Таисия бормотала, точно заведённая:
- Господи, накажи блудницу! Будь она проклята и всё её семя до седьмого колена. Проклинаю дочь свою Татьяну на веки вечные.
Мотя вскрикнула и выбежала за дверь.
Глава 30
Неожиданно Таисия почувствовала страшную боль в груди. Даже подумала, что сейчас упадёт и умрёт от боли. Застонала, схватилась за край стола и тяжело села на табурет. В хате никого не было. Мотька убежала к соседке.
- Танькааа… Проклянууу, - простонала Таисия и попыталась встать. Ноги не держали. Села и, не моргая, уставилась в окно. Промелькнула Мотька.
- Фроська у соседки, спит уже, а Танька ушла в обед с работы, сказала, что голова болит. Грунька корову впустила, а Таньку не видела.
Таисия встала, покачиваясь подошла к сундуку и подняла крышку. Быстро перебрала вещи, захлопнула крышку, села на пол и заголосила, как по покойнику.
Мотя испугалась. Забегала по комнате. Набрала в кружку воды и плеснула в лицо матери. Таисия вздрогнула и замолчала. Посмотрела невидящим взглядом на дочь, на убогую обстановку судорожно вздохнула и полезла на печь.
Мотька не стала ждать, схватила ведро и заторопилась в сарай. Нужно было подоить корову, убрать молоко и положить сена на ночь в кормушку. Натруженная за целый день спина нестерпимо болела.
- Мать завыла, как волчица, - думала девушка во время дойки. – Причина одна – Танька. Куда она подевалась? То ночью пришла холодная, как ледышка. В июле это было. У неё кто-то был! Точно! А кто? Сейчас конец августа. Она мне ничего не говорила. Да я и не спрашивала. Причины не было. Всё, как обычно. Днём работали, ночью спали. Танька всегда по ночам дома была. Никуда не ходила и не выходила. Мать что-то почувствовала, вот и выла. Неужели Танька умерла? Или… или сбежала к кому-то? Позорище! Бесстыдница!
Мотька управилась, принесла в хату молоко, процедила и вынесла в холодную половину.
Легла на материн топчан и долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, не находила удобного места. Спина противно ныла, дурные мысли не давали покою.
***
Утром Таиса собралась, и пошла чистить тростник. С Мотей не обмолвилась ни словом.
- Таиска, ты чего одна? – спросила Грунька, выходившая со своего двора с малыми девчатами.
- Танька заболела, а Мотьку я оставила дома, чтобы управлялась.
- Аа, вон оно что! Танька мне вчера сказала в обед, что голова болит. Я посоветовала ей идти домой. Нельзя детей бить по голове, - ответила соседка и бросила на Таиску осуждающий взгляд.
Глава 29 здесь
Все главы здесь
Пришли. Взялись за работу. Появился Виктор и сказал, что на сегодня работа отменяется, потому что куда-то подевался рубщик Колька.
- Может, вчера лишку хлебнул, да валяется где-то под забором. Приходите завтра.
Наташка осмелилась спросить у тётки, где девчата?
- А тебе какое дело? – уставилась на неё Таисия. – Танька заболела, Мотька дома управляется.
- Заболела? Так мы её с Нюркой проведаем. Можно?
- Нельзя. Нечего возыки возыть из хаты в хату (сплетни носить), - зло ответила женщина и пошла домой. Только повернула к своей хате, как встретилась со знакомой старухой с нижней улицы.
- О, Таиска, ты дома?! Куда вчера бежала с узелком? Я тебя окликнула, а ты не почула. Бежала, как молодая. Чоловик какой-то тебя поджидал на краю. Я подумала уже, что ты себе пару нашла.
- Та, то я по делу бегала. Человека я тоже видела, только он не меня ждал.
Старая женщина понимающе улыбнулась. Она не стала говорить, что своими глазами видела, как мужчина обнял Таиску, забрал узелок и они, взявшись за руки, побежали в сторону лесочка.
После разговора со старухой, Таиска еле дошла домой. Зашла в хату, присела у стола и обхватила голову руками.
- Танька… Болящая… Сбежала! Сбежала и мою юбку с кофтой нацепила.
Когда Мотька с Фроськой вошли в хату, мать неистово молилась перед иконами.
- Пошли груш насобираем, - позвала тихонько старшая младшую. В дверях Мотя задержалась и прислушалась к тому, что говорила мать. От её слов волосы на голове зашевелились от ужаса.
Таисия бормотала, точно заведённая:
- Господи, накажи блудницу! Будь она проклята и всё её семя до седьмого колена. Проклинаю дочь свою Татьяну на веки вечные.
Мотя вскрикнула и выбежала за дверь.
Насобирали груш, Мотя порезала их и разложила на солнце. Фроська ела спелые плоды и рассуждала о том, что она скоро пойдёт в школу и будет учиться читать и писать.
- Пойдёшь, пойдёшь, - согласно кивала сестра, а сама думала о том, что всё зависит от матери. Беспокоилась и о себе. После бегства сестры никакого снисхождения ей не будет.
***
Жизнь не стояла на месте. Весной 1926 года в станице Ахметовской образовалось товарищество по обработке земли. В него вошли несколько крепких крестьянских хозяйств, объединив орудия производства. У товарищества были: пара плугов, конная косилка, грабли, крупорушка и маслобойка. Товарищество процветало. Все работы выполняли без наёмного труда. Семьи были большие. Рабочих рук хватало. Сначала они обрабатывали свои земли, а потом за небольшую плату всем желающим.
Несколько раз Мотя ходила в сельский Совет, чтобы получить документ на Фроську. Она беспокоилась о том, что сестру не возьмут в школу из-за отсутствия документа. Одну мать её не отпускала. Боялась, что Мотька может поступить так же, как Танька. Посылала с нею младшую и строго настрого приказывала глаз с сестры не спускать.
Сама же Таисия в центр не ходила. Казалось ей, что все только и говорят о бегстве Таньки. Показывают пальцем и шушукаются со смехом за спиной. В общем, бегала за Лабу за хворостом и даже несколько раз приносила с озера карасей. Вытаскивала их палкой вместе с зелёной тиной. Караси те воняли болотом, но девчата ели, чтобы не расстроить мать.
В один из походов в Совет, Мотя встретила своих одноклассниц из церковно-приходской школы.
- Мотька!
- Нюська! Катька!
- Как поживаешь? Это твоя дочка?
- Нет! Это младшая сестра.
- Ух, тыы! Заходи! Сегодня здесь собрание молодёжи. Комсомольцы будут сценки про кулаков показывать. Смешно!
- Да некогда мне! Мама дома ждут. Ругаться будут, если задержусь. Мне документы на Фроську нужно оформить, что бы в школу приняли.
- Обратись к секретарю. Он запишет данные, внесёт твою сестру в книгу и получит в райцентре документ. Потом привезёт.
- Слушай, Моть, а секретарь тебе разве не родственник? – спросила Катька.
Мотя покрутила головой. В прошлый раз никаких родственников она не встретила. Да и вообще никого не было. Председатель был на выезде. Кабинет его был замкнут. Комсомольцы шумели в соседней комнате, но туда она и заходить не стала.
- Иди к секретарю, - подтолкнула её Нюська. – Он здесь недавно. Николай его зовут. Кстати, он местный.
- Фрося, пошли!- позвала старшая сестра, но младшей уже не было рядом. Она шмыгнула в комнату, где гомонила молодёжь. Пришлось идти за нею. Мотя присела на край скамьи и поискала взглядом младшую сестру. Она сидела в первом ряду и с открытым ртом наблюдала за выступлением молодых парней и девчат. Чтобы не мешать зрителям, пришлось Моте ждать окончания действа.
После спектакля к ней снова подошли школьные подруги.
- Мотя, приходи чаще. Здесь интересно и парни внимательные. Ты же ещё не замужем? – спросила Нюська.
- Нет. Не успела.
- Зато сестричка твоя Танька успела, - засмеялась Катька. – Да я бы давно от твоей матери сбежала, куда глаза глядят. Поговаривают, что у неё с головой не в порядке.
Мотька обиженно поджала губы, но ничего не сказала.
- Фроська, пошли! – скомандовала строго и крепко сжала в руке ладонь сестры.
Вошли в кабинет секретаря. Мотька замерла на пороге. За столом сидел её брат Николай. Он что-то писал в большой книге. Был он в военной форме, перетянутой ремнями.
- Здравствуйте! – поздоровался он и показал на стул. – Присаживайтесь.
Поднял глаза и внимательно посмотрел на посетительниц.
- Мотька! – встал, подошёл и обнял сестру. – Здравствуй! А это Фроська уже такая выросла?
- Здравствуй, братка, - ответила, отстраняясь, Мотя. – Я пойду.
- Как пойдёшь? А зачем приходила?
- Мне нужен документ, - вмешалась Фроська. – Что я родилась 10 августа 1918 года. В школу хочу.
- Молодец! Смелая девчонка! – похвалил Николай. – Документ сделаем, в школу пойдёшь. Мотя, посиди немного, расскажи, как вы.
- Плохо, - чуть слышно ответила девушка и заплакала. – Танька сбежала с чужаком, а мама будто с ума сошли. Прокляли её.
- На счёт проклятий не волнуйся, не работают они. Это всё пережитки и поповская муть. Давно сбежала-то?
- Скоро месяц.
- Значит, всё хорошо, раз не вернулась. А ты как? Замужем?
- Братка, какой замуж?! Кто маме будет помогать? Фроська ещё мала.
Дверь открылась и на пороге появилась Галька.
- Коля, ты скоро освободишься, я обед тебе принесла.
Мотя вскочила и бросилась к двери. Оттолкнула жену брата в сторону и прошмыгнула в коридор. Встречаться с ведьмой ей совсем не хотелось. Николай посмотрел вслед сестре и огорчённо покачал головой. Хотелось ему, чтобы семья признала Галю. Они ведь уже и брак зарегистрировали в Совете и даже документ о браке получили.
Фроська с любопытством уставилась на пришедшую женщину. Потом вскочила и побежала за сестрой.
Николай записал в тетрадь дату рождения младшей сестры и довольно улыбнулся, поглядывая на свою Галочку. Она казалась ему самой красивой и желанной женщиной на свете. Ведь так верно ждать могла только она.
Вспомнил, как уехали с Семёном с хутора в июне, заготовив сена на два года. Как весь июль мотались с отрядом особого назначения по окрестным станицам Лабинской. Проверяли заготовки зерна. В августе их отправили в Ахметовскую с определённой миссией: выявлять кулаков. Грамотного Николая назначили секретарём сельского Совета, а Чуприну отпустили в отпуск в связи с ранением. Только в августе два друга приехали в Ахметовскую. Несколько дней пожили у Галочки. Потом Семён нашёл себе зазнобу и ушёл в примы - пошёл жить к родителям Полины. В казачьей станице такое поведение не поощрялось. Станичники называли таких зятьёв примаками и насмехались над ними.
Семён не обращал внимания на насмешки. С удовольствием занимался хозяйством и ремонтом ветхой хатёнки. Родителей жены называл папаша и мамаша. И в общем-то, не страдал, а жил в своё удовольствие.
Продолжение здесь
