Спрятавшиеся за забором, Полтавцев и Бородин приготовились, и застрочил пулемёт. Шесть человек, высаживающих дверь, упали. Евгений успел проскользнуть внутрь и бросился в подвал. Ощупал руками запор и понял, что дверь кем-то открыта. Толкнул её плечом и взвыл от боли. Она была закрыта изнутри. С улицы доносились выстрелы, и, снова заговорил пулемёт. Вбежал в кабинет Полтавцева. Чиркнул спичкой. Церковных ценностей в кабинете не было.
Глава 18
Ковалёв выехал рано. В этом наезднике трудно было узнать комиссара. Кожанку он сменил на тёплый тулуп, фуражку – на шапку-ушанку. Ехал он скрытно, чтобы никто его не заметил и не проследил путь к лагерю банды. С одной стороны на плече висела кобура с револьвером, с другой стороны с ремня свисала шашка.
От кладбища его путь лежал в горы. Чтобы не маячить среди голых холмов, пустил коня по руслу ручья, дно которого было усыпано мелкими белыми камешками. Чем выше поднимался по руслу, тем выше и обрывистее становились берега. Евгений не волновался. Он знал, что за поворотом есть удобное место, где можно спокойно выехать, даже не вставая из седла.
Приехал. Орлик весело заржал, приветствую разномастную команду лошадей, стоящих под навесом. Поразительная тишина встретила главаря. Люди точно вымерли. Сунул два пальца в рот и свистнул по-разбойничьи, громко и протяжно. Из землянок начали появляться заспанные бандиты.
Спрыгнул с коня, бросил повод в руки подоспевшего Чуприны и громко выкрикнул:
- Всё проспите, господа разбойники!
Некоторые начали потягиваться и ухмыляться. Заросшие лица и давно нестриженные и немытые волосы делали бандитов похожими на леших. Выглядело его войско помятым и грязным. Запах немытых тел сбивал с ног.
Глава 17 здесь
Все главы здесь
Ковалёв разозлился. Он терпеть не мог расхлябанности.
Зычно крикнул:
- Стройся!
Бандиты, толкаясь, построились. Их было 7. Не хватало одного. Наконец, появился поп-преступник. Он перекрестил рот, стараясь сдержать зевок, и тут же начал:
- Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй нааас!
Это стало последней каплей в чаше терпения Ковалёва. Он взмахнул нагайкой и с оттягом ударил попа, а потом и остальных. Строй рассыпался. Люди разбегались, кто куда.
- Я вас научу порядку! Назад. Все в строй! - выхватил из ножен шашку, и острое лезвие сверкнуло в свете дня.
Чуприна прятался за Орликом и делал вид, что усиленно чистит блестящую шкуру жеребца.
Ковалёв вдруг увидел себя со стороны и даже немного удивился.
- Нервы… нервы…
Бросил шашку в ножны, присел на толстый чурбак и отвернулся. Избитое воинство со страхом возвращалось. Люди умывались в роднике и торопились в землянки, чтобы вытереть мокрые лица и привести себя в нормальный вид.
- Давай сюда гонца! – потребовал Ковалёв.
- Ээ, - начал, запинаясь, Чуприна. – Ваше благородие, не извольте гневаться, но…
- Вы его убили? Да я сейчас здесь всех порешу!
- Сбежал подлец! – выкрикнул парень и пригнулся, полностью спрятавшись за конём.
Какая-то непреодолимая лень напала на Евгения. Предвкушение расправы сменилось огромным разочарованием. Таким, что руки и ноги перестали повиноваться. В голове помутилось, и главарь мешком свалился на землю. Тело начало изгибаться, изо рта потекла пена.
Чуприна выскользнул из-за коня, навалился на Евгения, повернул голову бьющегося в судорогах главаря на бок, сунул ему в рот рукоять плети. Появившиеся бандиты окружили место происшествия.
- Падучая, падучая (эпилепсия) у него, - шелестел разговор.
– Бесноватый он, - выдал появившийся поп. – Одержим бесами. Видел я таких. Лечить не берусь, в меня может переселиться, я же человекоубивец. Отойдите все, да крестом себя осеняйте! Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй нас! – зачастил, крестясь, и отступая назад.
Евгений открыл глаза и не понял, где находится. Настелили сена прямо в телегу и уложили на бок. Чуприна сидел рядом и клевал носом.
Евгений пошевелился. Всё тело болело, точно его катали по земле.
- Эй, ты, что со мной было?
- Приступ был.
- Где весь сброд? – Ковалёв не стал расспрашивать, какой приступ был у него. Он знал, что болен.
- Приходила из станицы бабёнка одна, сказала, что всё церковное добро снесли в Совет. Готовятся к нападению, - ответил верный казак.
- Ба-бён-ка? – переспросил по слогам Евгений. – Так вы тут хорошо устроились. Баб привечаете. Мой приказ нарушили.
- Да ничего мы не нарушали. Она сама дорогу к нам нашла, пожрать и выпить приносит. Раны лечит. Уже скоро год, как ходит. Новости станичные рассказывает, а вот сегодня прибежала на минутку, хлеба принесла, да сказала, что эти красные церковь ограбили, всё вынесли.
- Говоришь, год, как ходит… Тогда можно верить. Вот и отлично. Ночью отправимся на дело, отберём церковное добро, поделим и разбежимся. Да, а к кому она ходит-то, бабёнка эта?
- Да ни к кому. Ко всем! – смутившись, ответил Чуприна.
Евгений не стал допытываться. В голове закрутился план нападения.
Чуприну удивили слова главаря о том, что после нападения церковное добро будет поделено, и он всех отпустит. Это было странно. На счету банды было несколько ограблений и нападений. Ковалёв увозил всё и обещал поделить награбленное потом. Но это «потом» никак не наступало.
- Ох, задумал что-то бесноватый. Подставит под пули, сам - в герои, а мы - на тот свет, - подумал парень и надолго замолчал. Так не хотелось умирать. Хотелось жить. Полина ведь к нему приходила. Полюбили они друг друга. И он к ней наведывался. Редко, но бывало. Ох, и сладкие у дивчины губы, как малина!
Чуприна со всхлипом вздохнул. Угораздило же попасть в лапы этого проходимца, а теперь и вовсе бандитом и убийцей стал. Мать-старуха давно уже померла, выплакав все глаза по сыну. А он, вот он, жив и здоров, как бык. Эх, Семён, Семён, что ты натворил! – укорил себя парень.
Целый день Ковалёв обдумывал план нападения. Он не успел выяснить, каким оружием обладают советчики. Но это его и не волновало. Кольку он вообще в расчёт не брал. Винтовка без патронов ничем ему не поможет. Сегодня он планировать исполнить три своих желания: избавиться от банды, прослыть героем и убить Кучерова. Сегодня все его мечты должны исполниться.
***
Как только солнце, прорвавшееся сквозь плотные серые тучи, склонилось к горам, Ковалёв приказал выдвигаться. Восемь конных всадников и один ездовой на линейке (вид телеги) выдвинулись с базы к станице. Вооружены они были обычными армейскими винтовками со штыками. У некоторых на ремнях болтались маузеры и шашки в ножнах.
Для нападения на обоз или станицу они были вооружены вполне себе хорошо, а вот для нападения на Сельский Совет, располагавшийся в бывшем штабе атамана, оружие было мало пригодным. Не будешь же рубить кирпичную кладку шашкой.
Лошадей оставили у кладбища, а сами осторожно двинулись в центр станицы, чтобы топотом копыт не выдать своего приближения. Ковалёв поскакал вперёд и принялся стучать в дверь:
- Товарищ Полтавцев, это я, комиссар Ковалёв. Откройте, мне нужно с Вами срочно поговорить.
Но за дверью не было слышно ни одного звука. Принялся стучать в ставни, которые были закрыты на специальные болты, входящие в стены и зафиксированные изнутри крепкими металлическими штырями. Казаки знали толк в охране своего штаба.
Ковалёв планировал войти внутрь и расстрелять ничего не подозревающих большевиков. Даже не так. В Бородина он собирался выстрелить, а Полтавцева зарубить. Но попасть внутрь у него не получилось. Оставалась единственная возможность, выбить входную дверь и попасть внутрь. Или пролезть сквозь маленькое окно в подвал, и выйти из него в здание. И тут он вспомнил, что именно в подвале сидит под замком Кучеров и сломать засов, который он сам лично закрыл, человеку не под силу.
Начали скрытно подходить бандиты. Представляли они собой неприятное зрелище. Потные, взмокшие, разучившиеся быстро ходить, тяжко дышащие.
- Чо, не открывають двери? – спросил один. – Та мы их счас выбьим..
- Выбивайте! - приказал Ковалёв.
Люди быстро вытащили столб от коновязи и принялись им долбить в закрытую изнутри дверь.
- Раз, два, взяли! Раз, два, взяли.
Дверь затрещала.
Спрятавшиеся за забором, Полтавцев и Бородин приготовились, и застрочил пулемёт. Шесть человек, высаживающих дверь, упали. Евгений успел проскользнуть внутрь и бросился в подвал. Ощупал руками запор и понял, что дверь кем-то открыта. Толкнул её плечом и взвыл от боли. Она была закрыта изнутри. С улицы доносились выстрелы, и, снова заговорил пулемёт. Вбежал в кабинет Полтавцева. Чиркнул спичкой. Церковных ценностей в кабинете не было.
Выбежал на улицу и принялся добивать бандитов, стонущих на земле. Здесь были все. Нет. Не хватало одного человека. В темноте невозможно было рассмотреть, кому удалось избежать уготованной участи.
Гулко разносились выстрелы над притаившейся в темноте станицей.
Кто-то неслышно подкрался сзади и ударил Евгения по голове. Он упал лицом на окровавленные ступени.
