- А ты нам не приказывай. Готовых подков нет. Жди, когда сделаем, тогда и конягой твоей займёмся, - ответил кузнец. Отвернулся, достал заготовку из бочки с водой и бросил ей в горн, который принялся качать молодой, увеличивая пламя.
Глава 19
Ковалёв пришёл в себя и сел. Ощупал гудящую голову. Кто-то умело её забинтовал. Осмотрелся. Лежал он в кабинете Полтавцева на расстеленном бушлате. В кабинете толпились какие-то люди и негромко обсуждали ночное происшествие.
- Товарищ Полтавцев, мы пригнали лошадей от кладбища. Охраны никакой не было. Посмотрите в окно на наш трофей. Теперь будет у нас линейка, чтобы проводить рейды по хуторам.
- А место, где была база бандитов, нашли?
- По следам и нашли. Вечером мороза не было. Нагрузили там оружия и патронов многооо. Теперь у нас и кони есть и «линейка», и оружие.
- Пока попользуемся, а как только появятся регулярные войска, сдадим, - ответил Бородин.
- Эх, жаль. Себе хоть пару лошадок оставить бы!
Глава 18 здесь
Все главы здесь
- Разговорчики! – рявкнул Ковалёв. – Не для того мы здесь головы под пули подставляли, чтобы себе что-то раздобыть. Всё для Красной Армии!
- О, пришёл в себя герой комиссар! – воскликнул Полтавцев и усмехнулся. – а мы тут головы ломаем, откуда взялся среди ночи помощник и всю банду уложил?
- Товарищ комиссар, как ты узнал, что банда собирается напасть? – спросил Бородин, не глядя на Ковалёва.
- А вы откуда узнали и «Максимом» вооружились? – вопросом на вопрос ответил Евгений.
- Мы предположили.
- Вот и я предположил! – воскликнул Евгений. – Предположил и сразу бросился вам на помощь. Но в Совете никого не было. Я звал, стучал, а потом спрятался и подождал, когда напали бандиты.
- И не оставил ни одного живого свидетеля, - сказал Бородин и посмотрел в глаза подошедшего Ковалёва.
Тот круто развернулся и пошёл к двери.
- Не торопись, товарищ комиссар, - остановил его Полтавцев. - Придётся задержаться и дать подробные объяснения.
- Да кто ты такой, чтобы задерживать меня, офицера Красной Армии? Буду дома. У меня скоро отпуск заканчивается. Понадоблюсь, знаешь, где искать.
Комсомольцы, присутствовавшие при разговоре, молча переглядывались. Они понимали, кто здесь главнее, что у комиссара неограниченные полномочия, и он может попросту всех сейчас арестовать и отправить в кутузку.
***
Евгений вышел за дверь и вдруг понял, что при нём нет ни оружия, ни мандата. Возвращаться не стал. У коновязи Орлика не было, и Евгений заторопился домой. Верный конь знал дорогу и, скорее всего, уже стоит в своём стойле и хрумает ароматное сено.
Мать встретила Евгения на пороге дома.
- Я знала, что с тобою всё в порядке. Утром прибегала Грунька и сказала, что среди убитых тебя нет. Да и убиты все чужие люди. Она никого не узнала. Сынок, будь осторожнее.
- Мама, Орлик дома? Извини, мне сейчас не до сантиментов. Нужно срочно уехать. Собери мне, что-нибудь перекусить в дорогу.
Ковалёв прошёл мимо матери, порылся в шкафу и достал наган, зарядил полный барабан, набрал в карманы патронов. Полез на чердак за шашкой. Лежала там у него запасная, на всякий случай. Запасного мандата у него не было. Зато в кармане кожанки лежало удостоверение Кучерова. Повертел картонку в руках.
- Сгодится на всякий случай, - решил про себя и сунул документ под шапку.
Вывел из конюшни коня и вдруг заметил, что тот прихрамывает на заднюю правую. Поднял ногу любимца и увидел, что сбилась подкова. Срочно нужен кузнец. Коня нужно перековать.
Садиться верхом не стал, повёл коня к крыльцу.
Мать уже приготовила еды на дорогу и стояла у ворот, держа в руках его походный вещмешок. Ковалёв забросил его на плечо, обнял мать и повёл Орлика к кузнице.
Анна вернулась в дом и смотрела из окна вслед сыну, пока он не скрылся за поворотом. Тяжело вздохнула, встала на колени перед образами и принялась горячо молиться.
***
В кузнице раздавался перезвон молотов. Распахнул дверь.
- Мой конь захромал. Его нужно перековать, - крикнул, стараясь перекричать грохот молотов.
Кузнец бросил молот на пол, сунул щипцами вводу раскалённую добела заготовку и неторопливо повернулся к гостю.
- Смотри, Ваня, сынок, кто к нам пожаловал! Сам господин комиссар!
Молодой помощник с ухмылкой положил свой молот на землю и посмотрел на Евгения. Оба мастера были в чёрных кожаных фартуках, с закопченными лицами и чёрными руками.
- Некогда мне болтать. Давай, начинай работать, - сказал приказным тоном и зло уставился на старшего.
- А ты нам не приказывай. Готовых подков нет. Жди, когда сделаем, тогда и конягой твоей займёмся, - ответил кузнец. Отвернулся, достал заготовку из бочки с водой и бросил ей в горн, который принялся качать молодой, увеличивая пламя.
Евгений заскрипел зубами. Каждая минута задержки могла стоить ему свободы. Мали ли что взбредёт в голову Бородина. То, что Полтавцев не решится на арест комиссара, не вызывало сомнения, а вот Бородин… Каковы его полномочия и кто он вообще, выяснить Евгений не успел.
Размеренные действия кузнеца и его сына злили Ковалёва. И тогда он решил немного их припугнуть, чтобы поторопились.
Выхватил из кобуры наган и взвизгнул:
- Перестреляю сейчас! Шевелитесь, сволочи! Развели здесь контрреволюцию! Препятствия чините красному комиссару!
Кузнец швырнул на землю молот и угрожающе двинулся к Евгению. Напряжение последних часов дало о себе знать. Ковалёв выстрелил в человека. Стрелял в кузнеца, а попал точно в лоб сыну, Ивану.
Кузнец взревел, точно раненный медведь. Сдёрнул с крюка за дверью ружьё и выстрелил в Евгения. Пуля ударила Орлика, конь упал и истошно заржал. Послышался топот копыт. Ковалёв бросился через огороды к заброшенной хате. Вскоре раздался выстрел, и ржание любимого коня оборвалось.
А потом заплакала, заголосила женщина.
Ковалёв зажал уши, чтобы не слышать этот душераздирающий плач. Сам тоже плакал. Оплакивая свою судьбу и любимого коня. Хотелось выйти и убить всех, кто встанет на его пути. Но это было бы уже через чур. В эту горькую минуту Ковалёв вспомнил девушку Мотю, перед уходом захотелось её увидеть. Но опасность была очень велика. Глубокой ночью Евгений выбрался из развалин и пошёл к кладке через Лабу. На острове у него был схрон. Уходить нищим он не собирался.
***
На следующее утро Грунька прибежала к Таисии ни свет ни заря.
- Таиска, какие страшные новости, ты только послухай!
Таисия присела на скамью и молча уставилась на соседку. Потом прошептала:
- Колька?
- Та не. Колька живой, отпустили его. Видала, шёл до Гальки. Сына кузнеца убили. Ваньку.
- Кто? – только и спросила Таисия.
- Сын мельника. Ковалёв. Мать его слегла от горя.
- Нюрка? Слегла? Вырастила убивца. Это ведь он убил мого Ваську. Узнала я его, да только молчала. Боялась. Он ведь и сюда приходил. Про Кольку расспрашивал. Мотьку так глазами и ел, так и ел, - хрипло ответила Таиса.
- А как хорошо пел, - вздохнула Грунька. – И коня его убили. Говорят, так жалобно иржав, пока не добили.
- Я не поняла, Ковалёва убили?
- Та не. Ушёл. Искали его сельсоветовские и комсомольцы. Он будто сквозь землю провалился.
- Лучше бы он и на самом деле сквозь землю провалился, прямо в ад, - воскликнула Таисия и вытерла лицо концом платка.
Через несколько дней дом Ковалёвых подожгли. Заполыхал он жарким костром. Анна сгорела в огне. Она могла бы спастись, но не сделала ничего. Обгоревший женский труп похоронили рядом с мужем. А жизнь Ковалёва превратилась в настоящий ад. Не помогли ему золото и серебро из схрона. Мотало его по стране.
Оказался в Сибири, откуда бежал с белогвардейцами в Манчжурию, попытался уехать в Америку, но его ограбили во время очередного приступа эпилепсии. Создал банду. Ходили в Монголию, угоняли скот. Во время одного из таких походов Ковалёва убили. Птицы расклевали останки. Так бесславно закончился путь Жени Ковалёва. И даже холмика земли не осталось после него.
***
После бегства Ковалёва в станицу прибыл отряд красноармейцев из 30 штыков, для охраны местных жителей от бандитов. Разместили их в школе. Каждый день небольшие группы всадников объезжали станицу и окрестности. Бывший лагерь банды Ковалёва приспособили под аванпост. Там постоянно находились с десяток красных бойцов. Отлавливали мелкие группы бандитов и отдельных дезертиров, которые шли и шли со стороны степных станиц в горы, чтобы выйти через перевал к Чёрному морю.
К новому году станица немного повеселела. Выпал снег и превратил её в сказочное белое царство. Молодёжь каталась на санках с высоких гор. По вечерам в станице слышался весёлый смех. Многие девушки нашли среди молодых красноармейцев себе пару. Как будто и не было во всём свете войны, голода, горя.
В отряд вступали молодые парни. Принимали всех желающих. Вручали винтовку, несколько патронов и по сигналу новобранцы должны были явиться в сельсовет. Один раз в неделю с новобранцами занимались. Стрелять не позволяли, с патронами были проблемы, а учили разбирать и собирать оружие, смазывать винтовку и точить штык.