Хочу предложить участникам нашего блога еще один кейс с тревожным расстройством, сопряженным с серьезными соматическими нарушениями. В этом кейсе многое необычно, так что, думаю, будет интересно как просто интересующимся проблемами тревожных расстройств (и совладания с ними), так и моим коллегам, которые подписаны на канал.
Изложение основано на выпускном эссе доверительницы (назовем ее "Анна"), то есть, написано оно по окончании курса психокоррекции.
И да, я сразу предупредил, что в этой истории многое необычно. Например, то, что доверительница практически одновременно занималась с другими психологами, а по рецепту психиатра принимала довольно сильнодействующие лекарства. Или то, что ее серьезнейшее расстройство "не замечали" старые проверенные тесты.
Итак, начинаем.
Напомню лишь, что я не редактирую выпускные эссе доверителей, и, если они разрешают публикацию, то публикую в состоянии «как есть». А если я хочу что-то дополнить или с чем-то из сказанного доверителем подискутировать – то делаю это в выделенных шрифтом комментариях, чтобы нельзя было спутать с авторским текстом.
То, что написано «Анной», напечатано курсивом. Мой текст – прямой и без кавычек.
Анна:
Прошла неделя со времени завершения программы у Вас. Мне надо было время, чтобы все улеглось-устаканилось, и я приступила к выпускному эссе.
История моего невроза имеет предысторию.
С нее и начну.
Три года назад после тяжелой болезни умер мой муж, любимый и сильный человек. Чтобы не погружаться в «болезнь горевания», я сменила работу на более сложную и ответственную – а до этого всю профессиональную жизнь, а это почти 30 лет, я была руководителем на разных уровнях.
Т.е. синдром управленца у меня уже был.
Мой комментарий:
Не могу не отметить: болезнь горевания потому так и называется, что это – болезнь. Она ведет себя, как болезнь, и проходит тоже, как болезнь. То есть, убежать от нее нельзя, ею надо переболеть.
Здесь же доверительница предприняла попытку «бегства». И это привело к печальному результату, ведь, уезжая даже за тысячи километров, ты увозишь с собой и себя, со всеми своими проблемами.
Добавлю также не сказанное доверительницей: она уехала из далекого небольшого, очень необычного города, где ее все знали и уважали, на высокую должность в мегаполис. Как увидим дальше, это обстоятельство также сработало в большой минус.
Анна:
... Повышенная тревожность и ответственность на новой работе, режим 24/7, крайне взбалмошный и абьюзивный непосредственный руководитель – и уже через года полтора я почувствовала непроходящее постоянное напряжение, готовность к тревоге.
Ухудшился сон, начало «болеть то здесь, то там» - и я пошла по врачам.
На одном из обследований не очень компетентный врач поставила мне диагноз «рак груди 3 ст.» – и я получила итоговый удар, который и ввел меня в невротическое расстройство. Диагноз (соматический – прим. И.Г.), к счастью, не подтвердился ни в какой степени, но меня уже понесло дорогой жутких страхов.
Мой комментарий:
На мой взгляд, вовсе не ошибочный тяжелый диагноз вызвал невротическое и тревожное расстройство. Он, несомненно, мощно ударил по нервной системе, однако лишь усугубил проблему и поставил логическую точку в разворачивании расстройства.
Анна:
... И вот теперь непосредственно - история.
Во время поездки в метро случилась паническая атака, она была управляемая, находящиеся рядом ничего не заметили, но у меня словно отключились психологические защиты.
Я пошла к неврологу, мне назначили прием антидепрессанта – ф... (здесь и далее я убираю название конкретных препаратов. Отмечу лишь, что это был селективный ингибитор обратного захвата серотонина – прим.И.Г.), но входила я в него трудно и долго. Несколько ночей не спала совсем, от дикого страха не находила себе места, каждую ночь под утро вызывала «Скорую помощь» с жалобами на тахикардию и высокое давление – все бригады говорили, что мне надо просто успокоиться, но я уже не могла этого сделать.
Почти перестала есть, похудела, тошнило от одного вида еды. Сил не было ни на что, но я с огромным трудом себя заставляла что-то делать по дому, находясь на больничном – работать просто не могла.
Однажды даже позвала ночевать подругу, т.к. боялась ночей с бессонницей. Возникли страхи: сойти с ума, страх галлюцинаций, потеряться на улице, даже страх навредить себе – одно слово «суицид» пугало до паники.
Мой комментарий:
Отметим крайне важные моменты в рассказе «Анны».
Невротическое расстройство, «замешанное» на личном горе, отрыве от привычной и любимой среды (26 лет она работала в образовании, в том числе, на такой сложной и уважаемой работе, как директор школы), ПРИРОДНОЙ ТРЕВОЖНОСТИ (к этому мы сейчас вернемся подробнее), сложных внешних обстоятельств на новой работе и, наконец, на тяжелой психотравме с неверным диагнозом – выдало жесткую соматическую реакцию. Например, подъем артериального давления выше 150 при норме для нее 110, головокружения, полуобморочных состояний.
Отдельно отметим НАРУШЕНИЕ СНА. Этим отличаются практически все серьезные психические и психологические расстройства. Нет качественного сна – нет душевного благополучия. Один из приступов долгой бессонницы – четверо суток – завершился вызовом «скорой психиатрической помощи», о чем «Анна» расскажет ниже.
Теперь насчет природной тревожности. У психиатров есть термин – психиатрическая насмотренность. Я не врач, но похожий термин, думаю, можно использовать. Так вот, тревожность «Анны» читалась, как только она вошла в кабинет. Даже не знаю, в чем. Потому что во всем сразу: в походке, в жестах, в речи, в мимике.
И каково же было мое изумление, когда мой верный любимый тест HADS этого ни в коей мере не показал!
По шкале тревожности он выдал 5 баллов, по шкале депрессии – вообще 3 балла, при норме до 7. Тест невротической готовности Хесс-Хека показал 24 балла, что немногим выше верхней границы нормы (23).
Для читателей-коллег, кроме цифр, приведу более подробные результаты тесты HADS, Хесс-Хека и СМИЛ (стандартизованный многофакторный метод исследования личности). Последний тоже не продемонстрировал ничего особо экстремального, подтвердив, в частности, стеничность доверителя, его склонность к сверхконтролю и важность для него отношения окружающих. Эти данные также помогают психологу вырабатывать стратегию индивидуальной работы. Программа-то у меня одна, а все люди разные, и, соответственно, ее каждый раз приходится индивидуализировать.
Другими словами, я хорошо видел то, что совсем не видели тесты. Причин может быть несколько. На момент нашего знакомства «Анна» по рецепту психиатра принимала серьезные психотропные препараты. Кроме того, «Анна» много лет проработала на ответственных должностях и, как мне кажется, просто не была готова позволить себе адекватно оценить собственное состояние.
И, наконец, главное соображение. Психолог не может сделать никаких выводов, основываясь только на тестах. Нужна триада из наблюдения, клинического интервью (включающего анамнез) и тестов. Причем, человеческий опыт пока что все-таки важнее машинного интеллекта. Хотя последний очень даже способен помогать.
Хорошее же во всем сказанном доверительницей – это ее очевидная витальность, желание и готовность бороться с проблемой, страх и отвращение к суициду.
А мы возвращаемся к авторскому тексту.
Анна
... В одну из ночей вызвала бригаду психиатрической «Скорой», мне дали какой-то препарат, от чего я уснула, а утром, проснувшись, чтобы выгулять собаку, я упала от головокружения.
И сломала ногу.
Тут уже я позвонила своей знакомой и попросила направить меня срочно на лечение в стационар.
Так я попала в известный научно-практический центр, где две недели меня выводили из острого состояния и назначили антипсихотические препараты, само название которых меня пугало. Но тогда мне нужно было получить опору – и я смирилась с опорой фармацевтической.
Мой комментарий:
«Анна» – молодец. Жизнь закалила ее (к счастью, не уменьшив эмпатийности). Многие боятся психотропных препаратов. И правильно делают, это не конфетки. Самолечение в данном случае исключено.
Но когда врач считает, что их применение необходимо – нужно их применять. Другое дело, что подбор препаратов – тонкий и творческий процесс. В нем должны активно участвовать и врач, и пациент. А, желательно – еще и клинический психолог, который будет оперативно доводить до врача-психиатра результаты патопсихологической диагностики.
Именно из-за проблем подбора препаратов такой низкий комплаенс в психиатрии, в результате чего многие пациенты остаются вообще без лечения.
Анна:
Обычно от похожих состояний – но не такой степени тяжести и силы – я буквально «убегала». А тут жизнь меня усадила на полтора месяца, и не сбежишь.
После больничного я уволилась с работы, т.к. основным триггером считала – да и сейчас считаю – ненормальные отношения и режим работы. И тогда меня накрыло вторично – я осталась в свободном эфире после режима беспрестанной работы, 28-ми активных рабочих чатов с постоянными вопросами …
Стали пугать мои собственные мысли. Меня как будто развернуло к себе – а я, оказалось, себя не знала. Я забыла, как надо ощущать свое тело, как оказывать помощь при тревоге самой себе, как радоваться хоть чему-то в этой жизни. Не радовало даже самое важное – дочь, сестра и ее маленький сынок, мои собака и кошка… Я не получала удовольствие от любимой музыки, ничего не хотела и никуда не ходила. Как будто я стала маленькой испуганной девочкой.
Тут я решила выдергивать себя срочно и по всем фронтам. Сначала снова отправилась в Центр, потом пошла к бесплатному психологу. В его лице я получила так нужный мне внешний контроль, ежедневные задания, которые я сначала с трудом, потом все легче, выполняла.
Мой комментарий:
Я выделил слова Анны про внешний контроль и ежедневные задания, потому что это очень важный момент. При тревожно-депрессивном расстройстве крайне сложно самому корректно проанализировать (а тем более – изменить в правильную сторону), свое поведение и свои чувства. И призывы близких «взять себя в руки» только бесконечно злят и раздражают. Потому что, если бы человек мог – давно бы это сделал. А он не может.
Вот почему так важно получить от психолога не только объяснение ситуации и какие-то полезные техники, но и подробный план работы, и контроль его выполнения.
Разумеется, психолог за доверителя «отработать» не сможет. Но помочь ему войти в колею и удержаться в ней – часто удается.
Анна:
... Примерно в это же время получила предложение по работе, где меня устроили все условия – близость к дому, уважение и порядочность в отношениях, хороший коллектив.
Но я понимала, что полученный мною «каникулы от фармации» не вечны, и мне надо работать с собой серьезно, в двух направлениях – с психологией детства и когнитивной психологией, чтобы выявить и скоординировать особенности личности, периодически вводящие меня в нелегкие состояния, и получить инструменты действенной самопомощи.
На этом этапе я уже и пришла к Вам. Забегая вперед, могу сказать, что это было итоговое правильное решение.
Мой комментарий:
«Анна» поставила меня в известность, что у нее есть опыт работы с психологами. Я всегда сам об этом спрашиваю, чтобы знать, что принесло пользу, а что – нет. Правда, я не был в курсе о параллельной работе.
Впрочем, меня бы это никак не задело. Все, что идет на пользу доверителю, я готов принимать без ограничений.
Далее «Анна» подробно рассказывает о всех методах и техниках, которые помогли ей выйти из тяжелого состояния. Не все они связаны с моими занятиями, но я не стал ничего вычеркивать: возможно, кому-то это тоже окажется полезным.
Анна:
Итак, как я выходила из тревожно-депрессивного расстройства в течение полугода.
1. Читала книги по саморазвитию – это был первый этап. В.Леви «Азбука страха», С.Хайес «Освобожденный разум», О.Примаченко «К себе нежно», и другие – для души. Чтение успокаивало, давало надежду. Некоторые советы прорабатывала по ходу чтения.
2. Вела дневник. В конце дня отвечала на 5 вопросов: 1. Что я сегодня сделала хорошо? (на первых порах там было и «Поела с аппетитом», и «Прожила день спокойно после ночи почти без сна»). 2.Что я могла сделать лучше? 3. Чего не хватило, чтобы сделать лучше? 4. Какое сегодня слабое место? 5. Какой инсайт меня посетил? (сначала были инсайты типа – «Я поняла, что надо любить себя»). Вела в ежедневном режиме три месяца. Помогало, дисциплинировало.
3. Вела ежедневную запись трех приятных событий и почему я себе за них благодарна.
4. По дороге на работу писала короткие фразы типа белых стихов о том, что увидела красивого. Минимум три фразы каждый день по утрам.
5. Прописывала по АСТ-системе свои тревоги и их причины, разбирала ситуации – при проявлении тревог. Постепенно их становилось все меньше, потом совсем исчезли.
6. Занималась с психологами: сначала с бесплатным раз в 10 дней, потом со своим психологом онлайн раз в неделю – сейчас раз в месяц – по коррекции детских травм. Прошла программу у Вас.
7. Ходила в музеи, гуляла по старой Москве, ловила красоту. Сейчас выезжаю за пределы Москвы, в Санкт-Петербурге была недавно. Любые короткие путешествия помогают.
8. Ходила на любительские фотосессии - взгляд чужими глазами помог увидеть себя по-новому. Хватило трех раз, чтобы ощутить уверенность.
9. Ежедневно делала зарядку и ЛФК, потом заменила на 5 тибетских жемчужин, начала с трех раз, сейчас дошла до 17. В планах – 21.
10. Много ходила. 10 тыс. ежедневно, как правило – гораздо больше. Сейчас, летом – и по 16 тыс.
11. Пила воду – натощак и в течение дня. Медленно, теплую.
12. При тревоге выполняла техники, которым научилась и сама, и у психологов. Мне очень помогает дыхание 4-7-8, гладить свой мозг, проговаривать успокаивающие фразы про себя – буквально в первое время говорила: «Я взрослая женщина, ФИО, мне столько-то лет, я работала… и работаю…, я справляюсь с ситуацией.». Помогала техника 5-4-3-2-1, хватало четверки. И фраза – «Не ново. Не страшно. Управляемо.»
13. Перед засыпанием расслабляюсь ежедневно, выполняю технику Шульца. Я ее немного изменила, но работает хорошо.
14. Вела оценку своих дней по Вашей шкале. Ощутимая, заметная, быстро работающая техника.
15. Стала активно общаться на собачьей площадке с собаковладельцами. Нас в группе пять человек со своими питомцами, ежевечерне с 7 до 8 приятное общение.
16. По нескольку раз в день говорю или пишу своим родным, что люблю их, желаю доброго дня и пр. И своим животным тоже говорю).
17. Составила таблицу удовольствий, заполнила много разделов, распределив по ним разные типы удовольствий – и от еды, и от звуков, и от зрелищ и пр. Очень помогло увидеть море радостей от самых простых вещей.
18. Общалась откровенно с двумя близкими подругами, и сейчас продолжаю. Буквально можем поинтересоваться друг у друга, как спалось, как самочувствие – и сверить часы, что называется.
19. Снова стала писать стихи. Сначала заставляла себя, потом пошло легко, как в былые годы. Стихи мне помогают ярче высветить важное, красивое, нужное. И творчество само по себе – приятный процесс. Вот простое, про мои новые опоры, получилось где-то в середине пути работы над собой:
Тревога, ну что ты ко мне привязалась?
Волнуешь бессонных ночей чередою?
С тобою я вроде уже и рассталась -
Ан нет, ты сегодня накрыла собою.
И снова собою заполнила душу,
Пытаясь пробиться осенней тоскою…
Но я уж не та, и я больше не струшу,
Я знаю, как мне разобраться с тобою:
Есть техника Шульца, волшебные руки,
Дыханье по счету и другу звонок,
И дней позитив избавляет от скуки,
И это не вечность, а новый урок.
Есть дом и работа, есть дочь и подруги,
Собака и кошка, и море цветов -
Ресурс, чтобы выйти из грустного круга
И жизни спасибо сказать вновь и вновь.
Поэтому я проживаю спокойно
Свой день, что сегодня проходит не зря.
Ведь будет и завтра - светло и достойно,
И день мой хорош, на тебя несмотря!
20. Стала легко общаться с людьми – по-доброму, заинтересованно. С любыми людьми любого возраста. Стала обращать внимание на мужчин.
21. Дважды проделала технику Лосева – когда на протяжении часа проговариваешь одну фразу про свой страшный страх. Я так проговорила «Я боюсь бессонницы» и «Я боюсь сойти с ума». Если кто-то захочет, об этой технике есть информация в интернете. Работает железно.
22. Включаю разум прежде, чем поддаться панике от того, что сердце «не так» бьется, давление скачет, спина болит и пр. И паника не наступает.
Мой комментарий:
По первому пункту перечня «Анны» я бы добавил чудесную маленькую книжку великого отечественного нейрофизиолога и психолога Павла Васильевича Симонова под названием «Болезнь неведения». При совсем небольшом объеме она очень помогает справляться с невротическими расстройствами. Разобраться с современными представлениями о химии мозга помогут работы проф. В.А. Дубынина.
Ну и, без лишней скромности, считаю полезными свои научно-популярные книжки.
Второй пункт перечня «Анны» я бы дополнил не просто дневником, а дневником самооценки психоэмоционального состояния, «Анна» упоминает эту методику в п.14 (см. Программу из Гольман И.А.Клинический случай тревожного расстройства и результаты апробации клинико-психологической методики интегративной психотерапии при тревожных, тревожно-депрессивных и невротических расстройствах //Человеческий капитал. - 2024. - №5 (185). С. 264-285
https://humancapital.su/wp-content/uploads/2024/05/202405_p264-280.pdf )
В пятом пункте «Анна» имела в виду, видимо, Терапию принятия и ответственности, или ACT (от англ. Acceptance and Commitment Therapy, читается как «экт»), — вид когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), который учит наблюдать и принимать свои чувства с помощью практик осознанности.
Короче говоря, меня устраивают все описанные «Анной» пункты, вне зависимости, есть они в моей Программе или нет. Ведь главное, что от них требуется – чтобы их выполнение помогало человеку выбираться из такой непростой проблемы.
Теперь еще один интересный момент. Помните, в начале нашей работы с «Анной» тесты не показали наличие у нее тревоги и невроза? Хотя они, несомненно, были.
В конце курса мы также провели «выпускное» тестирование.
И вот какие цифры получили: по HADS, тревожность и депрессия, 2 и 0 баллов соответственно. И раньше, и сейчас, этот, в общем-то, валидный тест ничего не заметил. Однако сегодняшние цифры относительно прежних резко ниже.
В тесте Хека-Хесс эта разница еще более заметна: было 24 балла, стало 3.
Для профессионалов опять приведу ответы «Анны» полностью:
Ну и, наконец, завершим публикацию выпускного эссе нашей доверительницы.
«Анна»:
Я еще принимаю антидепрессант, но уже схожу с антипсихотиков. Делаю это не резко, при консультировании с врачом. Стабильное состояние почти четыре месяца. Равномерно и плавно живу свою каждодневную жизнь, регулируя избранные опоры и помогая себе при необходимости сразу, т.к. ситуации бывают разные.
Но уже знаю, что ситуаций, вызывающих острое реагирование, стало в разы меньше, и состояние – управляемое при поводах к тревоге.
Еще радует то, что я теперь четко понимаю, чем я не готова платить, ломая себя, за внешний комфорт. И знаю, кто я, и чего хочу.
Понимаю, что работа с собой должна идти пожизненно, и делаю это с удовольствием. Благодарна Вам за правильные акценты, приемы и техники самопомощи, за фразу «Вы больше не жертва» и - за открытую дверь.
Разрешаю к публикации.
Мой комментарий:
А, собственно, здесь особо и комментировать-то нечего.
Отмечу лишь важность сказанного «Анной» о необходимости пожизненного внимания к своему психологическому благополучию. Ведь если человек однажды попал в такую тяжкую ситуацию, значит, его психика так устроена, что без дополнительной помощи (и самопомощи) допускает это.
И такое понимание не должно нас пугать.
Наоборот: предупрежден – значит, вооружен. Тем более, что подобное выпускное эссе – хорошая страховка от возможных рецидивов. По сути, это путеводитель по выходу из аналогичных проблем.
Перед опубликованием я еще раз позвонил «Анне», спросить, как дела, и убедиться, что она не против публикации материала.
Нашу переписку, тоже разрешенную «Анной» к опубликованию, выкладываю ниже в виде скрина.
На сегодня - все.
В оформлении заметки использована работа И. А. Сапункова «Спящая рыбка» из коллекции галереи «Арт-Гнездо».
Ещё рекомендую посмотреть заметки из этого же блога:
Истории из кабинета - 6. Проблема казалась психиатрической, но обошлись без медикаментов
Истории из кабинета-1. "После сорока ничего хорошего в жизни буже нет"
Истории из кабинета-2. Тревожное расстройство как мина замедленного действия. Нужно разминировать
Истории из кабинета 3. https://dzen.ru/media/iosifgolman/istoriia-iz-kabineta3-ia-slishkom-staraia-nadoelo-jit-6469fee1fbefcc7006a9818c
Истории из кабинета-5. Невеселая
История из кабинета – 8. Когда болит сердце, но лечить нужно психику https://dzen.ru/a/ZagSHJBvADknHz1l
Вопросы по тел./вотсап +7 903 2605593
И, конечно, как всегда, любые замечания, споры, дискуссии и собственные мнения приветствуются. Чем больше лайков и активности читателей, тем большее количество новых людей будет привлечено к этим материалам. Давайте вместе менять вредные стереотипы о психических заболеваниях и людях, ими страдающих.
