- Банки надо вернуть Степаниде Макаровне, - говорит тебе теща и кивает на две большие сумки, заполненные трех-, двух- пол- и литровыми пустыми банками. – Она собирается закрутки на зиму делать, просила поскорее. Отвези ей завтра, я адрес дам.
- А откуда у нас банки Степаниды Макаровны? – недоумеваешь ты. – У нас что, своих не было? Так купить можно, они в магазинах продаются, как и крышки.
- У нас были, - отвечает теща. – Но у меня их попросила Таисия Федоровна, и как раз пустые были, я ей одолжила. А она должна наши банки вернуть на следующей неделе, я ей напомнила.
Ты удивляешься круговороту банок в природе. Новорожденный младенец открыл сумку и пытается засунуть голову в горлышко банки. Зная его настойчивость, ты предполагаешь, что рано или поздно у него получится. А вот получится ли снять…
- Хорошо, - покорно соглашаешься ты. – Давайте адрес, послезавтра отвезу.
- А завтра не сможешь? – спрашивает теща. – Она просила поскорее. И с утра.
- Завтра я на работе, - объясняешь ты. – Думаю, за день ничего страшного не случится.
Теща тяжело вздыхает и идет звонить Степаниде Макаровне – сообщать грустные вести и жаловаться на зятя.
В субботу с утра ты собираешься отвозить эти банки.
- Ой, а уже не надо, - говорит теща. – У Степаниды Макаровны сын в нашем районе сегодня после обеда будет по делам, он и заберет. Надо только из дома не выходить, его ждать, а то вдруг разминемся.
Терять выходной на ожидание тебе не хочется, и ты делегируешь это дело теще. К вечеру баулы с банками все еще продолжают украшать интерьер вашей квартиры.
- Да зашел он что-то, - вздыхает теща.
Позже звонит Степанида Макаровна и выясняется, почему ее сын не зашел. Дело, которое у него было в вашем районе, тесно связано с употреблением спиртосодержащих напитков. После собственно употребления сын уже совсем собирался к вам за банками, но каким-то мистическим образом оказался в полиции, откуда не выйдет в ближайшие пятнадцать суток.
- Ну завтра с утра отвезу, - уныло говоришь ты.
- Мы тут со Степанидой Макаровной договорились, к ней ехать не надо, далеко, - утешает тебя теща. – Она сама должна банки Анаконде Дормидонтовне, а та около девяти будет в районе нашего рынка, туда пять минут езды. Там ей и отдашь. А она свои сама заберет, а остальные Степаниде Макаровне передаст, они рядом живут.
- А как я узнаю Анаконду Дормидонтовну? – спрашиваешь ты, опасаясь, что передашь ценный груз посторонней личности, и тогда тебя предадут анафеме.
- Мы втроем уже созвонились, договорились, - докладывает теща. – Она будет стоять около киоска с шаурмой на площади справа, будет одета в серое платье и зеленую кофту, на голове белый платок с цветочками. В руке у нее будет коричневая сумка. Ты ее сразу узнаешь. Ей и передашь, и заодно привет от меня и пожелания здоровья ее семье.
- Пусть на всякий случай возьмет еще газету «Труд» от четвертого ноября восемьдесят третьего года и наденет буденовку поверх платка, чтобы я точно ее ни с кем не спутал, - советуешь ты.
Новорожденный младенец засовывает в банку кота. Ты задумываешься – а как Анаконда Дормидонтовна отличит свои банки от банок Степаниды Макаровны? Они вроде не подписаны. Наверное, они знают каждую банку в лицо по каким-то приметам, царапинам, например.
В воскресенье утром ты загружаешь сумки в багажник и едешь на рынок. На площади справа три ларька с шаурмой. У каждой стоит по бабульке в сером платье, зеленой кофте и платочке. Газеты ни у одной нет. Ты думаешь, что делать, и решаешь спросить у всех трех по очереди.
- Вы Анаконда Дормидонтовна, которой я должен передать банки для Степаниды Макаровны? – спрашиваешь ты у первой.
- Помогите, грабят, среди бела дня на улице пристают! – кричит она.
Ты делаешь вывод, что ошибся бабкой.
Подходишь ко второй и задаешь тот же вопрос.
- Нет, Любовь Перекоповна меня зовут, - доброжелательно отвечает вторая старушка. – Но банки можешь отдать мне, в хозяйстве пригодятся, давай, тащи.
Ты сомневаешься, что это будет честная сделка, и подходишь к третьей старушке.
- Да, она самая и есть, - радостно отвечает та. – А мне сказали, что зять Скорлопендры Аникеевны должен банки отдать, а я жду, жду, вот и дождалась.
Ты идешь к машине, открываешь багажник и выгружаешь сумки. Анаконда Дормидонтовна отказывается принимать их без полной ревизии и тут же устраивает осмотр, доставая банки по одной, разглядывая их на свет, обнюхивая и пробуя на зуб.
- Вот эта моя, это тоже моя, я их сразу в одону сумку переложу, - комментирует она свои действия. – А вот эта – Степаниды Макаровны. И эти две тоже. А это чья? На мою не похожа, на Степанидину тоже. Чужая чья-то.
- Все равно отдайте ее Степаниде Макаровне или заберите себе, - говоришь ты. – Не все ли равно, банки все одинаковые.
- Не скажи, банка банке рознь, - ворчит старушка. – И зачем нам чужие банки? Нам свое вернуть, а чужого нам не надо.
Ты убеждаешь ее, что подозрительная банка наверняка принадлежит Степаниде Макаровне, просто Анаконда Дормидонтовна ее банки знает не так хорошо, как свои, может и ошибиться.
В конце концов старушка забирает сумки и отчаливает. Ты возвращаешься домой и отчитываешься перед тещей.
- А ты точно Анаконде Дормидонтовне передал? – спрашивает теща. – А то Степанида десять минут назад звонила, сказала, та не вернула еще.
- Не успела, я только десять минут назад их передал, - говоришь ты.
Теща недоверчиво качает головой. Через три часа звонит Степанида Макаровна и сообщает, что Анаконда Дормидонтовна благополучно передала ей банки, но вот незадача, одна из них подозрительная, явно не принадлежащая Степаниде Макаровне.
- Может, Перепетуи Семеновны банка? – задумывается теща. – Да нет, она мне банок не давала. Тогда Сквернословии Андреевны? Ну-ка я ей позвоню сейчас, спрошу.
Начинаются долгие многоступенчатые переговоры, чья банка оказалась в сумке и как. Теща звонит по пятнадцати номерам. Ей звонят с двадцати номеров. У тебя складывается ощущение, что в дело с банками замешано три четверти города, в именах ты давно запутался.
- Кажется, выяснили, - докладывает тебе теща результаты переговоров. – Евдокии Даздрапермовны это банка. Она сама на днях к Степаниде Макаровне зайдет и ее заберет. Или зятя пошлет.
Ты облегченно вздыхаешь – тебя не будут привлекать к транспортировке чужой банки.
- А вот как банка Евдокии Даздрапермовны у меня оказалась? – задумывается теща.
И потом весь вечер озвучивает разные версии.
- Я тоже собираюсь закрутки делать, в выходные съездишь к Таисии Федоровне, заберешь у нее мои банки, - сообщает теща.
- Зачем ехать. Хотите, я прямо сейчас пойду в торговый центр через дорогу и куплю вам столько банок необходимого литража, сколько требуется, - предлагаешь ты. – И крышек тоже.
Но теща с негодованием отвергает твою еретическую идею. Ей нужны именно ее банки, а не какие-то левые. В выходной ты едешь к Таисии Федоровне. У нее в прихожей стоят десять сумок с разнокалиберными банками.
- Сейчас, сейчас, - обещает она и начинает вслух рассуждать. – Так, эти я Анаконде Дормидонтовне должна, а эти кому? А, это ж мои, их мне Степанида Макаровна вернула. А эти две сумки – для Перепетуи Семеновны. Ага, вот ваши, забирай.
Ты везешь две полные сумки банок домой, надеясь, что это правильные банки, и в них не затесались вероломно банки Суспензии Митрофановны и Богомилы Витальевны. Теща принимает сумки и проводит ревизию. Чужих банок не находит, что приводит ее в хорошее настроение. А ты задаешь давно мучающий тебя вопрос:
- Если вы все берете, а потом возвращаете друг другу абсолютно одинаковое количество банок одинакового литража, не лучше ли не заморачиваться с этим и просто оставить банки себе? Все равно каждый ведь останется при своем.
- Да как ты не понимаешь, так нельзя, надо же вернуть людям их банки, - пытается объяснить теща. – Это же и ежу понятно, зачем их возвращать.
Ты приходишь к выводу, что банки – это либо способ социального взаимодействия, либо они передают с ними какую-то секретную информацию.
Новорожденный младенец жрет трехлитровую банку, но хоть голову в нее не засовывает.
Еще рассказы про дружную семью с младенцем:
Даже сорок воров не обворуют одного голодранца
Это все нужные в хозяйстве вещи
Не роскошь, а средство передвижения
Все истории про дружную семью читайте в подборке