Карик выбежал из подъезда, на ходу застёгивая куртку. Люрик ждал на лавочке. Вокруг валялась шелуха от семечек.
— Карыч, ну чё ты так долго-то? — спросил приятель, сплёвывая лузгу через губу.
— Да мамка попросила помочь, сеструху обедом накормить надо было, — смущаясь, начал оправдываться Карик.
— Мать — это святое, — изрёк Люрик, пряча кулёк с семечками в карман. — Ну чё, го белоголовых бить?
— Го! — подтвердил Карик.
Белоголовые и черноголовые издревле делили Поморск, поддерживая худой мир вместо доброй ссоры. Власти города держали противостояние в узде: среди взрослых всё ограничивалось злыми словами и косыми взглядами, а вот стычки между молодёжью были обычным делом.
На тёмных улицах и в подворотнях черноголовые разносили белоголовых всухую, зато последние были сильны своим множеством: если они собирались толпой, их сложно было одолеть, и тогда на ристалище сыпались выбитые зубы, выдранные волосы, оторванные пуговицы. Порой проливалась и кровь. Несмотря на запрет, никто не хотел уступать.
Для разборок ходили на Стрелку — узкий мыс на окраине, врезающийся в спокойную гладь озера. Карик и Люрик, как истинные студенты учаги — городского технического училища — не пропускали ни одной драки, а ведь редкий вечер на Стрелке обходился без мордобоя.
Когда приятели добралась до места, стало ясно, что они опоздали: драка уже закончилась. Милицейская машина стояла поперёк дороги. На обочине зловеще поблескивала мигалками «Скорая помощь».
— Поздняк, — опечалился Карик.
Они немного поглазели на следы побоища: вот пару черноголовых под руки ведут к милицейскому «бобику», вот белоголового тащат на носилках. Те, кто мог передвигаться на своих двоих, давно разбежались.
— Кто куда, а я на Квадрат, — сказал Люрик.
На Квадрате, в новеньком спальном районе, был единственный в городе компьютерный клуб.
— Карыч, ты со мной?
Карик сперва обрадовался, но тут же сник, вспомнив расценки клуба.
— Надоел твой Квадрат, Люр, вот чес-слово!
Не говорить же, что в карманах пусто.
— Ну ладно, бывай, — пожав плечами, попрощался с ним Люрик.
Карик проводил его взглядом и свернул с дороги. Местами снег уже подтаял, обнажая грязно-бурую, покрытую окурками и пивными крышками землю. Кое-где сквозь мусор пробивались зелёные иголки травы. Карик пнул пустую консервную банку и пошёл вдоль гаражей, тихонько насвистывая под нос.
Улица вела под уклон, к озеру. Карик пересёк пустырь с обгоревшими руинами котельной, свернул налево и вышел в переулок между бывшим трамвайным депо и школой. Дорогу освещали редкие фонари: по традиции, их били через один.
Возле неоперённого куста сирени лежал какой-то мешок. Карик подошёл, чтобы рассмотреть его поближе, и вдруг мешок со стоном пошевелился.
— Ты кто? — спросил Карик, стараясь придать голосу твёрдость.
Мешок перевернулся с боку на бок и оказался мальчишкой из белоголовых.
— Ты чего тут делаешь? — изумился Карик. Такие, как он, не бродят просто так по заброшкам.
Белоголовый замер, прижимая колени к груди. Верхняя губа у него была разбита, кровь уже успела подсохнуть, застыв багровой корочкой. Он покосился на Карика, словно ожидая, что тот его ударит. В груди у Карика что-то неприятно заскреблось, и виноват в этом был мальчишка, который лежал на подтаявшем сером снегу. Обычно это ощущение, смесь жалости и злости, означало, что надо кому-то от души врезать. Но сейчас Карик просто не мог этого сделать. Белоголовый лежал среди раскиданных вещей, слабый и беззащитный.
— Ладно, чё ты… — пробормотал Карик. — Это, вставай давай, бить не буду.
— Правда? — хлюпнув носом, переспросил белоголовый.
— Слово пацана! — подтвердил Карик и протянул ему руку.
Паренёк поднялся на ноги. Рукав щегольской синей курточки болтался на нитках, штаны испачкались в грязи и пепле.
— Тебя как зовут, малахольный? — спросил Карик.
— Юлик, — ответил мальчик. — А тебя?
— Карик.
— Очень приятно.
— Чего это тебе приятно? Ты ж меня совсем не знаешь, — усмехнулся Карик. — Вот заведу за гаражи, побью и ограблю!
— Не-е-ет, — с улыбкой протянул Юлик.
— Эт почему ещё?
— Ты слово дал, — объяснил он. — А ещё у тебя глаза добрые.
На последнюю фразу Карик не нашёлся, что ответить, поэтому сказал:
— Слово пацана — твёрже гороха. Кто ж это тебя так отметелил?
— В-ваши, — почему-то заикаясь, сказал Юлик.
— Низовые, что ли?
— Нет, — голос мальчика совсем упал, — старшие ребята, с Горки.
Карик присвистнул. Горкинцы среди черноголовых считались самыми безбашенными. Горкинцу и море по колено, и семь вёрст не крюк.
— Где ты живёшь? Я провожу тебя, — предложил он Юлику.
— Не надо, — замялся тот, — я сам…
— Вижу я, как ты «сам», — проворчал Карик, помогая ему собрать разбросанные по земле учебники и тетради.
Ветер с озера подбрасывал вверх клочки линованной бумаги.
— Ну хорошо, — вздохнул Юлик.
Они пошли по рельсам закрытой трамвайной линии.
— Я в музыкальном училище учусь, — рассказывал Юлик, — на третьем курсе.
— А я думал, ты совсем малявка, — удивился Карик. — Я только на втором курсе учаги, и то тебя выше!
— Акселерат! — рассмеялся Юлик.
— Ты чего обзываешься? — обиделся Карик. Он надулся и отвернулся от белоголового.
— Да нет, это слово научное, значит, ты взрослый не по возрасту, — разъяснил Юлик.
— Ну тогда ладно. И откуда ты умный такой взялся?
— Со Слётки. Мы ж туда и идём.
— А у депо что забыл? Это же совсем не, — Карик сделал паузу, подыскивая подходящее слово, — совсем не твоя среда обитания?
Юлик покраснел и отвернулся.
— Девчонку провожал, что ли? — наугад предположил Карик.
Белоголовый покраснел ещё сильнее, сделавшись, по мнению Карика, похожим на снегиря. Снегири в Поморске не водились.
К вечеру похолодало. Ноги Карика начали подмерзать в тонких кроссовках. Чтобы отвлечься, он попросил Юлика:
— Раз уж ты музыкант, то сыграй что-нибудь!
— Дурачок, что ли? На чём я тебе сыграю?
— Тогда спой, — сказал Карик. — Пожалуйста.
— Вей, мой ветер, по площадям, — негромко затянул Юлик. Поначалу его голос слегка дрожал, но к припеву окреп, развернулся и тёплой волной поплыл над молчаливой улицей. Карик тоже притих, слушая.
— Неси меня, ветер, куда зовёт голос, — пропел Юлик, — к родным берегам.
На мгновение между ними повисла пауза.
— Вау, — растерялся Карик, — это ж обалдеть! Да ты талантище!
— Это что, — смутился Юлик, — я ещё на пианино играю, и на гитаре немножко.
— А научишь меня? — задыхаясь от надежды, спросил Карик.
— На пианино?
— Да нет, на гитаре же!
— Идёт.
Юлик широко улыбнулся. Впрочем, он тут же поморщился: видимо, болела ссадина на губе. Карик поколебался всего пару секунд, прежде чем пожать протянутую руку.
— Идёт.
Слётка, одинокая девятиэтажка, сияла десятками огней. Карик остановился, а Юлик пошёл по расчищенной дорожке, ведущей к подъезду. Дойдя до двери, он обернулся и помахал Карику. Тот неловко помахал в ответ.
Карик и Люрик возвращались домой после занятий в учаге. Из-за поворота навстречу им вышел белоголовый: маленький, тонконогий, в заштопанной куртке.
— Оп-пачки, кто это тут у нас? — развязным тоном спросил Люрик. — Белый! Белый-беленький, что это ты тут забыл?
Белоголовый испуганно вздрогнул и поднял глаза на хулиганов. Карик обмер, узнав в нём Юлика. Неожиданно для себя Карик вышел вперёд.
— Отстань от него, — буркнул он.
— Ты чего?! — опешил Люрик.
— Ничего. Просто отстань. Он ничего тебе не сделал.
— Как это ничего, Карыч? Как это ничего? Идёт тут, понимаешь, такой кент по нашей улице, а ты говоришь — «ничего»!
— Да чё ты вечно ко всем цепляешься! — разозлился Карик. — Идёт человек, даже в сторону нашу не смотрит, а ты уже заранее кулаками машешь! Да у нас с ними, вообще-то, одна… среда обитания!
Люрик непонимающе уставился на приятеля, затем отвернулся, нахмурив брови.
Юлик прошёл мимо, пряча улыбку, и Карик понял, что больше ни одного белоголового не ударит. А Люрик может хоть до следующего года с ним не разговаривать!
Автор: Ива
Источник: https://litclubbs.ru/duel/1528-sreda-obitanija.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
