Гитарист-разрушитель из Slayer Керри Кинг был на пути к тому, чтобы стать примерным учеником-математиком. Но, слава Сатане, он открыл для себя выпивку, девчонок и тяжелый металл...
Керри Кинг не просто играет хэви-метал, он им живет – гитарист Slayer провел 35 лет, создавая один из самых злобных и новаторских трэш-звуков, вырвавшихся из калифорнийской сцены 1980-х. Здесь он возвращает нас к истокам Slayer, объясняет, почему мы все лицемеры, и критикует "оскорбительных" Limp Bizkit.
Когда и где ты родился?
В Калифорнии. В районе Лос-Анджелеса. Июнь 1964 года.
Ты провел там свое детство?
Да, мои родители жили в двух кварталах от одного и того же места на протяжении всего моего детства. В каком-то смысле это было хорошо, но частые переезды и новые друзья были бы более полезны для того, чем я в итоге занялся! Когда я учился в старшей школе, то сменил три школы, и это лучше подготовило меня к тому, чем я зарабатываю на жизнь.
У тебя есть братья или сестры?
У меня две старшие сестры. Я был младшим и единственным сыном, поэтому меня изрядно баловали. Мне было гораздо сложнее попасть в беду, потому что я был "золотым ребенком". В 13 лет я увлекся гитарой, потому что мой отец пытался вытащить меня из плохой компании и дать мне хобби.
Ты был хорошим учеником?
Я очень хорошо учился, пока не открыл для себя девушек, и тогда все было кончено. Хорошо, что я не планировал поступать в колледж, потому что, вероятно, потерпел бы фиаско. Я был умным ребенком, но как только в старших классах появились девушки, оценки покатились вниз. Помню, в средней школе я получил награду по математике за всю школу, так что с оценками проблем не было, но как только в уравнении появились сиськи и киски, школа сразу же вылетела в трубу.
Было ли что-то, против чего ты бунтовал в подростковом возрасте?
Я толком не знал, что такое бунт. Забавно, но 2-м классе я изучал математический анализ, в первом семестре получил пятерку, а во втором – двойку. Я подумал: "Ну, хватит с меня этого!".
Итак, открыв для себя секс, когда ты открыл для себя рок-н-ролл?
Я никогда в жизни не употреблял наркотики, но я довольно опытный пьяница. Но я не начинал пить до 21 года, не потому, что это совершеннолетний возраст в Америке, а потому что это было мое время, понимаешь?
А как насчет рок-н-ролла?
Когда я начал играть на гитаре, я увлекся тяжелой музыкой, потому что у меня были старшие сестры, поэтому я знал, что такое тяжелая музыка. Я услышал Judas Priest по радио, разные песни с альбома British Steel, поэтому мне пришлось порыться в их творчестве, потому что по радио всегда крутили Breaking The Law и Living After Midnight, а это не самые тяжелые песни Priest. До этого я очень любил Van Halen. Я, наверное, видел их выступления шесть раз за первые три альбома, и это неплохое начало для гитариста! Быть похожим на Эдди Ван Халена тогда было непросто, да и сейчас это непростая задача.
Как образовались Slayer?
Я играл в группе со своим учителем гитары, а он играл в группе с Томом [Арайя, фронтмен Slayer]. Эта группа распалась, и Том оказался свободен, а жил он в квартале от дома моих родителей, поэтому я попытался собрать новую группу, и как только у меня появилось несколько человек, с которыми стоило бы этим заниматься, я позвал Тома, и мы начали играть. С этого момента все и началось.
Slayer стояли у истоков трэша. Осознавали ли вы, что являетесь частью важного нового движения?
Не совсем. Мы просто занимались своим делом. Мы знали о Metallica. Очевидно, что тогда мы не знали об Anthrax, а Megadeth еще не существовали. Кажется, мы один раз играли с Metallica до того, как они стали группой из района залива Сан-Франциско. Но по сути, тогда это был просто металл. Слово "трэш" появилось гораздо позже, уже после того, как мы все заявили о себе.
Ваш звук эволюционировал естественным путем, или это было чем-то, что вы целенаправленно культивировали?
Думаю, мы просто делали то, что нам нравилось. Мы не старались звучать как-то особенно иначе, разве что писали музыку сами, наверное. Я был большим поклонником Venom, особенно первых двух альбомов, так что, наверное, они оказали на меня большое влияние. Мы выступали с ними в их первом крупном туре по Штатам, и я был на седьмом небе от счастья, понимаешь? Видеть Кроноса каждый вечер. Это было для меня большим событием. Помню, как я смотрел клип Witching Hour и думал: "Вот это настоящая жесть!". Это было чертовски круто. Я всегда хотел самую мрачную, самую злую музыку. Тогда все было на виниле, так что ты шел в магазин пластинок и покупал альбом с изображением огня, дьяволов или черепов. Просто бросал жребий. Так я приобрел много отличных пластинок. И несколько совершенно дерьмовых.
Как относились критики к Slayer на заре вашей карьеры?
О, люди нас ненавидели! Сейчас мы приезжаем в город, и все хотят услышать Evil Has No Boundaries, The Antichrist и все песни того времени, но когда мы только начинали, большинство людей совершенно ненавидели то, что мы делали. Но, эй, мне это нравилось. Неважно, что говорят критики. Это никогда не имело значения.
Был ли какой-то конкретный момент, когда ты понял, что быть участником Slayer станет твоей профессией на всю жизнь?
А что, кроме самого начала? Ха-ха-ха! Наверное, когда мы выпустили Haunting The Chapel и Hell Awaits. Несмотря на то, что мы по-прежнему получали дерьмовые отзывы, люди начали приходить на концерты.
Reign In Blood стал поворотным моментом. Вы понимали, каким знаковым будет этот альбом, когда писали его?
Это были просто следующие 10 песен. Как бы просто это ни звучало, это была просто очередная партия песен, которые мы написали. В тот момент мы просто придумали кучу быстрых риффов. Дэйв [Ломбардо, барабанщик Slayer] всегда был большим поклонником панк-рока, и я думаю, что именно оттуда взялась вся эта скорость. Риффы пришли из металла. Наверное, более подходящим описанием того, что мы делаем, была бы группа, играющая метал-панк, и, наверное, это и есть трэш. В ранние годы панки ходили на панк-концерты, а металлисты – на металлические, и я думаю, что мы одна из групп, если не единственная, кто изменил это.
Песня Angel Of Death вызвала много споров. Было ли это тем, что вы приветствовали, или это мешало?
Это дало мне достаточно топлива для написания музыки на всю оставшуюся жизнь. Видеть, как что-то подобное производит такой эффект, как люди обижаются на это, заставило меня понять, насколько лицемерны все люди. Мы все лицемеры. У нас якобы есть свобода слова, но вы будете обижаться на нас за то, что мы играем песню об этом? Это неправильно. Я думаю, в целом, человечество полно гребаных идиотов. В двух словах, наши тексты просто говорят: "думайте". Вот и все.
Удивило ли тебя, что такая тяжелая группа, как Slayer, в итоге стала играть на аренах?
Я думаю, что каждый раз, отправляясь в турне, ты стремишься стать лучше, а становясь лучше, ты получаешь площадки побольше и аппаратуру помощнее. Это естественное развитие. Знаешь, круто играть в клубах, но не менее круто играть на Download (крупнейший в Великобритании фестиваль).
Вы пережили 1990-е годы достойнее, чем большинство. В чем твой секрет?
Понятия не имею, мужик. Это была чертова эпоха Limp Bizkit. Помню, это был единственный раз, когда я позволил чему-то повлиять на то, что я пишу. Когда мы записывали Diabolus In Musica [в 1998 году], мне не хотелось писать музыку, потому что я был очень оскорблен этим дерьмом. Я не мог понять, почему кто-то вообще создает такую музыку, не говоря уже о том, чтобы любить ее. Это было определенно мое самое темное время как музыканта, и это определенно отразилось на Diabolus… в моем неучастии.
Почему люди остались с вами после этого?
Мы никогда не пытались быть тем, кем не являемся. Фанаты это видят. Я помню, как увлекался группами, и когда они кардинально менялись, я ненавидел это, поэтому, будучи в группе и имея возможность делать такой выбор, я никогда не хотел этого делать. Мы все еще были Slayer, просто тогда у нас был не лучший период.
Когда ты понял, что металл возвращается?
Веришь или нет, но я предсказал это, когда Godsmack и Disturbed начали набирать популярность. Дети увлеклись более тяжелой музыкой, им это наскучит, и они перейдут на следующий уровень, а потом окажутся на нашей улице. Я говорил это много лет назад, и по сути так и случилось. Slipknot тоже были чем-то определенно новым, и их первый альбом был великолепен.
Прошло более 30 лет с момента выхода вашего первого альбома. В чем секрет вашего долголетия?
Во-первых, ранний старт. Во время записи первых двух альбомов мы все еще жили с родителями, поэтому вместо того, чтобы тусоваться со своими гребаными семьями, мы играли на гитарах, так что мы были гораздо продуктивнее. Мы не так много гастролировали и все еще были сосредоточены на создании музыки. Сейчас нам приходится вписываться в гастроли и всю эту хрень. У меня никогда не было проблем с тем, чтобы быть в Slayer. Меня стали узнавать гораздо чаще. Меня трудно не заметить!
