было в Одессе. Они не успели вернуться на похороны отца. Начав в 1923 году свою литературную деятельность Евгений Петрович Катаев сделал своим псевдонимом имя отца. Печататься под настоящей фамилией не хотел, так как его старший брат Валентин Петрович Катаев в то время был уже известным литератором. «Вообще, при первых встречах с людьми, интересующимися литературой, я привык постоянно слышать вопрос: «А, Вы брат Катаева?» На это я всегда отвечаю с желанным пренебрежением, что не «я брат Катаева», а «Катаев мой брат», - из письма Евгения Петрова Валентину Катаеву 22 июня 1923 года.
В эти же годы начал издаваться и дальний родственник братьев Катаевых, их пятиюродный брат Иван Иванович Катаев.
Евгений Петрович Петров переехал в Москву осенью 1923 года. Поселился у брата в Мыльниковом переулке, дом №4(ныне улица Жуковского) и устроился надзирателем в больничном отделении Бутырской тюрьмы. Писателем Евгения «заставил» стать старший брат.
«Тогда я решил употребить самое грубое средство.
– Ты что же это? Рассчитываешь сидеть у меня на шее со своим нищенским жалованьем?
Мой брат побледнел от оскорбления, потом покраснел, но сдержался… Примерно через час… подал свою рукопись через плечо.
– Подавись! – тихо сказал он». - В.П. Катаев «Алмазный мой венец»
Первый рассказ Петрова «Гусь и украденные доски» был напечатан в журнале «Накануне» 9 марта 1924 года.
Вскоре Евгений Петрович стал сотрудником газеты «Гудок». Здесь в «Гудке» осенью 1927 года Валентин Петрович Катаев свёл брата со своим давним одесским товарищем Ильей Ильфом.
«Валя собирается создать литературную артель на манер Дюма-отца» - писал Евгений Петрович в дневнике. «Я предложил им соединиться. Они не без любопытства осмотрели друг друга с ног до головы. Между ними проскочила, как говорится в старых романах, электрическая искра. Они приветливо улыбнулись друг другу и согласились на мое предложение… Я же уехал на Зеленый мыс под Батумом…, оставив моим крепостным довольно подробный план будущего романа». - В.П.Катаев «Алмазный мой венец».
Вернувшемуся через месяц в Москву Катаеву Ильф и Петров представили первую честь романа.
«Один из них вынул из папки аккуратную рукопись, а другой стал читать ее вслух…Я получил громадное удовольствие и сказал им приблизительно следующее:
– Вот что, братцы. Отныне вы оба единственный автор будущего романа. Я устраняюсь. Ваш Остап Бендер меня доконал». – В.П.Катаев «Алмазный мой венец».
Полностью отказавших от авторства, Валентин Петрович всё же потребовал «платы» за свою идею: это обязательное во всех изданиях посвящение и золотой портсигар.
1 апреля 1929 года Евгений Петрович Петров-Катаев женился на 19-летней Валентине Леонтьевне Грюнзайд, с которой познакомился, живя у брата в Мыльниковом переулке. Валентина была соседкой Катаева-старшего, жила в доме напротив.
Первым семейным адресом Петровых-Катаевых, по некоторым сведениям, стал дом № 3 в Троилинском переулке близ Арбата (сегодня дом расположен рядом с вестибюлем станции метро «Смоленская» Арбатско-покровской линии).
Надо отметить, что ранние московские адреса Евгения Петрова с точностью до номера дома и квартиры неизвестны. Биографы писателя и по сей день восстанавливают эти данные по косвенным и часто противоречивым воспоминаниям современников.
В Троилинском Петровы прожили около полугода, и осенью 1929 года, как было написано выше, переехали в Кропоткинский переулок.
Новая жилплощадь молодожёнов располагалась в огромной «барской» квартире бывшего доходного дома личного почетного гражданина Кана. В 1900 году Пётр Максимилианович Эрлангер продал дом № 5 по Штатному переулку виндавскому мещанину купцу 2й гильдии Николаю Павловичу Кану. В 1905 году Николай Павлович скончался, дом перешёл по наследству его жене Надежде Васильевне, урожденной Левицкой, и дочери Надежде Николаевне Кан, которые владели им до 1918 года. В 1918 году дом был национализирован и превращен в жилтоварищество.
В квартире Петровых было множество соседей различных сословия, достатка, национальностей и жизненных историй. Все эти люди каждый день сталкивались на коммунальной кухне, где постоянно происходили ссоры, склоки, а иногда и драки.
И всё же Петровы были счастливы на Кропоткинском. Они были молоды, влюблены, в доме у них часто бывали друзья. Евгений упоённо работал над новым романом. В этой квартире 21 января 1930 года родился первенец Петровых – сын Петр, названный в честь дедушки, впоследствии известный советский кинооператор Пётр Евгеньевич Катаев.
В середине зимы 1930 года Петровы переехали в отдельную квартиру в Нащокинском переулке. А в их комнаты в Кропоткинском переулке «вселился» …Остап Ибрагимович Бендер
«В дверь с чёрного входа постучали. Дуня бросилась открывать. (Парадный ход «Вороньей слободки» был давно заколочен…
«— Васисуалий Андреевич, вас незнакомый мужчина спрашивает», — сказала Дуня как ни в чем не бывало.
И все действительно увидели стоявшего в дверях незнакомого мужчину в белых джентльменских брюках. Васисуалий Андреевич живо вскочил, поправил свой туалет и с ненужной улыбкой обратил лицо к вошедшему Бендеру…
— Я вам не помешал? — учтиво спросил великий комбинатор, щурясь…
— А может быть, я вас все-таки отвлек? — спросил Остап, очутившись в первой комнате Лоханкина. — Нет? Ну, хорошо. Так это у вас «Сд. пр. ком. в уд. в. ч. м. од. ин. хол.»? А она на самом деле «пр.» и имеет «в. уд. »?...
— Торговаться я не стану, — вежливо сказал Остап, — но вот соседи… Как они?
— Прекрасные люди, — ответил Васисуалий, — и вообще все удобства. И цена дешевая…
— Завтра я к вам переезжаю.
— А задаток? — спросил бывший гимназист.
— Вы не в церкви, вас не обманут, — веско сказал великий комбинатор. — Будет и задаток. С течением времени.» - И.Ильф и Е.Петров «Золотой телёнок».
Так Евгений Петрович отомстил своим несносным соседям, навеки запечатлев их в своём романе «Золотой телёнок», в неприглядном образе жильцов «Вороньей слободки». По воспоминаниям современников название «Воронья слободка» Петров придумал для своей квартиры в период, когда ещё жил в Кропоткинском переулке.
Автор идеи романа «Двенадцать стульев» Валентин Петрович Катаев в конце 1970-х в своих мемуарах «Алмазный мой венец» утверждал, что прототипом Остапа Бендера стал его одесский знакомец Осип Беньяминович Шор.
Действительно в биографии Шора было много приключений, схожих с приключениями Великого Комбинатора. Но всё же современники братьев Катаевых и их биографы, считают, что главным прототипом Остапа Ибрагимовича стал сам Валентин Петрович Катаев. Тем более, что на обложке первого книжного издания романа портрет Остапа очень похож на фотографии молодого Катаева.
Не ошибусь, если скажу, что в представлении моего поколения, воспитанного на романе «Белеет парус одинокий» и повести «Сын полка», Валентин Петрович Катаев – это такой мощный как памятник, маститый седовласый СОВЕТСКИЙ классик.
Однако, юность и молодость Валентина Петровича, пришедшиеся на лихие годы войн и революции, могли бы стать сюжетом отдельного захватывающего приключенческого романа, в котором ничего не надо было бы придумывать.
В 1915 году, еще будучи гимназистом, 18-летний Валя Катаев добровольцем уходит на фронт.
20 июня 1916 года под Сморгонью (город в Гродненской области в Белоруссии), пережил газовую немецкую атаку. От фосгена в голосе навсегда осталась хрипотца. 11 апреля 1917 года в Карпатах был ранен. Осколок прошёл в нескольких миллиметрах от паховой артерии. Выйдя их госпиталя в феврале 1918 года, стал активным участником литературного одесского кружка «Зелёная лампа». Одесский поэт Георгий Ильич Долинов о первом выступлении Катаева в «Зелёной лампе»: «Это был молодой офицер в чине подпоручика. Он всё время молчал, подёргивая в тике головой и напуская на себя вид ветерана войны. Когда до него дошла очередь читать, он, постукивая ладонью о ручку кресла, начал так: «Я прошу снисхождения, так как громко читать не могу, ибо отравлен газами и контужен».
«- Да! Знаете, кого я сегодня видел? Воробьянинова.
Елена Станиславовна прислонилась к колодцу, в изумлении продолжая держать на весу полное ведро с водой.
— Прихожу я в Коммунхоз продлить договор на аренду мастерской, иду по коридору. Вдруг подходят ко мне двое…Тут я ясно увидел, что это сам Воробьянинов. Откуда он здесь взялся? И тот с ним был — красавец мужчина. Явно бывший офицер…» - И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев».
В декабре 1918 года Одесса оккупирована интервентами. Катаев мобилизован в Белую армию.
5 апреля 1919 года Одесса занята красными. Валентин Петрович вместе с давними товарищами Юрием Карловичем Олешей и Эдуардом Георгиевичем Багрицким устраивается на работу в Бюро Украинской Печати (БУР). Готовятся к празднованию Первомая: пишут стихи, лозунги, рисуют плакаты в стиле кубизма. «В каюте первого класса Остап, лежа на кожаном диване и задумчиво глядя на пробочный пояс, обтянутый зеленой парусиной, допрашивал Ипполита Матвеевича:
— Вы умеете рисовать? Очень жаль. Я, к сожалению, тоже не умею. Он подумал и продолжал:
— А буквы вы умеете? Тоже не умеете? Совсем нехорошо! Ведь мы-то художники! Ну, дня два можно будет мотать, а потом выкинут.» - И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев».
В мае 1919 года новая мобилизация – только теперь армия Красная.
Август 1919 года – в Одессе вновь белые. Вооружённые Силы Юга генерала Деникина. Валентин Петрович – офицер бронепоезда «Новороссия».
В начале 1920 года в Жмеринке Катаев заболевает сыпным тифом. В конце февраля, выйдя из госпиталя, возвращается в Одессу, в которой опять Красные. В марте, как бывший белый офицер, арестован ЧК. Вместе с ним, как ближайший родственник, арестован и младший брат Евгений. Оба приговорены к расстрелу. Но 15 сентября 1920 года Катаевы освобождены. Существует несколько версий чудесного спасения братьев. По одной из них, в тюрьме арестованных Катаевых узнал один из чекистов - бывший ученик их отца и бывший участник «Зелёной Лампы». Он охарактеризовал перед начальством братьев «как неопасных поэтов» и предложил их отпустить.
По другой версии, этот же человек ходатайствовал за Катаева перед наркомом просвещения Луначарским. И Луначарский, ознакомившегося со стихами молодого талантливого поэта, распорядился его отпустить вместе с братом. По третьей версии, Яков Блюмкин, с которым Валентин Петрович был близко знаком еще с 1918 года, узнал об аресте Катаевых, доложил об этом находившемуся в то время в Одессе с инспекцией Ф.Э.Дзержинскому.
«…взгляд незнакомца был так чист, так ясен, что рука администратора
сама отвела Остапу два места в одиннадцатом ряду.
- Ходят всякие, - сказал администратор, пожимая плечами, - кто их знает, кто они такие! Может быть, он из Наркомпроса? Кажется, я его видел в Наркомпросе. Где я его видел?
И, машинально выдавая пропуска счастливым теа- и кинокритикам, притих-
ший Яков Менелаевич продолжал вспоминать, где он видел эти чистые глаза.
Когда все пропуска были выданы и в фойе уменьшили свет, Яков Менелае-
вич вспомнил: эти чистые глаза, этот уверенный взгляд он видел в Таганс-
кой тюрьме в 1922 году…» - И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев».
Выйдя из тюрьмы, Валентин Петрович устроился на работу в ЮгРОСТА – Южное отделение Российского Телеграфного Агентства. ЮгРОСТА объединяло в себе телеграфное агентство, агитационно-пропагандистский отдел, клуб, театр, радио, газеты.
Одной из должностных обязанностей нового сотрудника Катаева стала «вербовка» корреспондентов «на местах» - в волостях и сёлах. Почти всё своё время Валентин Петрович проводил в поездках на разбитой подводе по глухим деревням Одесской области.
В одной из таких поездок спутником Катаева стал «красный поп» Василий Андреевич Островидов. Будучи потомственным священником, с приходом революции Василий Андреевич стал ярым защитником и пропагандистом нового строя. Разъезжая по деревням, Островидов с амвонов церквей произносил страстные проповеди (как профессиональный священник, он умел это делать великолепно), агитировал за новую власть, призывал создать новую революционную церковь, а в конце проповеди, к восхищению прихожан исполнял оперные партии или песни, благо обладал великолепным оперным голосом.
«За час до прихода почтового поезда отец Фёдор, в коротеньком, чуть ниже пальто и с плетёной корзинкой, стоял в очереди у кассы… отец Фёдор с удивление и стыдом посматривал на свои открытые взорам мирян полосатые брюки.» - И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев».
В той совместной поездке Катаев и Островидов к вечеру 4 апреля оказались в селе Обжила. Валентин Петрович решил вернуться в город, а отец Василий заночевал в одном из домов. Ночью в деревню ворвалась банда атамана Заболотного и убила всех коммунистов и сочувствующих, в том числе и Василия Андреевича Островидова.
1920-е годы были тяжёлыми и голодными для всей страны. Агитационные поездки ЮгРОСТА с одной стороны были очень опасны, с другой стороны были возможностью, хоть как-то прокормиться – за городскую одежду можно было выменять у крестьян что-то съестное. Ольга Суок, жена Юрия Карловича Олеши, вспоминала: «… в Одессе все трое (Катаев, Олеша, Багрицкий) ходили очень «экстравагантно» одетыми, под «босяков».
«У Остапа под пиджаком оказалась рубашка «ковбой» в черную и красную клетку. Под ковбойкой не было уже ничего» - И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев».
«На эстраде, набитой до отказа молодыми людьми и девицами, краснела феска Валентина Катаева» - Константин Паустовский, из воспоминаний об Одессе 1920-х годов.
««Из своей биографии он обычно сообщал только одну подробность: «Мой папа», - говорил он, - был турецко-подданный» - И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев».
12 мая 1921 года Валентин Петрович женился. На некой Людмиле Гершуни. Ровно через восемь месяцев 12 января 1922 года состоялся развод. После развода бывшая жена вернула себе девичью фамилию «Гершуни». Об этом браке не знал никто – ни друзья, ни близкие. Никогда и нигде Катаев не упоминал об этой женитьбе. Кто была эта женщина? По какой причине состоялся брак : по любви? По необходимости? По корысти? Вероятно, эти вопросы так и останутся без ответа навсегда.
«Это типичное пижонство – грабить бедную вдову.
Ипполит Матвеевич опомнился.
«— Хочется ведь скорее», — сказал он умоляюще.
— Скоро только кошки родятся, — наставительно заметил Остап. — Я женюсь на ней.
— На ком?
— На мадам Грицацуевой» - И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев».
В конце весны 1921 года Валентин Петрович в поисках лучшей жизни переехал в Харьков – столицу Советской Украины и устроился на работу журнал «Коммунарка Украины». Но жизнь там была не лучше, чем в Одессе. Зарплата в журнале небольшая, но и на эти деньги прокормиться было нельзя. Приходилось постоянно разъезжать с агитвыступлениями по заводам, военным частям, клубам. За выступление платили продуктами. Или приходилось менять вещи на продукты на базаре.
«Один - повыше … в мятой шляпе, другой - пониже, …вовсе без головного убора. Оба в поношенных костюмах бродяг, и оба в деревянных сандалиях на босу ногу… Тот, что повыше оказался Валентином Катаевым, другой – Юрием Олешей…» - Эмилий Львович Миндлин о встрече с Катаевым и Олешей в Харькове в 1921 году.
«Молодой человек солгал: у него не было даже пальто. В город молодой человек вошел в зеленом в талию костюме. Его могучая шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинного цвета. Носков под штиблетами не было.» - И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев».
Поздней осенью 1922 года Валентин Петрович Катаев уехал в Москву…
В 1923 году к нему перебрался младший брат Евгений.
Роман «Двенадцать стульев» впервые был опубликован в начале 1928 года в семи номерах журнала «Тридцать дней». В конце того же 1928 года вышел отдельной книгой.
Получив первый гонорар за книгу, Ильф и Петров преподнесли своему «вдохновителю» небольшой золотой портсигар.
«Великий комбинатор готовился всю зиму. Он покупал североамериканские доллары с портретами президентов в белых буклях, золотые часы и портсигары, обручальные кольца, брильянты и другие драгоценные штуки.
Сейчас он нес на себе семнадцать массивных портсигаров с монограммами, орлом и гравированными надписями…» - И.Ильф и Е.Петров «Золотой телёнок».
На сегодня всё.
Байки травил Арбатский Фенёк
При написании статьи использованы материалы из книг
-Сергея Шаргунова «Катаев».Серия ЖЗЛ. – Москва, издательство «Молодая гвардия», 2018 г.
-В.П. Катаева «Алмазный мой венец» - Москва, издательство «Азбука», 2023 г.
