Детство Галины Ивановны Авсеевой не было счастливым. Вместо игрушек и семейных посиделок – война и голод. В течение трех лет она вместе с матерью пробыла в немецком трудовом лагере. О том, как им чудом удалось выжить, она рассказала корреспонденту «АиФ-Юг».
Немцы не церемонились
Родилась Галина в Беларуси, в 1939 году. Ее отец погиб во время Финской войны. Одну из бабушек она потеряла в ходе очередного «налета» немцев, когда та шла через деревню к своему брату. О второй бабушке Галина вовсе ничего не знает. «Всего я, конечно, не помню. Документов не осталось, они пропали вместе с домом. У нас было хорошее жилище, не так давно построенное. Немцы забирали все, даже мебель», – так женщина вспоминает, как они с матерью остались совсем одни.
В 1941 году немецкие захватчики вторглись на территорию Беларуси. Сначала пала Брестская крепость, затем Витебск и Минск. Несмотря на численное превосходство фашистских войск, белорусы вели ожесточенную борьбу. Мужчины, женщины и даже дети вступали в подпольные отряды и устраивали диверсии против немцев. За мужество и отчаянную смелость фашисты стремились полностью стереть с лица земли этот непокорный народ. «Если вы слышали, немцы в Беларуси не церемонились, – рассказывает Галина Авсеева. – Едет поезд, битком забитые товарные вагоны. Дети плачут, есть нечего. Мамы детям закрывали глазки, когда что-то было такое... Если кто-то не выдерживал и умирал или убивали кого – их выбрасывали прямо на станции». Этот ад маленькая Галя увидела, когда их вместе с матерью вывезли из Беларуси в Германию и отправили в трудовой лагерь.
Мама работала, я жила
«Нам, можно сказать, повезло. Мы попали на кабельверк (кабельный завод, - прим.ред.).Если бы оказались в концлагере, вряд ли мы остались в живых. А немцам нужны были молодые трудовые резервы, моя мама как раз подходила. У нее зрение было хорошее. Она работала на этом кабельверке. Немцы понимали, как с помощью детей манипулировать работниками. Пока мама работает, я живу», – говорит Галина Ивановна.
«Помню, как привезли нас. Этот запах я до сих пор не забыла. Нас загнали в какой-то подвал, который обработали дезинфицирующими препаратами. Немцы вообще боялись, что пленные могли привезти какую-нибудь заразу. Они были правы – мы могли провезти что угодно. Пока ехали, была полная антисанитария, людей перевозили как скот, причем в вагон набивали столько, что яблоку упасть было негде».
Женщин с детьми немцы селили в отдельные бараки. Это мотивировало матерей продолжать работать, несмотря на адские, нечеловеческие условия. Если женщина отказывалась от работы или делала что-то не так, фашисты не церемонились – могли покалечить или даже убить ее ребенка.
«Один момент особенно врезался в память. Маленьких детей, которые были у женщин на руках, отнимали. Одна из мамочек не отдавала. Немец ударил прикладом по голой спине, женщина упала, а дитя забрали. Ни крики, ни стенания, ни просьбы не помогали. Фашистам было все равно. Пока родители работали, нас держали как заложников. Если вдруг кто не так что-то сделал, дети есть же дети, плеткой били. Практически не кормили. Понятное дело, что многие умирали. Часто бывало так, заходишь в барак, а кого-то там уже нет. И никто ничего не объяснял, оставалось только догадываться», – рассказывая это, Галина Ивановна не сдержала слез. Это неудивительно, шрамы, полученные в те года, до сих пор напоминают женщинам о том страшном времени.
«Вставай! Вставай, мама!»
Условия в трудовых лагерях были невыносимыми. Смены по 16-20 часов, вместо пищи – объедки. «Помню бараки, – признается Галина, – повсюду умирающие люди. Один эпизод стоит перед глазами: мама лежит на полу. Она настолько уже исхудала, что у нее нет сил подняться.
«Я стою над ней, тормошу ее: «Вставай! Вставай, мама!» А мама как молитву повторяет: «Боже, хоть бы кусочек хлеба съесть!» Потому что ersatz (Прим. – «замена») был неизвестно из чего. И вдруг происходит чудо. В барак влетает итальянец с буханкой хлеба и с каким-то повидлом. Он отламывает кусок этого хлеба, намазывает повидло, дает ей, а она его уже проглотить не может... », – говорит Галина Ивановна. Маму удалось спасти. И то, что она смогла выжить, иначе как чудом не назовешь!»
В 1944 году советские войска прорвали линию фронта и освободили оккупированную Беларусь. Началось освобождение восточной Европы. Весной 1945 года солдаты 1-го Белорусского и 2-го Украинского фронтов зашли на территорию фашистской Германии. Советская армия даровала долгожданную свободу узникам трудовых лагерей. «Я мельком помню то время. Вот нас кормят, приводят в себя. Помню, как мы стояли, была толпа людей, мы все кучковались. А по дороге едут наши танки, полуторки. Я тогда не знала, что они назывались полуторки, впрочем, что мог знать семилетний ребенок? После этого нас партиями стали увозить на Родину», – рассказывает Галина Ивановна.
Вкус мерзлой картошки
После войны правительство Германии предлагало остаться бывшим пленным. Страна была разрушена, и все структуры нуждались в людях. Но мать Галины приняла решение вернуться на Родину.
«Говорили, что возвращаться некуда, дома у нас ничего нет, 6% жилья осталось. Но Родина есть Родина. Мы вернулись. Приехали, а есть нечего, жить негде, все разбито. Я до сих пор помню вкус мерзлой картошки с песком, вроде столько времени прошло, а избавиться от этого воспоминания не получается», – говорит баба Галя.
От пережитого ужаса мать Галины, Марья Авсеева, всю жизнь мучилась от сердечных болезней. К концу войны 25-летняя девушка была вся седая. «Это промысел был божий, чтобы из моего рода остаться только мне и маме. Все пережили мы вместе с ней. О военных годах мама практически ничего не рассказывала, боялась», – говорит Галина.
Самое страшное – плен
О войне Галина Ивановна теперь говорит так: «Я знаете, как молюсь? Читаю вечерние и утренние молитвы о воинах. Вот что я говорю: «Господи, спаси их от смерти, от тяжелых ранений и спаси, Боже, их от пленения!» Ничего нет страшнее пленения. Физического».
Сейчас Галине Авсеевой 85 лет. На Кубань она переехала в 1961 году. Здесь отучилась на ветеринара, а последние 17 лет была заведующей ветеринарной аптекой на улице Хакурате. У нее есть любимый сын, с которым она часто проводит время. Каждое воскресенье Галина ходит в церковь и не пропускает ни одной службы.
