В годы хрущевской "оттепели" и горбачевской "перестройки" началось широкое обсуждение больших неудач Красной Армии летом 1941 г.
Добавляла туману секретность документов начального периода войны.
Широкое распространение в те времена получила идея о том, что нужно было дивизиям приграничных военных округов зарыться в землю и отразить удар вермахта.
Виновным также объявили Сталина, который "верил" Гитлеру и увлекся идеей "не спровоцировать нападение".
Казалось бы, стоило дать Красной Армии приказ о стратегической обороне и немцы дальше Минска не прошли бы.
Как правило напирали на стратегическую оборону не специалисты.
Генерал армии Штеменко смотря на творчество интеллигенции во время "оттепели" удивленно писал в своих мемуарах:
"В ночь на 22 июня, ровно в 2 часа, ко мне на квартиру прибыл связной и передал сигнал тревоги. А еще через полчаса я уже был в Генштабе.
Война началась.
Теперь, когда от той роковой ночи нас отделяют десятилетия, появилось множество самых разных оценок тогдашнего состояния наших Вооруженных Сил.
Иные говорят, что мы совсем не были готовы к отражению нападения противника, что армия наша воспитывалась в расчете на легкую победу. И хотя подобного рода высказывания принадлежат, как правило, людям невоенным, вокруг них громоздится обычно непролазный частокол мудреной специальной терминологии. Утверждается, например, что из-за неверного якобы понимания характера и содержания начального периода войны у нас неправильно обучались войска боевым действиям именно в этот период.
Утверждение столь же смелое, сколь и невежественное. Ведь понятие «начальный период войны» — категория оперативно-стратегическая, никогда не оказывавшая сколько-нибудь существенного влияния на обучение солдата, роты, полка, даже дивизии. И солдат, и рота, и полк, и дивизия действуют в общем-то одинаково в любом периоде войны. Они должны решительно наступать, упорно обороняться и умело маневрировать во всех случаях, независимо от того, когда ведется бой: в начале войны или в конце ее. В уставах на сей счет никогда не было никаких разграничений. Нет их и сейчас.
Довольно часты разговоры о том, что у нас-де недооценивалась опасность войны с Германией. В защиту этого неверного соображения выдвигаются подчас совсем смешные доводы о неудачной будто бы дислокации войск в военных округах, на которые возлагалось прикрытие и оборона западных границ. Почему неудачной? А потому, видите ли, что крупные силы, входившие в состав приграничных округов, были расположены не на границе, а на удалении от нее. Между тем и практикой и теорией давно доказано, что в любом виде боевых действий главные силы обязательно эшелонируются в глубину. Где больше должно быть сил и как глубоко надлежит их эшелонировать — вопрос очень сложный. Здесь все зависит от обстановки и замысла военачальника.
Элементарной неосведомленностью в военном деле объясняется, видимо, и то, что некоторые товарищи объявляют ошибочным известное положение довоенных уставов Советской Армии о подчиненной роли обороны по отношению к наступлению. Таким приходится напомнить, что это положение действительно и поныне.
Одним словом, в ряде случаев люди, рассуждающие о войне, пошли, на наш взгляд, по неправильному пути, не дав себе труда как следует изучить суть дела, которое берутся критиковать. В итоге же похвальное их стремление разобраться в причинах неудач, постигших нас в 1941 году, перерастало в свою противоположность, порождало вредную путаницу. Отождествлялись совсем не тождественные понятия и явления: скажем, готовность авиации к боевым вылетам, артиллерии к открытию огня, пехоты к отражению атак противника с готовностью страны и армии в целом к ведению войны с сильным врагом."
В Боевом Уставе Красной Армии 1939 г. было написано:
"Наступление является основным видом боя, обеспечивающим уничтожение противника и достижение полной победы.
Наступательный бой заключается в решительном движении всего боевого порядка вперед и ведется путем подавления противника всей мощью огня, атаки боевого порядка противника всей силой удара, преодоления его расположения на всю глубину и уничтожения его на поле боя."
Насчет обороны там сказано:
"Оборона преследует цель упорным сопротивлением разбить или связать наступление превосходных сил противника меньшими силами на данном направлении, с тем чтобы обеспечить свободу действий своим войскам на других направлениях или на том же направлении, но в другое время.
Это достигается боем за удержание определенной территории (рубежа, полосы, объекта) в течение необходимого времени.
Оборона применяется с целью:
а) выигрыша времени, необходимого для сосредоточения и группировки сил и средств и перехода в наступление или для организации обороны на новой полосе;
б) сковывания противника на второстепенном направлении до получения результатов наступления на решающем направлении;
в) экономии сил на данном направлении для сосредоточения подавляющих сил на решающем направлении;
г) удержания отдельных районов (объектов), имеющих важное значение".
Про оборону не говорится, что это основной вид боя.
Ключ к решению этого вопроса в плотности войск.
Какую ширину фронта дают для наступления - 10 км на дивизию и такое же количество войс нужно для обороны на 10 км.
А если нет разницы, нужно выяснить состояние войск в обоих вариантах развития событий.
Если мы обороняющаяся сторона и ждем нападения противника, встает вопрос к какому времени нужно эти 10 км на дивизию обеспечить и какое время войска там должны находиться?
В случае с СССР нужно было отмобилизовать 6,5 млн человек и направить на западную границу и держать там войска с мая по сентябрь, лучшее время для наступления вермахта весна-лето и ранняя осень, поскольку зимнего обмундирования у немцев в достаточном количестве не было.
Весной 1941 г. советские генштабисты ждали немецкого удара 15 июля, поэтому войска не успели развернуть и придвинуть к границе.
К тому же проводить масштабную мобилизацию не решились, так как пришлось бы изымать из сельского хозяйства лошадей, трактора и автомобили, подрывать экономику.
А если мы играем по-другому, не боясь никаких провокаций к маю 1941 г. концентрируем войска и готовим их к наступлению с мая по сентябрь, то у нас на направлениях главных ударов спокойно сосредотачиваются войска, развертываются тылы и госпиталя, создаются полевые склады боеприпасов, призываются резервисты.
Если немцы все же решаются нанести удар 22 июня 1941 г. 6,5 млн Красная Армия перемалывает весь Первый стратегический эшелон немецких войск и сильно меняет ход войны, уже вермахт начинает отступать под ударами советских войск.
Как видим, наступление всегда лучше обороны.
Наступающий в начале войны имеет стратегическую инициативу и может наносить удар в любом месте, а обороняющийся с большой степенью вероятности не успеет сосредоточить свою ударную группировку (или сосредоточит не в том месте), а размажет свои дивизии по всему фронту.
В реальном июне 1941 г. Красная Армия сосредотачивала свою самую мощную группировку на Юго-Западном фронте, а немцы концентрировались на Западном и Северо-Западном фронтах.
Если бы 6,5 млн Красная Армия навалилась на вермахт в мае-июне, тогда бы немцы потерпели бы тяжелое поражение. Им не помогли бы даже танковые группы.
Как видим наступление лучше обороны.
Не зря в советской историографии говорилось, что после Курской битвы стратегическая инициатива перешла к Красной Армии. Теперь советские войска выбирали место для своего удара, а вермахт перешел к стратегической обороне, которая довела его до Берлина.
Спасибо за прочтение.
