- Привет, свояк, прими мои соболезнования.
- Кто-то умер?
- Хуже. В ответ на апелляцию, на которую так надеялась Танька, пришёл убийственный ответ. Ты сам, наверное, видишь, что шум вокруг «мажорных убийц» или как там пипл нас называл, не прекращается, а только набирает силу. Таньке для ровного счёта добавили ещё девять месяцев. Причём без права на УДО. То есть – сидеть ей четыре года день в день, как наш любимый УК РФ и предусматривает.
- А ты чему радуешься?
- Я не радуюсь. Просто пьяный. И жду, когда меня самого вот так за жабры возьмут. Ну, бывай.
- Спасибо за инфу, Ростик.
***
Жизнь потекла снова по старому руслу. Дом – работа. Работа – Синичка. Синичка – работа. Работа – дом.
К картинам и деньгам Татьяны я действительно не прикасался, зато дважды в неделю плюс воскресенье проводил с Синичкой. Больших успехов во французском не достиг, но вдвоём жить было интереснее и легче. Посмотрели несколько мюзиклов, обоим понравилось. Синичка была покладистой и легко смирялась с моими редкими вспышками раздражения. Сам я понимал, что Синичка в них не виновата (она наверняка тоже это понимала, так как глупенькой отнюдь не была). Виноваты были мои воспоминания о Татьяне. Моим долгом перед ней и даже, если можно так сказать, её картинами, которые выгодно можно было продать. А пройдёт ещё два-три года и кто будет помнить о какой-то Шишкиной?!
Как-то между прочим Синичка произнесла:
- Если бы ты был разведён, то мы могли бы пожениться. У меня есть французский паспорт. И уехали бы вдвоём во Францию. Небольшую квартирку родители нам бы всегда обеспечили.
Я ничего не ответил. Вернее ответил малопонятным для неё и для самого себя вздохом.
***
- Приветики, свояк, как делишки?
- Спасибо. Нормально.
- Сеструха моя «откинулась». Не знал?
- Откуда? Мне вы ничего не сообщаете, она сама мне не звонит. Твои родители попросили не беспокоить их своими звонками. Сейчас к телефону Татьяну можно позвать?
- Лежит больше часа в ванне, отмокает от тюремного запаха.
- Понял. Передавай мои поздравление. Если её интересуют вопросы, связанные с её картинами, пусть звонит.
- Передам. Пока о них и не вспоминала. Сказала только, что придумала и держит в уме какой-то «Тюремный комикс». Круто, да? Теперь ей надо его срочно зарисовать, пока не забыла детали.
- Да, оригинальное название и, видимо, содержание. Спасибо, что известил меня о её приезде.
- Подожди, док. Ты на меня зла не держишь?
- Если бы мы держали друг на друга зло, то этот разговор вряд ли состоялся по причине смерти одного из нас.
- Ха-ха! Это ты точняк заметил… Я ей передам, что звонил тебе. А дальше решайте свои дела сами.
Глава 7
Таня позвонила вечером ровно в одиннадцать часов. В прошлой жизни именно в это время мы договорились тушить свет и ложиться спать. Хотя получалось это далеко не всегда…
Только я потушил стоящую рядом с кроватью на тумбочке настольную лампу, раздался телефонный звонок.
- Добрый вечер, Виктор, - раздался её тихий хрипловатый голос.
- Здравствуй, Танюша. Как себя чувствуешь?
- Могло быть хуже. Спасалась тем, что рисовала всем их портреты: от полковника до надзирательницы. Так что физически всё нормально. Вот закурила там, но здесь пока держусь. В общем не санаторий, но…
- Понятно. Если не хочешь, то детали не обязательны.
- Мне сказали, что ты не разводился. Это так?
- С кем?
- Со мной?
- Какая идиотка тебе это наплела?
- От родных узнала.
- Тогда нормально. Это в их духе. И, видимо, в их плане: рассорить нас ещё больше. Обманывать им не впервой.
- Мне надо получать новый паспорт. Ставить там штамп о браке или нет?
- Это сама решай. Хочешь остаться женой, покажи им Свидетельство о браке. Если не хочешь, не ставь такой штамп.
- Понятно. Главный вопрос я выяснила из первых уст. Чтобы ты знал, я не звонила тебе и запрещала всем сообщать адрес моей почты именно после того, как узнала о так называемом разводе. Меня в очередной раз дёшево купили. Ладно. Второй вопрос: о картинах. Где они? Все ли на месте? В каком состоянии?
- На этот вопрос одним словом не отвечу. И вообще этот разговор лучше вести при встрече и даже не по телефону. Есть такая служба: Налоговая инспекция. Я коммерсант плохой. Упаси Боже, если наш разговор на эту тему кто-нибудь из этой службы услышит. Эту тему нам лучше обговорить втроём: с тобой и с Синичкой.
- Разумно. Я её попросила с тобой связаться. Насколько знаю, вы с ней уже сработались.
- Да. Поначалу сомневался, не является ли она очередной подставой от твоей семейки. В общем сработались. Более того: вся бухгалтерия, учёт картин, продаж, стоимость и тому подобное у неё на руках. Я следил и отвечаю только за деньги. Помнишь, ты мне оставила четыре дебетовые карточки? Вот по ним я и распределял, когда перепадали какие-то суммы. До сих пор переживаю, имели ли мы право продать некоторые картины анонимно? Так что думай, где и когда собраться втроём, чтобы рассказать тебе обо всём. Новостей в этом отношении вполне достаточно. Синичка успокаивает, но…
- Синичка, Синичка… Тебе понравилась Мадлен? Переспал с ней уже?
- Тань, я предлагаю вопросы очень личной жизни твоей ТАМ, и моей ЗДЕСЬ или вообще закрыть, или обсудить в самую последнюю очередь.
- Да, ты прав. Я буду тебе звонить всегда в это время. Тебе удобно?
- Да.
- Встречаться ещё дня три-четыре не будем. Хочу привести себя в приличное состояние: приодеться, причёска, веки и так далее вниз до педикюра.
- Три дня можно и подождать. Дольше ждал. А ты наверняка уже схватилась за свои кисти и что-нибудь набрасываешь?
- Сначала набросилась на них, даже расцеловала, а потом чувствую, что не могу писать. Знаю, что надо, сюжетов в голове масса. А не могу. Не хочу. Даже противно. Больше к ним не прикасалась.
- Придёт любовь, придёт и Муза.
- У Пушкина разве есть такие слова?
- У него нет. У меня есть.
***
Не сказал бы, что арест Ростика оказался неожиданным для всех, но такие случаи всегда вызывают чувство оторопи у родных: «Как так? За что?»
Только я один подумал: «Наконец-то».
Арестовали сразу и жёстко. Видимо, давно следили и материал уже был собран. Родители надеялись на адвоката и твердили друг другу: «Они же сами хотели туда поехать. Никто их силой не заставлял». Но никто из допрошенных в основном турецкой полицией девчат не отрицал, что платили по десять тысяч евро деньги Ростику за нелегальный перевоз на специальной рыбацком судне девушек в Турцию. Неуплату налогов нашему государству со столь громадной суммы (давших показания девушек набралось за эти годы больше сотни) ему и поставили в вину. Добавился тот факт, что у него ещё не закончился условный срок за предыдущее преступление (мошенничество). Отец, хотя уже и не избранный, связи не растерял, сам от всех обвинений выкрутился и нанял хорошего адвоката. Приговор Ростику объявили по 198 статье УК РФ: штраф в 700 тысяч рублей и полтора года лишения свобода.
***
Во время последнего вечернего телефонного разговора Татьяна наконец-то сама предложила встретиться. Тот факт, что она ничего не спрашивала о состоянии моих глаз, свидетельствовало о том, что родные просто хотели преподнести ей неприятный сюрприз в моём лице. Ну что, все люди разные. Кому-то нравится приносить людям радость, а кому-то – гадости.
- Татьяна, - не объясняя причины своей просьбы сказал я, - мне сложно далеко уходить от дома. Давай совместим полезное с приятным.
- Я думала, что тебе захочется быстрее меня увидеть.
- Я тоже думал, когда четыре года ждал твоего звонка, что тебе захочется меня услышать.
- Давай не будем вспоминать то, что прошло.
- Согласен. И предлагаю встретиться в нашей пиццерии в час дня. И пообедать.
- Тоже согласна, но на час позже. В два часа.
- Договорились? В четырнадцать ноль-ноль я буду тебя там ждать. Думаю тебе на машине не составит труда добраться от дачи до нашего дома…
В пиццерию я всегда заходил уверенно, так как помнил здесь каждую ступеньку, каждый выступ и каждый поворот крутого коридора. Но в самом зале мне было уже сложнее. И ещё забыл: работает сегодня Даша или нет?
Тросточкой аккуратно нащупал ножки двух стульев по обе стороны от себя. Значит проход передо мной. Теперь можно идти по нему до самой стены. Встречные официанты или узнают меня, или должны обратить внимание на трость в руке и большие чёрные очки.
Но мой пиццерийный ангел-спаситель уже шептал в правое ухо:
- Приветики, дядя Витя. За вашим столиком сидит обалденной красоты женщина. Вас к ней вести?
- Да. Проводи, пожалуйста, чтобы я случайно кого не задел.
Под руку с Дашей идти было легко и быстро. Успела шепнуть:
- Она слева от окна села. Вы садитесь спиной к окну. Вам будет удобнее разговаривать с ней и тарелками не столкнётесь.
Я молча занял указанное место и повернул голову в ту сторону, где должна была сидеть Таня.
- Здравствуй, Татьяна.
- Здравствуй, Виктор, - механически повторила она. – У тебя что-то с глазами?
- Разве тебя родные не предупредили? Значит решили сделать тебе ещё один неприятный сюрприз. Это в их духе.
- Что с глазами? – повторила Таня.
- Сейчас всё расскажу. Сделаем сначала заказ. Ты сама перекусишь что-нибудь? Время-то обеденное.
- Не знаю. Пока всё не расскажешь, мне кусок в горло не полезет.
Услышал, как подошла Даша и обратилась к Татьяне:
- Вам меню оставить?
Я ответил за Таню:
- Меню оставь, заказ она сделает чуть позже. А мне всё, как всегда.
- Хорошо. Через 10 минут принесу.
Даша отошла, а я снова повернулся к Тане:
- Извини, но очки я снимать не буду. Зрелище малоприятное. Очень рад слышать твой голос. Мне кажется, он стал более жёстким. Не простудилась?
- Я там много курила. Последний месяц бросила, но, видимо, уже поздновато.
- Ничего страшного. Ты не певица, а живописец. Пальцы, руки целы?
- Обошлась без тяжёлых травм.
- Ну и слава Богу. Снова начнёшь писать портреты. Очень жаль, что я не могу посмотреть на тебя. Официантка сказала: «Вас ожидает женщина обалденной внешности».
- Это она приврала. Обалденная, пока не смыла с лица макияж. Жду, когда скажешь, что у тебя с глазами.
- Четыре месяца назад призвали в армию. Не на фронт, а в лабораторию как медика. Знали бы они, как это далеко от моего опыта. Но Горвоенкомату один чёрт. Лаборатория занималась каким-то отравляющим веществом. То ли сами синтезировали, то ли производили, не знаю, так как моя воинская служба продлилась всего четыре дня. Первые два дня устраивался в общежитии и учил правила поведения и работы с отравляющими веществами. На третий стали подбирать мне экипировку. Переоделся в скафандр, как у космонавтов. На мой рост нашли. А вот противогаз на мою башку подобрать не смогли, все были меньше. Волосы свои стричь не дался.
Старшина, который подбирал мне одежду, сказал: или одеваетесь как полагается, или вас пошлют дальше по этапу. То есть на передовую. Я кое-как натянул на себя противогаз и с дежурным офицером пошёл знакомиться со своим местом работы. Продержался до обеда, а потом стал терять сознание, но успел сказать, что мне «сильно жжёт глаза».
Очнулся на больничной койке в Москве. Так и хочется добавить «в объятьях смазливой медсестрички». Но кто там со мной возился, ставил капельницы, катетер, капали постоянно что-то в глаза, я уже не видел.
- Улучшение есть?
- Если только немного. Последнее время стал отличать свет от тьмы. Свет утром во всяком случае вижу. Предметы – нет… Возьми себе хоть бокал вина. Выпьем за встречу.
Подошла Даша с моим традиционным заказом: 200 грамм «Белуги», овощной салат с курицей, стакан томатного сока и мои любимые фокачча.
Татьяна спросила:
- Девушка, в графине какая водка?
- «Белуга» со льда. Самая дорогая у нас.
- А не со льда можно. Просто холодную.
- Конечно. Из холодильника.
- Мне принеси, пожалуйста, стопку такой водки грамм на 50. Второй графин только не тащи. И какой-нибудь овощной салат. Вот хотя бы этот – «Греческий». Есть такой?
- Сейчас сделаем.
Даша, правильно оценив обстановку, буквально побежала в сторону буфета. Но до этого, как всегда, налила мне сама (я бы не смог аккуратно это сделать) полную рюмку. Когда принесённая стопка появилась в руке и у Татьяны я сказал:
- Давай выпьем за то, что мы наконец-то встретились. Вернёшься ли ты ко мне я сомневался все эти четыре года. Сейчас сомневаюсь ещё больше. Тебе нужен помощник, а не инвалид, за которым надо ухаживать. Я ведь даже не смогу видеть твои новые картины… Но мы всё-таки встретились и наполовину увиделись.
Когда оба закусили, я спросил:
- А ты на машине приехала? За руль садиться уже нельзя.
- Я надеюсь, ты пустишь меня в нашу квартиру переночевать. Мы с тобой муж и жена и нас никто не разводил, если не считать все эти сплетни.
- Об этом и речи нет… Ты извини, но факачча я люблю погрызть как сухари. Не шокирую тебя?
- Ты вряд ли сможешь придумать что-либо такое, что могло бы шокировать меня после отсидки четырёх лет в двух разных колониях. Включая и твою слепоту… И плесни мне сам из своего графина половину стопки.
- Это не перебор?
- Я там один раз пила тосол, растворённый каким-то спиртовым дезодорантом. Выжила. А сейчас я хочу выпить за то, чтобы ты выздоровел. Кстати, как освободилась, ни разу не выпивала, даже вина. Один раз узнала, чем это закончилась, до сих пор помню. А сейчас не боюсь, потому что с тобой. И пока я не приду в норму, ты меня от себя не отпустишь. Бояться мне нечего и некого. По пути зайдём в гастроном, купим, что там надо на ужин и завтрак. У тебя, небось, холодильник пустой… И вот сейчас, пока я пьяная, но ещё соображаю, могу сказать тебе… Не знаю кем и как ты меня обзовёшь на этот раз. В общем за рулём был Ростик, а не я. У меня сил не было из машины вылезти, не то, чтобы её везти. Вот так. Отсидела за него… А сейчас ничего не говори, пока я не допью тост за твои глаза.
Татьяна лихо опрокинула полстопки в рот и запила моим томатным соком.
- Вот. А сейчас можешь материть меня. Можешь даже, когда придём домой, избить. Слова не скажу… Меня три раза сильно били. Но за четыре года это мелочь. Даже не испугаюсь. А ведь не только свои, но и твои четыре года из жизни вычеркнула… И давай уходить, Витюша. А то мне что-то плохо становится.
***
Прогулка по воздуху немного привела её в чувство, но я видел, что она, как говорится, у пропасти на краю.
Когда Татьяна начала раскладывать покупки по полкам холодильника и уронила какую-то банку, я крикнул из ванны:
- Поставь всё на стол. Я сам уберу.
- Слушаюсь, гражданин начальник.
Подошёл вплотную к ней. Она слегка пошатывалась. Надо её укладывать в постель, пока не упала прямо здесь на пол. Я отнёс её в спальню.
- Танюш, я помыл руки с мылом. И хочу ощупать твоё лицо, шею, чтобы узнать, какая ты стала…
- Щупай. Только не задуши.
Я медленно, чуть касаясь кончиков волос провёл руками над её головой. И комментировал свои ощущения: «Стрижку короткую сделала». Осторожно провёл руками по бровям: «Бровки не красила. Правильно. Они у тебя и так густые. А веки чуток подмазала. Шея у тебя такая же тонкая и гладкая». Расстегнул верхние пуговицы блузки.
Опускался всё ниже и ниже. Изучал, вспоминал...
- Витюш, ты долго будешь меня мучить? Пока до пяток не дойдёшь? Сил больше нет терпеть…
Лёг рядом.
- Ты знаешь, что я хочу? – спросила Таня. - Уж прости пьяную зэчку за такой жаргон. Но давай без всяких поцелуев, я в эти сосалки уже там наигралась досыта. ….. меня посильнее и поглубже. Да так, чтобы я взвыла от наслаждения. Соскучилась по тебе неимоверно…
Я сделал всё, на что хватило сил, и мы оба остались вполне удовлетворены совершившимся.
О том, как мы будем жить дальше, можно было подумать завтра.
2023 г.
...
Автор: Александр Шувалов. Все произведения автора ЗДЕСЬ
https://proza.ru/avtor/patogragh
Принимаем на публикацию Ваши истории из жизни и рассказы на почту автора канала Lakutin200@mail.ru Истории и рассказы от читателей
Наш канал Николай Лакутин и компания. Читаем онлайн. Дзен рассказы
Тёплые комментарии, лайки и подписки приветствуются, даже очень!!!
Спасибо, что Вы с нами