В мировой прокат вышло продолжение блокбастера 1996 года про метеорологов, которые носятся по Оклахоме за торнадо. Кино спродюсировано студией Стивена Спилберга и снято Ли Айзеком Чуном, автором оскаровского фаворита «Минари». Найти десять отличий нового фильма от старого (кроме замены покойного Билла Пэкстона на Дэйзи Эдгар-Джонс) попытался Станислав Зельвенский.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Студентка метеорологии Кейт (Дэйзи Эдгар-Джонс) вместе с бойфрендом и несколькими друзьями гоняется по родной Оклахоме за торнадо ради своего учебного проекта: она придумала распылять внутри смерча смесь, которая теоретически может его разрушить. Природа побеждает — трое, включая бойфренда, погибают, а в живых, кроме Кейт, остается только Хави (Энтони Рамос). Пять лет спустя он находит ее в Нью-Йорке на офисной работе и уговаривает на недельку вернуться в поле. В Оклахоме как раз сезон торнадо, и у Хави большая команда и серьезное финансирование. На месте они первым делом сталкиваются с группой разудалых ютьюберов во главе с ковбоем-метеорологом Тайлером (Глен Пауэлл).
Что делает никому не известный режиссер маленькой семейной ретродрамы про корейцев в Арканзасе, после того как картина получает тысячи восторгов и несколько оскаровских номинаций? Правильный ответ: ставит серию «Мандалорца», а потом — 200-миллионный сиквел одного из самых кассовых фильмов 1990-х. Учитывая, что, затевая «Минари», Ли Айзек Чун уже собирался потом от безысходности уходить в преподавание, вот это настоящий торнадо.
Первый «Смерч» был явлением порядка «Парка юрского периода» (даром что и сделан был примерно теми же людьми): неотразимый фильм-катастрофа про то, как две женщины не могут поделить Билла Пэкстона среди летающих домов и коров. Благодаря хорошим актерам, не совсем глупому сценарию и, главное, сногсшибательным во всех смыслах спецэффектам картина и сегодня, почти 30 лет спустя, смотрится очень неплохо.
И продюсеры, как часто бывает, решили менять в выигрышной формуле как можно меньше, под видом продолжения продавая, по сути, ремейк с чуть переставленными акцентами и новейшей компьютерной графикой. Формально при этом фильмы почти ничего не связывает, за исключением мелькающего в начале чудо-аппарата «Дороти» (тут появятся и новые персонажи из «Волшебника из страны Оз») да камео сына не так давно скончавшегося после неудачной операции на сердце Пэкстона — тот играет гнусного хипстера, который надоедает служащему мотеля посреди торнадо, за что тут же и расплачивается.
Вместо самого Пэкстона — англичанка Эдгар-Джонс из «Нормальных людей» (ей нужно, видимо, нагонять Пола Мескала). В нее тоже тайно или открыто влюблены все окружающие, а она по-настоящему любит (или ненавидит, что в данном случае одно и то же) только кучево-дождевые облака. Задумчиво отрешенный вид, свойственный актрисе, здесь не всегда так же уместен, как в «Людях», но смотреть на нее неизменно приятно. Как, разумеется, и на Глена Пауэлла, нашего нового Тома Круза. Его герой под бравадой и стетсоном прячет, как несложно догадаться, нежное сердце, и только торнадо и новейшие голливудские методички мешают Кейт и Тайлеру уже в середине фильма уединиться в амбаре.
Как и в 1996-м, за торнадо гоняются две конкурирующие команды: одна состоит из корыстолюбивых зануд, вторая — из обаятельных адреналиновых наркоманов-неформалов. Из оригинала все помнят молодого Филипа Сеймура Хоффмана, здесь из второго плана можно выделить разве что всегда радующую Сашу Лейн. У будущего Супермена (и, возможно, суперзвезды) Дэвида Коренсвета роль незавидная: он мрачно посматривает на главных героев. Еще меньше повезло Кирнан Шипке, которую уносит за горизонт минуте на пятой.
Как и в 1996-м, время от времени небо чернеет и начинается то, ради чего все, собственно, и собрались: смерч швыряет по воздуху металлические конструкции, машины и дома. Постановщик оригинала Ян де Бонт, безусловно, лучше, чем Чун, чувствовал механику экшена, зато графика по идее шагнула вперед, хотя это не то чтобы бросалось в глаза. Повторенная Чуном сцена с разрушенным кинотеатром (теперь это не драйв-ин с «Сиянием», а обычный зал с чем-то черно-белым) меняет счет явно не в пользу режиссера.
Зато у Чуна чуткий, как мы уже знаем по «Минари», и подкупающе меланхоличный взгляд на американский Юг. Колосятся поля, высятся зернохранилища, за кадром звучит целая подборка кантри. Героине Эдгар-Джонс удается сказать фразу «это не первое мое родео» в буквальном, а не переносном смысле.
Из истории про одержимость «Смерч» здесь немножко превратился в гимн общественно полезной работе: чуть что герои бросаются помогать жертвам торнадо и обличать капитализм (про изменение климата они против ожидания вспоминают только вскользь). Но объединенной харизмы главных актеров и смерчей пятой категории хватает, чтобы сделать этот кинотеатральный аттракцион по старинке развлекательным. Может быть, к следующей серии ветер общественной нравственности подует в другую сторону, и романтическим героям даже разрешат поцеловаться.
