Великолепный блюзовый сборник 1966 года не только помог открыть новые возможности для исполнителей, представленных на релизе, но и оказал значительное влияние на бесчисленное множество рок-музыкантов
Зимой 1965 года продюсер, филолог и писатель Сэмюэл Чартерс прибыл в Чикаго, он хотел сделать там запись лучших вещей из яркой многообразной блюзовой музыки города.
Чартерс и лейбл Vanguard Records полагали, что получившийся сборник познакомит слушателей с современным блюзом и его восходящими звездами. И они понятия не имели, что этот тройной винил в немалой степени поспособствует оживлению жанра, откроет новые возможности для его исполнителей, да ещё и повлияет на бесчисленное множество рок-музыкантов.
Чикагское направление в блюзе развилось из традиционной музыки блюза Дельты. В 1920-х, 30-х и 40-х годах многие блюзмены переехали на Средний Запад с сегрегированного Юга. Ситуация несколько раз усиливалась проблемами, возникшими из-за погодных условий и насекомых-вредителей.
Среди покинувших Дельту были Мадди Уотерс, Хаулин Вулф и Биг Билл Брунзи, обосновавшиеся в южной части Чикаго. Именно там в 50-х и начал формироваться новый стиль блюза.
Это было нечто доселе неизведанное и захватывающее. Теплый (а порой и случайно перегруженный) звук электрогитар, усиленный губными гармошками, и высокоэнергетические ритм-секции.
Помимо Уотерса, Вулфа и Брунзи стоит отметить Сонни Бой Уильямсона, Литтл Уолтера и Вилли Диксона, ставших основоположниками звучания чикагского блюза. К 60-м годам к ним присоединились еще новаторы, добавившие свежести в чикагскую сцену - пианист Отис Спэнн, гитарист Бадди Гай, виртуоз губной гармошки Джуниор Уэллс и певец-гитарист Отис Раш.
По мере роста популярности соула, фолка и рок-н-ролла блюзовая музыка все больше игнорировалась публикой, звукозаписывающими компаниями и журналистами.
Но Сэмюэл Чартерс захотел изменить ситуацию. Он регулярно ездил в Чикаго как продюсер и менеджер по подбору персонала, так что был неплохо знаком с местной блюзовой сценой. Все его неоднократные попытки записать этих музыкантов или подписать для них контракт до сих пор заканчивались неудачей, лейблы были против.
Но в 1965-м все изменилось, когда Чартерс случайно встретился с соучредителем Vanguard Records Мейнардом Соломоном и убедил его в актуальности выпуска будущего сборника. Не записывать отдельные альбомы отдельных исполнителей, а сразу предложить слушателям широкий обзор всей чикагской блюзовой сцены, составив короткие сеты от разных исполнителей.
В эссе переиздания Chicago/Blues/Today! в 1999 году Чартерс объяснил: «Это было моей мечтой - показать, что происходит на чикагской South Side. Я хотел задокументировать первобытную силу блюзовой традиции, которая жила в маленьких клубах. Я понимал, что могу показать разнообразие и волнующую жизненность этой музыки, только объединив на записи несколько групп».
Итак, обосновавшись в старой студии RCA, он записал девять групп, многие из которых поддерживали на сессиях друг друга, исполняя вместе как традиционный, так и оригинальный материал. В своих заметках он отмечает большое чувство товарищества между музыкантами.
К самым ярким моментам можно отнести веселенькую Spann’s Stomp пианиста-универсала Отиса Спанна,
выразительный вокал будущего участника Зала славы блюза Отис Раша в каверах It’s a Mean Old World
и I Can’t Quit You Baby.
Биг Уолтер Хортон демонстрирует свой талант в игре на губной гармошке на протяжении всего альбома, - как в качестве приглашенного артиста, так и в качестве сайдмена. Его работа наиболее примечательна в Black Spider Blues группы THE JOHNNY SHINES BLUES BAND,
а также в My Black Mare группы JOHNNY YOUNG’S SOUTH SIDE BLUES BAND.
Альбом также отмечен большим количеством специальных гостей, таких как легенда блюза Вилли Диксон, сыгравший на контрабасе в сете Хоумсика Джеймса,
и молодой исполнитель на губной гармошке по имени Чарли Масселуайт в составе BIG WALTER HORTON'S BLUES HARP BAND.
Легендарный гитарист Бадди Гай тем временем аккомпанировал своему постоянному соавтору Джуниору Уэллсу в треках All Night Long
и Vietcong Blues.
Изначально Чартерс предполагал привлечь к записи и наиболее известные фигуры чикагского блюза, такие как Мадди Уотерс или Хаулин Вулф, но они не смогли придти в студию для записи из-за ограничений на запись в их контрактах.
Но несмотря на все препятствия, Chicago/The Blues/Today! моментально получил отклик от публики. Очень скоро поклонники музыки и журналисты со всего мира ломанулись в клубы южного Чикаго. Многие музыканты совершенно неожиданно для себя вдруг получили контракты с лейблами, растущие продажи их пластинок и возможность участвовать в роковых, блюзовых и фолк-фестивалях по всей Америке.
Старшее поколение блюзменов, несмотря на отсутствие многих из них на релизе, также получило дивиденды. Карьера Мадди Уотерса вновь пошла в гору и он вернулся к турам, а Вилли Диксон обрёл наконец контроль над своими песнями и, соответственно, своими гонорарами.
За пределами Америки альбом стал неотъемлемым дополнением коллекции любого любителя блюза - особенно это коснулось молодых британских рокеров. Ещё за несколько лет до этого туры типа American Folk Blues Festival популяризировали этот жанр в Британии и по всей Европе. Восходящие звезды THE ROLLING STONES и Эрик Клэптон были впечатлены электрифицированным звучанием чикагского блюза. И песни многих блюзменов, представленных на Chicago/The Blues/Today!, вскоре появятся на альбомах Джими Хендрикса, LED ZEPPELIN и STEPPENWOLF.
Энергичные молодые рок-исполнители переосмысливали жанр для нового поколения и белой аудитории, а тем временем Chicago/The Blues/Today! напомнил слушателям, что подлинное классическое искусство блюза продолжает жить. Музыкальный журналист Эд Уорд справедливо заметил: «В конце концов, этот альбом утвердил современный блюз, не как какое-то дегенеративное ответвление или подраздел другой музыки, а как жизненно важную часть американского культурного ландшафта».
Чартерс, конечно же, не ставил себе такую глобальную задачу, как возрождение блюзовой культуры, издав Chicago/The Blues/Today!, но он, безусловно, реализовал идею о продвижении чикагского блюза, и даже больше.
«Сессии в Чикаго зимой 1965 года несомненно сработали в тот момент, но это было совсем не то, что кто-либо из нас мог бы спланировать или предвидеть», - написал он более трех десятилетий спустя. «Момент просто настал, и была аудитория, готовая к тому, что мы хотели тогда записать».
Читать также:
.
