Султан буравил жену тяжелым взглядом, затем устало вздохнул и сказал:
-Не нало кичиться своим положением моей законной супруги, это легко исправить! Достаточно при свидетелях трижды произнести "развожусь".
Хюмашах побледнела, но сдаваться не собиралась.
-Нет! Вы не можете со мной развестись! Это... это неправильно... Вы же султан этой империи! Должны служить примером всем!
Падишах рассмеялся:
-Да кому какое дело: женат я или разведен?
-Это наложит пятно на вашу репутацию, а она у Вас итак не самая лучшая. Вы пошли против всех, когда женились на мне. Потратились на роскошную свадьбу, когда народ голодал. А теперь хотите развестись? Чтобы показать всем, что допустили ошибку? Чтобы Валиде-султан в очередной раз ткнула этим вам в лицо и сказала: "Я же предупреждала!".
Повелитель задумался ненадолго, Хюмашах даже показалось, что ее слова возымели действие, но султан тут же окатил ее холодной водой:
-Да мне плевать на мнение матери и всех остальных. Я султан Османской империи, и дело моего народа слушать меня, а не ставить под сомнение мои поступки. Так что собирайся в Старый дворец, уезжаешь завтра.
Хюмашах топнула ножкой:
-Я не поеду!
Лицо у повелителя потемнело от гнева:
-Твое упрямство тебе не поможет. Никто не смеет идти против моей воли! Сейчас я позову Мирджана-агу и стражников, и в их присутствии разведусь с тобой.
Ибрагим только открыл было рот, чтобы позвать стражу, но Хюмашах его опередила:
-Тогда я пожалуюсь на Вас кадиям!
Пожалуй, еще никогда повелитель не был так удивлен и разгневан одновременно.
-Пожалуешься на меня кадиям!?- взвизгнул он.
Хасеки-султан понимала, что переступила границы дозволенного, но отступать уже было некуда.
-Ты мне угрожаешь?- продолжал наступать на нее повелитель.
Хюмашах предусмотрительно сделала несколько шагов назад и дрожащим, но твердым голосом сказала:
-Я не совершила ничего такого, за что Вы могли бы со мной развестись. Чтобы опозорить женщину разводом, нужны веские основания. У вас их нет. Я была верной супругой: прелюбодеянием не занималась, о вас заботилась, преступлений не совершала, никого не убила, ни у кого не воровала. У Вас нет повода разводиться со мной. Уверена, что кадий-эфенди примет мою сторону.
-Ты хотела вывести Ахсен-хатун из дворца.
-Но это благое дело, ведь она была свободной мусульманкой. Ее отец, муфтий, наверняка поддержит меня.
-А как же поджог дома твоих опекунов?
-Это не доказано.
-А отрезанный язык?
-И это не доказано.
-А твои шашни с молодыми соседскими мальчиками?
-Это клевета! Я была невинна, а это лучшее доказательство.
-Я не знал, на ком женился.
-Это не аргумент для кадиев, ведь Вас никто не заставлял, а ,напротив, все отговаривали.
От такой наглости повелитель покраснел, руки сжались в кулаки, тело бил озноб. В очередной раз падишаха охватила безумная вспышка гнева. Обычно после этого он отдавал приказ о казни.
-Стража!Стража!- страшным голосом позвал он.
Прибежавшие стражники склонились перед ним в ожидании приказа.
-Каз ... каз ...,- пытался выговорить повелитель, указывая на супругу, но слова все не шли с языка.
Стражники недоумевающе глядели на них.
Хюмашах еле дышала от страха, Ибрагим зажмурился, сильнее сжал кулаки, так что ногти впились в кожу. Эта боль отрезвила его. Он только что чуть не казнил собственную жену! Повелитель перевел дух и приказал стражникам выйти. Потом тяжело опустился в кресло и, не глядя на Хюмашах, сказал:
-Уходи.
Султанша почти выбежала из покоев, опасаясь, что султан опять разгневается. Вернувшись в покои, она тут же, не раздеваясь, забралась в кровать и укуталась в одеяло. От страха у нее зуб на зуб не попадал.
Фатьма принесла ей горячего чаю и накрыла еще одним одеялом. Потом не выдержала и все же спросила:
-Что теперь будет, госпожа?
-Не знаю, но у нас еще есть эта ночь. Я сильно рассердила падишаха, боюсь, что он не переменит свое решение.
Плохо спала в эту ночь Хюмашах, просыпалась от малейшего шума. Ей все казалось, что стоит ей только заснуть, как на шее у нее затянется веревка.
Утром пришла старшая калфа. Увидев Хюмашах еще в постели, очень удивилась.
-Госпожа, Вы еще спите? Вы уже давно должны были собраться в дорогу.
-Я никуда не поеду!- отрезала Хюмашах.
-Госпожа, ну пожалуйста, не усложняйте все. Все равно ведь придется ехать.
-Я не поеду! Вам придется убить меня, чтобы отправить в Старый дворец. Отсюда вынесут только мой труп! Так и передай повелителю.
-Да как же я такое скажу повелителю? А если он разозлится и впрямь прикажет казнить вас?
Султанша не ответила, в дверь постучали, вошел Мирджан-ага.
-Госпожа, повелитель позволил вам остаться.
-Аллах, благодарю тебя!- Хюмашах возвела глаза и руки к потолку. -Он что-нибудь передал мне?
-Нет, только это.
Но ей и этого было достаточно, она остается рядом с сыном.
Однако Хюмашах ждал болезненный удар, видеться с шехзаде ей так и не разрешили.
Она стояла у покоев Орхана и умоляла стражников пропустить ее, но все было напрасно.
***
Муаззез-султан ближе к полудню навестила Турхан-султан.
-Ей опять удалось остаться,- с порога заявила Муаззез.
Имя называть не требовалось, итак понятно, что речь шла о Хюмашах.
Не дождавшись ответа, Муаззез продолжила
-Не понимаю, почему наш повелитель не избавится от нее?
-Потому что у него в голове ...,- Турхан вовремя остановилась, нельзя говорить плохо о падишахе, потом это могут использовать против нее.
-Наверняка она смогла разжалобить его, наверное, плакала и в ногах валялась.
-Мирджан говорит, что они долго спорили, повелитель даже стражников вызывал, но для чего, они так и не поняли,- сказала Муаззез.
-Спорили?- удивленно подняла брови Турхан. -Но с повелителем никто не спорит, он этого не любит. Даже Валиде-султан этого не дозволялось. Что же там все-таки произошло?
***
Повелитель отправился к Искандеру-челяби. Этот премудрый старец пугал его, он смотрел будто сквозь него и всегда заранее знал его мысли.
Несомненно, он колдун, занимается темной магией, и вообще, его бы следовало казнить,- думал падишах. Но в самые тяжелые минуты жизни за советом обращался именно к нему.
-Скажи мне, Искандер-челяби, как побороть свои приступы гнева? Однажды я казнил больше сотни девушек своего гарема.
-Мне это известно, повелитель.
-Откуда?- удивленно спросил падишах, ведь все держалось в строжайшей тайне.
Колдун только усмехнулся.
-Все в ваших руках, повелитель.
-В моих?
-Да. Были моменты, когда вам удавалось обуздать свой гнев?
-Да, дважды. Но все они связаны с моей женой. Может быть, она ведьма? Как ей удается оставаться безнаказанной?
-А вы бы хотели ее наказать?
Повелитель задумался.
-Нет,- нехотя признал он.
-Что Вы чувствуете, когда сердитесь на нее?
-Злость, гнев, но потом ... Потом я представляю ее, скорчившуюся от боли или от удушения, или вижу ее в темнице, и гнев отступает. Это стоит больших усилий, но все же получается.
-Повелитель, Вы любите Хюмашах-султан?
-Люблю,- буркнул Ибрагим.
-А кого еще Вы любите?
Султан задумался:
-Хм... детей люблю.
-А еще?
Ибрагим долго молчал:
-Да, пожалуй, больше никого.
-Ну вот и все объяснение, повелитель. Супруга ваша- обычная земная женщина, а сдерживаетесь Вы с ней, потому что любите, боитесь причинить боль.
-А как же дети? Однажды я бросил в фонтан старшего сына, Мехмета. У него теперь шрам на лбу, а ведь я не хотел причинить ему зла.
-Кто его мать?
-Турхан.
-Вы любите ее?
-Ненавижу,- с отвращением сказал Ибрагим.
-И переносите эту ненависть на сына. Постарайтесь мысленно отделить его от матери.
-Это довольно сложно.
-Работа над собой всегда сложна, особенно у тех, кто никогда не пытался ранее залезть себе в душу.
Ибрагим заскрипел зубами от злости: старик позволял себе дерзить. Но в чем-то он несомненно прав.
***
Промучавшись в покоях еще несколько часов, Хюмашах опять пошла к покоям сына. На этот раз у нее с собой были мешочки с золотом. Стража уже сменилась, отчего госпожа выдохнула: может, эти окажутся посговорчивее?
С трудом, но госпоже все же удалось уговорить их. Сунув обоим по мешочку с золотом, она прошла в покои. Кормилица и служанка удивленно поднялись при ее появлении.
-Госпожа, Вам сюда нельзя,- прошептала служанка.
-Я ненадолго, пожалуйста, только немного побуду с сыном.
-Но нас накажут, если узнают.
-Не узнают, со стражей я договорилась.
Она прошла к колыбельке и взяла сына на руки. Потом прижала к себе, вдыхая такой сладкий запах ребенка.
-Как он ест?- спросила Хюмашах.
-Хорошо, госпожа, и быстро набирает вес.
-А как спит? Не плачет? Животик не беспокоит его?
-Нет, госпожа, на удивление спокойный малыш,- улыбаясь, сказала служанка, и мелкие морщинки собрались в уголках ее глаз.
-Ты опытная нянька, я тебе доверяю Нилюфер-хатун. Как следует заботься о моем шехзаде, а я в долгу не останусь.
Вошел стражник и попросил Хюмашах уйти. Не хотелось расставаться ей с сыном, но и подставлять людей, которые были к ней добры, она не могла. Перед уходом она вручила служанке и кормилице по мешочку золота.
Позже шехзаде Орхана пришел навестить повелитель. У шехзаде, как назло, вздулся живот и он сильно плакал.
-Что с ним? Почему он плачет?- спросил падишах.
-У шехзаде ...,- начала было говорить кормилица, но Нилюфер-хатун ее перебила:
-Он скучает по матери.
Кормилица удивленно посмотрела на нее, но промолчала.
-И как ты это поняла? Сам шехзаде сказал тебе об этом?- язвительно спросил Ибрагим.
-Первый запах, который вдыхает ребенок после рождения, это запах матери. Он успокаивает его. Ранее мы клали рядом с шехзаде шаль Хюмашах-султан, и он успокаивался, но, к сожалению, запах уже выветрился.
Повелитель погладил сына по голове и поцеловал в макушку.
-Ладно, отведите его к матери. Это ведь вредно, так много плакать, да?
-Конечно, повелитель.
Когда шехзаде Орхана завели в покои, Хюмашах закричала от радости. Нилюфер-хатун научила ее делать ребенку массаж, и вскоре он успокоился.
-Сколько у нас времени?- спросила госпожа.
-Не знаю, повелитель ничего не сказал. Просто сказал отвести его к вам.
-Значит, он будет со мной, пока повелитель не вспомнит и не распорядится его забрать. Нилюфер-хатун, ты просто умница, спасибо тебе.
До самого вечера никто так и не появился по приказу повелителя, и счастливая Хюмашах легла спать вместе с сыном.
Продолжение следует ...
Чтобы не пропустить продолжение, подписывайтесь на мой канал
