Заслышав в селении крики, Беляна кинулась к воротам, и сердце ее замерло: обоз отца она увидала. Девка тут же в дом бросилась: весть радостную домашним донести. Выбежали все за ворота своих встречать. Вышла и Найда. Держась за фигурный столб крыльца, сошла по ступеням, тихой походкой поплыла через двор. Матрена дочку под руки взяла и к отцу подвела. А сама плакала от радости и потаенной надежды: не зря ведь знахарку-то привезли!
Когда Найда взглянула на некую Агнешу, сидящую в обозе, внутри у нее что-то дрогнуло. Она почему-то ожидала увидать древнюю старуху с крючковатым носом и злыми глазками – именно так представлялась ей эта неведомая знахарка. Боялась Найда встречи с ней, а напрасно. Перед ней предстала баба еще молодая, моложе матери. Лицом она была кругла, румяна и вполне недурна, телом – сбита, но не толста. Большой яркий плат покрывал ее голову, а из-под него выбивались наружу пряди светлых волос.
Покуда знахарка Агнеша слезала с обоза при помощи Любима, любопытные вовсю толпились возле ворот. Деревенские мальчишки висели на изгороди; бабы, как водится, шушукались и закидывали прибывших разнообразными вопросами. Любим старался отвечать им, уворачиваясь от излишне назойливых баб, покуда Горазд не плюнул и не разогнал всех по домам.
- Уймитесь, люди! – возмущался он. – Все после, нынче толковать нам некогда, с дальней дороги с ног валимся. Побойтесь Бога! Расходитесь по домам, нечего глазеть. Что, человека впервой видите? Гостья это наша. Завтра с вами потолкуем! Я ворота запираю, и дело с концом!
Малу-помалу удалось народ разогнать; бабы расходились особенно неохотно. Долго еще они стояли кучками за закрытыми воротами и обсуждали увиденное.
Дарена-соседка до утра не вытерпела: как стемнело, постучалась к Матрене соли испросить. В горницу ее Матрена не пустила, на пороге велела обождать. Вынесла узелок соли, отдала со словами:
- Утром с тобой побеседуем, некогда нынче мне!
Дарена, стараясь всячески высмотреть, что делается в доме, выпалила шепотом:
- Кого привезли-то твои с собой с базара? Кто такова будет-то? Откудова?
- Знахарка это, Агнеша. С самого Медвежьего Угла – почитай, издалече.
- Ох ты, Господи! Что ж, Малуша не может хворь-то дочкину одолеть?
- Видать, не может. Я после тебе, Дарена, расскажу. Малуша не при чем тут: сильная она травница, да дело такое нынче… кое-что похуже простой хвори тут замешано!
- Ох! – любопытная соседка округлила глаза и закрыла рот рукой.
- Ну, доброй тебе ночи, недосуг мне! – Матрена заперла дверь у нее перед носом.
Когда повечеряли да выслушали рассказ Горазда о поисках Агнеши, Любим не сдержался, воскликнул:
- А нынче самый интересный сказ начнется! О тебе, сестрица, он, не иначе!
- Обо мне? – вымолвила Найда.
Горазд крякнул, нахмурился, затем произнес:
- Ну, тут мы покамест толком ничего не знаем. Обожди, Любим; пущай вначале Агнеша осмотрит Найду, у нас дело-то поважнее имеется.
- Молви, отец, о чем речь! – взмолилась Найда. – Про что братец толкует?
- Ну, что ж… - Горазд в нерешительности присел обратно на лавку.
Матрена так и замерла – впрочем, все домочадцы притихли и обратились в слух.
- А желаешь, Горазд, я скажу? – подала голос Агнеша.
Только сейчас поняла Найда, что хороша была собой знахарка: лицом пригожа, взглядом ясна. И годы-то ее еще были самые что ни на есть цветущие, да незамужней жила Агнеша, как выяснилось.
- Ну, сказывай. У тебя-то, вестимо, более складно получится! – согласился Горазд.
А Найда снова почуяла, как в сердце что-то защемило, когда знахарка устремила на нее свой пристальный взгляд.
- Не стану я ходить вокруг да около, - начала Агнеша, - болтать попусту я не привычная. Вот ведь какое дело… Когда явились ко мне на двор Горазд с сыном, поначалу испугалась я. Люди чужие, из других мест – что, думаю, за напасть! Так-то ко мне, конечно, всякий народ ходит и ездит. Из соседних деревень тоже частенько заглядывают. Да то места мне известные, а тут – чужаки пожаловали… но, как прознала я, что по делу важному, успокоилась маленько. Сказывать стал Горазд, что, мол, присоветовали меня им как знахарку сильную, а у него дочка-красавица угасает. Я, как услыхала, что желают они увезти меня к себе в селение, воспротивилась было. Куда с чужаками в лес! Опять же, хозяйство у меня, за скотиной кто ходить станет? Но Горазд аж в ноги мне повалился: спасай, говорит, мать! На тебя вся надежда: дочку теряю, помоги чары злые снять, так мол, и так. Поведал он мне историю всю вашу страшную.
Домочадцы внимали ее словам жадно, а Найда сидела ни жива, ни мертва – предчувствие ее странное грызло. Агнеша, меж тем, продолжала:
- И как-то, слово за слово, разговорились мы. За стол я Горазда с Любимом усадила, чем могла, попотчевала. Поведал Горазд мне много о жизни своей, да о Найде, вот, особенно сказывал. Я, как услыхала, что малюткой вы ее к себе взяли, насторожилась. Вспомнила, как сестрица моя старшая, Царство ей Небесное, дочурку свою утеряла… давно это было. Звали сестрицу мою Златой… жили вдвоем мы с ней, мать с отцом померли. Заменила она мне обоих родителей, а я ей помогала, чем умела. Шли годы, я потихоньку подрастала… минули мои младенческие годы, в отрочество я вошла… а тут осталась моя сестрица, невенчаная жена, с дитем на руках. Отца дитяти и след простыл, а Злата вынуждена была двое ртов кормить, да себя, несчастную. Я тогда молода была еще, мало что разумела в жизни. Не задумывалась даже, какой позор приняла на себя сестрица, прижив ребеночка от этого нечестивца. Но стала я за дитем приглядывать, покуда она из сил выбивалась, добывая кусок хлеба. Дочку сестрица Нежданой нарекла – чего греха таить, желанным тот ребенок для нее не был, прости Господи душу ее грешную… а мне вот полюбилась Неждана. Нянчила я ее с радостью, то не в тягость мне было. Когда девчушке два лета минуло, как-то отправились мы все вместе на базар в соседнее селение… там беда и случилась… отлучилась я по надобности, покуда на базаре товар нужный искала… Злата с дочкой оставалась… а, когда вернулась я, то застала сестрицу в слезах: утерялась Неждана на базаре том… плакалась мне Злата, что отвлеклась ненадолго, а девчушки и след простыл… хватилась я тоже искать, да напрасно: не нашли мы Неждану… голосила тогда сестрица моя на всю округу, подсобить нам люди старались, а без толку: как сквозь землю Неждана провалилась… вернулись домой, горем убитые… после искали и по соседним деревням, да не нашли. След простыл нашей девчушки. Я плакала сильно, сокрушалась, и Злата мне вторила. Пара лет прошли – смирилась она. Словом, зажили мы вдвоем, как и прежде. А вскоре человек Злате один повстречался, замуж ее собрался взять. Воспряла духом сестрица, к свадьбе начала готовиться. Да не сложилось дело-то: помер нежданно жених ее, коварный случай жизни его лишил. Тогда Злата сама не своя стала. Однажды ночью я услыхала, как молилась она перед образами. Каялась, что вышло все так ей в наказание потому, что грех она совершила…
- Это какой же? – не сдержалась Матрена, потрясенная рассказом.
- Да тяжкий грех-то… оказалось, оставила она малютку свою тогда на базаре по собственному разумению… тяжко ей было, убоялась она, видать, что никто с дитем чужим не возьмет ее больше в жены… вот, и пошла на дело худое… страшно мне тогда стало, жалко Неждану. Но я не поднялась, осталась лежать на печке, до утра проплакала. А утром собралась с духом, к сестрице шагнула и молвила ей твердо, что слыхала ее ночную молитву и все про Неждану мне известно… заголосила тогда Злата, в ноги мне повалилась и ну молить о прощении и каяться… а я ей тогда молвила, помню, что не святая, и прощение ей теперь не у меня, а у Бога вымаливать надобно за такой грех большой… это ж надо – дите свое оставить на произвол судьбы! Молча тогда поднялась Злата с колен, кивнула мне, и после ходила, как в воду опущенная. Целый год она тогда сама не своя пробыла, а после утопилась в речке, наутро ее и выловили…
- Ох ты, Господи! – перекрестилась Матрена, бледнея.
На Найде же лица не было. Начала уже смекать девка, что к чему…
- Я же одна осталась, - продолжила Агнеша, - в доме родном думы горькие грызли… ну, я в соседнюю деревню и отправилась – проситься к местной знахарке в помощницы. Старая это была уже бабка, да многому она научила меня. Жила я с ней под одной крышей и трудилась с утра до ночи с усердием. По хозяйству управлялась, травы для нее собирала, а она меня ремеслу своему обучала… померла, сердешная, через несколько лет. После подумалось мне, что знахарскую науку до конца постичь надобно, и так я оказалась в доме еще одной бабки – той самой, что померла недавно… она-то и научила меня уму-разуму… она все умения свои мне передала, так и живу нынче… своей семьи и деток не нажила, да и не было охотников бесприданницу в жены брать…
- Постой, Агнеша, - медленно проговорила Матрена, - не возьму я в толк что-то… мы ведь Найду-то нашу с базара привезли, нашли ее возле обоза… кем была мать ее – не ведаем… всю округу обыскали: никто дите не признал… а что, ежели…
- О том и речь! – сказал Горазд. – О том мы и толкуем.
- Ох, грехи наши тяжкие! – прокряхтел дед Сидор. – А коли Найда-то наша – и есть та самая Неждана? Но я девку-то никому не отдам – наша она, наша! Своя. Почитай, с малых лет ее вырастили!
- Покрывальце при ней было, - упавшим голосом произнесла Матрена, - вышитое покрывальце. Красные узоры-то на нем, никак.
- Красные узоры? – оживилась Агнеша. – Не таковы ли?
Знахарка вытащила из-за пояса расшитый платок и воззрилась на Матрену.
- Погоди, - сказала та, - отыщу я его. Давеча видала я его в сундуке…
Матрена поднялась и на нетвердых ногах проковыляла в угол, откинула крышку сундука и принялась в нем копаться.
- Как же… - пролепетала Найда, - как же… что говорите вы… ведь одна у меня мать, один отец… других родных мне и не надобно…
- Вот оно! – Матрена вытащила со дна сундука пожелтевшее покрывальце, на котором красовались те же самые узоры, что на платочке Агнеши.
- Оно… - глаза знахарки блеснули, - как есть оно! Сестрица моя вышивала… ее это узоры… она меня им учила… мне от нее на долгую память этот платок и достался…
Все воззрились на Найду, и у каждого в глазах застыло свое особенное выражение. Отец, казалось, глядел на дочку растерянно, мать – со слезами, дед Сидор – с любовью, Любим – с удивлением. Беляна молча плакала, утирая слезы, и, возможно, припоминала недавний разговор с Найдой и свои упреки. Агнеша же разглядывала Найду пристально и с нескрываемым восхищением. И правда, было на что полюбоваться: перед ней стояла девка ладная, пригожая, с косами длинными, светлыми… только взор ее был потухшим, личико – бледным, изможденным.
- Неждана… - прошептала она, - ты ли это…
Казалось, Агнеша готова была броситься к своей новообретенной кровиночке, дочери родной сестрицы, но не решалась. И правда, их взаимное сходство нынче как на ладони стало заметным. Ведь, ежели постараться, на прищур, можно было разглядеть в светловолосой знахарке те же самые черты, что были присущи Найде.
Прошло несколько тягостных минут, и сердце бедной девки уже готово было разорваться от отчаяния и боли. Наконец, не сдержалась она, выкрикнула:
- Никакая я не Неждана! Найда я, найденка! Нашли меня отец с матерью, они мне родными и стали! Они меня Найдой нарекли! Их я дочь! Никакой иной семьи я знать не хочу! Не поеду я с вами никуда! Не желаю к чужим людям… дома помру…
И она, упав на лавку, разразилась рыданиями.
- Что ты, девонька! – Агнеша изменилась в лице. – Что ты! Не помрешь ты… да я и не мыслила тебя с собой увозить! Коли есть у тебя отец и мать, есть братья да сестрицы, кто же станет тебя отрывать от них? Злата большой грех сотворила много годов назад… но за то расплатилась она сполна. Нынче же я не стану супротив твоей воли идти: живи с отцом и матерью, которые выкормили тебя и воспитали! А, коли пожелаешь с теткой родной повидаться, я завсегда тебе рада буду! Поплачь, девонька, поплачь… больно тебе было проведать, что мать родная тебя оставила – ох, больно… но нынче это уже быльем поросло. Гляди, какая семья у тебя ладная! Отец твой, Горазд, за тридевять земель за мной отправился… лишь бы тебя, родимую, на ноги поставить! Мы поглядим, что с тобой сделалось! Сейчас, поглядим, голубушка! Ну-ка, дай мне свою ручку… не бойся… сейчас поглядим, что за чары на тебе лежат, ягодка моя бедная…
И Агнеша присела рядом с Найдой, взяла ее безжизненно-белую руку. Сжала ладонь девки своими пальцами, закрыла глаза. На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в печке и всхлипываниями плачущей Матрены…
Назад или Читать далее (Глава 57. Ворон)
#легендаоволколаке #оборотень #волколак #мистика #мистическаяповесть
