В отличие от моих предыдущих публикаций это действительно “Письма к НЕзнакомке”. И автор этих писем не я и не мои визави. Так уж получается, что в каждый мой приезд на Кий-остов мне попадается книга, о которой мне хочется рассказать. В прошлый раз была Франсуаза Саган с “её письмами” к Саре Бернар. Удивительно, но и в этот раз опять французский автор, и опять письма. Честное слово, не специально, так случайно получилось.
За 100 лет существования пансионата там образовалась немаленькая библиотека. Правда, её значительную часть составляют детективы неизвестных мне авторов. Мои попытки читать их обычно оканчивались на пятой, максимум на десятой странице. И только в виде исключения иногда я доходит до двадцатой. Другая треть – любовные романы, краткое содержание которых можно пересказать словами из одного популярного анекдота: “Хорошо-то как, Маша!” И хорошо, если не фразой из другого: “Тады ой!”. Их я не могу читать даже на пьяную голову.
Зато последняя треть меня порадовала. Это классика, в основном 20-го и немного 19-го веков. Правда, почему-то преимущественно зарубежная, иногда разрозненная. Например, от “Саги о Форсайтах” Голсуорси я нашел только последнюю часть. Вот среди этих книг я и стал искать себе предмет для чтения или перечитывания. В итоге мой взгляд остановился на Андре Моруа и его “Письмах к незнакомке”. В ранней юности я уже читал этот роман – мама мне регулярно подсовывала что-то новое, и не без успеха. Помню, что тогда прочитал его не без удовольствия, но почему-то в голове ничего не отложилось. Теперь я понимаю почему. Во-первых, сказалось отсутствие жизненного опыта. Если читаешь о чем-то, что уже пропустил через себя, запоминается сразу и надолго. О второй причине я скажу словами самого Моруа.
“Если книга нас захватывает, то в первый раз мы читаем её быстро и увлечённо… Но в дальнейшем … нужно читать с карандашом или пером в руке”.
Здесь мне помогла моя наука. Смысл любой научной статьи можно понять и при быстром чтении. А вот детально разобраться в сути работы, тем более использовать её идеи в своих исследованиях можно только так, как предлагает Моруа. Именно так я и поступил с этим романом, и с некоторыми “письмами”, которые меня зацепили больше всего, я и постараюсь вас познакомить.
Предыдущая цитата взята из письма “О выборе книг”. Уверен, что далеко не все согласятся с Моруа и со мной, но мне его мысли созвучны. Но учтите, что это пишет профессионал:
“Мой учитель Ален говорил, что каждому из нас нужно прочесть не так уж и много книг, и собственным примером подтверждал бесспорные преимущества этого принципа. … Выбор предельно строгий, но уже эти великие произведения он знал превосходно. Постоянно перечитывая их, он всякий раз открывал в них новые красоты. Он полагал, что тот, кто не способен сразу же открыть нужную страницу, не знает автора”.
Соглашусь с каждым словом, причем проверил это своей практикой. Для борьбы со склерозом решил учить стихи наизусть. Мелочиться не стал – взял “Евгения Онегина”, и поразился, сколько тонких сравнений, фраз и даже отдельных слов есть в этом произведении. Впрочем, для любителей глотать книги Моруа предлагает компромиссный вариант:
“Следует ли из этого, что не надо уделять внимание современным авторам? Разумеется, нет… Но и ни к чему слишком разбрасываться”. И далее он рекомендует отложить их чтение до конца года, когда утихнет первый ажиотаж. Чем не вариант?
Тем более, что романы бывают разные (письмо “О романах”). Одни пишутся по стандартной схеме, достаточно хорошо известной большинству читателей:
“По этим рецептам создают состояния, но не шедевры. Настоящий роман отвечает внутренним потребностям его создателя”. Есть и ещё одна закономерность: “Второе условие: события романа должны иметь косвенное отношение к вашей собственной жизни”.
Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, поскольку никогда не писал романов, но в последнем утверждении, возможно, он прав. Если роман будет иметь прямое отношение к автору, вряд ли он сможет объективно относиться к своему главному герою.
Чтобы закончить с произведениями, процитирую ещё отрывок из письма “Об оптимизме”:
“Вселять в людей надежду, а не страх – вот в чем секрет античных мудрецов. Наши нынешние мудрецы, напротив, вселяют в людей отчаяние, но я думаю, что они не так уж и мудры”.
Только не обвиняйте меня, что я оптимист – я это и так знаю. Это не значит, что я считаю наш мир совершенным. Увы, гадостей и глупостей в нем предостаточно. Вот только с пессимизмом у людей опускаются руки, тогда как оптимизм толкает к дальнейшему действию. Ведь только приложенная энергия уменьшает энтропию, это ещё Больцман доказал. Я уж не говорю, что оптимизм полезен для здоровья. Не верите? Почитайте Норбекова.
Много внимания Моруа уделяет любви и семейным отношениям. Не скажу, что каждая фраза в отдельности является для меня чем-то новым. Наверняка и для вас тоже. Но соединённые вместе они приобретают полноту смысла. В этом и кроется глубина восприятия нашего партнёра.
“После Стендаля и Пруста мысль о том, что источник любви скорее в нас, нежели в любимом существе, превратилось в общее место… “Неужели вы думаете, что, будь Лаура женой Петрарки, он бы всю жизнь писал сонеты?” – спрашивал великий Байрон”.
Пожалуй с “общим местом ” не соглашусь просто потому, что в обыденной жизни за её суетой мы почему-то об этом забываем. И почему бы, вопреки Байрону, не сохранить в семейной жизни не сохранить принцип Стендаля и Пруста? Почему мы слишком часто, “Вместо того, чтобы решить раз и навсегда : “Он таков от природы; как сделать его счастливым?”… Эта властная особа думает: “Как переделать его, чтобы он сделал счастливым меня?”” Увы, эта задача не имеет решения – эгоизм и счастье несовместимы. “И где доказательства того, что вы были бы счастливее, будь ваши близкие иными? Разве честолюбивый муж сделал бы вашу жизнь более приятной?” Сомнительно. Отношение к окружающим, к близким, да и к самому себе, хотя обычно различаются по форме, по сути абсолютно одинаковы. Как у Владимира Леви: “Уважение себя начинается с уважения других”. И наоборот. По сему – оставайтесь самим собой и предоставьте такую возможность другим, близким в первую очередь.
Так что же такое счастье? Моруа отвечает словами Виктора Гюго: “Счастье не во внешних событиях. Оно – в сердцах тех, кого они затрагивают”. Оно рядом с каждым из нас. Оно совсем простое, совсем обычное и не может быть ложью, потому, что оно состояние души. [Кстати, это и к вопросу об оптимизме – А.М.] Счастье и ложь не могут существовать, ибо в тот день, когда счастье будет признано ложью, оно перестанет быть счастьем”. Впрочем, даже признавать не надо. Вспомните пушкинское “Сцена из Фауста”:
… Но есть
Прямое благо сочетанье
Двух душ…
………….И первое свиданье,
Не правда ль? Но позволь узнать,
Кого изволишь поминать,
Не Гретхен ли?
………………О сон чудесный!
О пламя чистое любви!
……………
Ты бредишь, Фауст, наяву!
Услужливым воспоминаньем
Себя обманываешь ты.
Так была ли любовь? И что вообще такое любовь?
“Однако существуют две различные манеры любить. Первая – когда любят для себя, иначе говоря, испытывают привязанность к другим людям за то, что вам даёт их любовь. … Любить другого ради него самого – значит не о том, что от него получишь, но о том, что ему даёшь”.
Кстати, я бы первую манеру даже не назвал любовью. Не говоря уже о том, что вряд ли она продлится вечно. Ведь в какой-то не лучший момент жизни человека начинают мучить сомнения: “Любят ли меня?” А это первый шаг к неизбежному разрыву.
Трудно вспомнить, какие мысли посещали меня в юности, когда я читал этот роман. Может быть что-то всё же отложилось в памяти, а может какие мысли просто витают в воздухе. В этот раз я с изумлением обнаружил, что в вопросе воспитания детей мы с Моруа сходимся (не сочтите за нескромность).
“Не стремитесь свести воспитание к веренице удовольствий. Лишь усилие закаляет ум. [Почти мысль об энтропии – А.М.] Сразу приобщайте его к великим писателям. Мать Пруста побуждала его читать романы Жорж Санд и Диккенса; в итоге появился Марсель Пруст. Побуждайте детей заучивать наизусть прекрасные стихи: Корнеля, Лафонтена, Гюго. Сперва смысл многих слов от них ускользнёт, но уже очень скоро их собственный запас слов увеличится [прямо мамин принцип “ям”]”.
Продолжать можно долго, в романе много и ценного, и весёлого. Особенно полезен он будет для девушек и молодых женщин, но далеко не всё для мужчин. Например, рассуждения Моруа о кокетстве, и не только. Но на этом остановлюсь – лучше читайте сами. Наверняка вы отметите что-то, что ускользнуло от моего внимания. Но напоследок я всё же добавлю пару слов, лишь косвенно связанных с романом.
Несмотря на жизнелюбивый настрой романа, на одну грустную мысль он меня навел. Только она не связана с содержанием произведения. Моруа часто ссылается и цитирует своих коллег по перу, чаще всего французских, реже английских. Подавляющее большинство имён мне оказалось знакомо, но в какой-то момент я осознал, что именами всё и ограничивается. Гюго знаком только по “Гаврошу”, а его поэтическую сторону я не знаю совсем (даже не догадывался). Мои попытки молодости читать Бальзака уперлись в длинные описания, а в это пору жизни больше хочется действия. Пожалуй единственным исключением стал Ромен Роллан, но и на того меня случайно натолкнула моя однокурсница и коллега. Чуть лучше дело обстоит с английской и американской литературой. В школе у нас был предмет английская литература (на английском). К каждому изучаемому автору мы были обязаны прочитать одно заданное произведение. Если не прочитал – двойка обеспечена. Наша учительница Алла Трифоновна двумя-тремя вопросами мгновенно определяла степень нашего знакомства с автором. И, пожалуй, все. А ведь есть ещё немецкая, итальянская, испанская литературы, да и в остальных странах есть с чем познакомиться. Тут бы освоить старое, проверенное временем.
А вы говорите – современные авторы…
